Под знаком Близнецов - Серова Марина Сергеевна. Страница 3

В общем, сейчас я использую всего два варианта отношений с клиентами. Вариант номер один предполагает чисто деловые отношения. Никаких близких контактов, никаких разговоров о личном, только работа. Признаюсь, я люблю этот вариант больше всего – он не требует психологических затрат.

Вариант номер два – это когда клиент зовет тебя по имени, предлагает тапочки, рассказывает о своем первом сексуальном опыте и о болезнях своей кошки. В общем, видит во мне члена семьи. Чаще всего этот вариант выбирают женщины с детьми или люди пожилые (до сих пор с дрожью вспоминаю бабушку одного местного мафиози, которую я в прошлом году сопровождала в Сан-Тропе).

Существует еще вариант номер три. Это близкие отношения с клиентом. Очень близкие. В самом начале моей карьеры мне приходилось применять его для разных целей. Иногда – чтобы вызвать доверие клиента. Порой для того, чтобы вытянуть из него жизненно важную информацию. В «Сигме» нас учили использовать свое тело как оружие, а секс – один из самых сильных методов воздействия на человека… Но я давно уже не использовала третий вариант и ничуть о том не жалею.

В последнее время я все больше привыкаю к той жизни, которую принято называть «нормальной». Я не прыгаю с парашютом, не обезвреживаю мины-ловушки, не ломаю гортань ударом ребра ладони… Я мирно живу вдвоем с тетушкой, у меня даже появилось хобби – мировое кино, я предпочитаю арт-хаусные ленты лучших режиссеров, но не брезгую и качественными боевиками. Да и работа моя состоит в том, чтобы защищать людей. Давно не случалось, чтобы жизни моего клиента угрожала реальная опасность. Чаще всего угроза существует в сознании клиента, и более нигде. Состоятельным людям всегда есть чего опасаться. Им хочется почувствовать себя «как за каменной стеной». И они готовы платить за это неплохие деньги. Ну, вот я и есть та самая каменная стена… Или иллюзия таковой. Главное, что клиент получает гарантию безопасности. А то, что поездка прошла удачно и никто не угрожал его жизни, – так ведь это же здорово, именно за это мне и платят, верно?

Недавно я сопровождала юную дочь местного олигарха на шопинг в Милан. Теперь вот мне вообще предстоит охранять детишек…

– Все нормально, – повторила я. – Вы вполне можете называть меня Женей.

Катерина уселась за стол, в компьютерное кресло модели «босс». Замечательная штука, кстати! Дарит ощущение превосходства над собеседником, а также чувство защищенности и психологический комфорт. Я устроилась в кресле напротив, а парень в камуфляже – Глебушка – на кожаном диване.

Катерина погладила толстую белую кошку, которая удобно свернулась на коленях хозяйки и немедленно погрузилась в крепкий здоровый сон.

– Никогда не думала, что моим детям понадобится охрана! – пожаловалась мне госпожа Гольцова и тяжело вздохнула.

– Пожалуйста, расскажите мне все с самого начала! – поспешно вставила я. Немногие люди умеют изложить свои проблемы ясно и четко, не отвлекаясь на постороннее, как то: вздохи, жалобы на жизнь и истории из биографии родственников.

– Дело в том, что мой отец… – начала Гольцова.

Я вздохнула про себя, смиренно сложила руки, как ученица института благородных девиц, и приготовилась слушать. Но, к моему удивлению, Катерина не стала углубляться в дебри семейной истории. Она точно, кратко и внятно изложила события, которые произошли в ее семье за последнее время.

– Мой отец, Иван Константинович Гольцов, был дипломатом. Долгие годы он проработал в посольствах разных стран, потом вышел на пенсию и поселился здесь, в Тарасове. Месяц назад моего отца убили.

Катерина выпрямилась в кресле. Губы ее сжались, но глаза остались сухими.

– Полиция так и не нашла преступника. В ту ночь шел снег…

– Как это случилось? – заинтересовалась я. В таком мирном месте – и вдруг убийство? Да еще огнестрел?!

– Преступник каким-то образом пробрался в сад, подтащил лестницу садовника к окну папиной спальни – она на втором этаже – и застрелил отца. Оружие у него было с глушителем, так что выстрела никто из нас не слышал. Если бы не завыли собаки, мы ни о чем бы не узнали до самого утра…

Катерина остановившимся взглядом смотрела в заснеженный сад. Рука женщины машинально поглаживала кошачью шерсть, но мысли ее явно были далеко. Так, придется кое-что прояснить…

– Почему вы мне об этом рассказываете? – напрямик спросила я. – Вы хотите, чтобы я охраняла ваших близнецов или чтобы расследовала убийство?

Катерина вздрогнула и посмотрела на меня:

– Нет, что вы такое говорите! Ни о каком расследовании и речи не идет… Наша задача – защитить детей.

– От кого? У вас есть какие-то подозрения, кто именно причастен к смерти вашего отца, а теперь еще и угрожает безопасности детей?

Катерина горько усмехнулась:

– Полицейские сообщили мне, что отца застрелил случайный грабитель. Дескать, польстился на то, что в таком особняке найдется чем поживиться… Сами видите – наш дом стоит очень уединенно. Отец любил тишину и не выносил чужого присутствия.

– Скажите, в ночь убийства что-нибудь пропало?

– В том-то и дело, что ровным счетом ничего! У отца на письменном столе стояли всякие безделушки, некоторые – довольно ценные. Он держал в ящике письменного стола крупные суммы наличными. Полицейские сказали, что кто-то мог проведать об этом…

– Я вижу, в вашем доме есть горничная, шофер, очевидно, повар…

– Помощники по хозяйству, – кивнула Катерина.

– Скажите, вы полностью доверяете этим людям?

За дверью что-то упало с оглушительным звоном. Парень в камуфляже подскочил к двери и распахнул ее. Нашим взорам предстала горничная Маша. Девушка прижимала к груди пустой поднос. А все его содержимое – чашки, чайник, сахарница – грудой черепков валялось на полу.

– Извините, Катерина Ивановна, – пискнула Маша. – На Гитлера наступила. Опять он, злодей, в темноте затаился, ну, я и не заметила… Я сейчас все быстренько уберу!

– Какая вы, Маша, неловкая! – с досадой проговорила Катерина. – Ведь знаете же, что Гитлер где-то в засаде!

Я слушала этот диалог и прикидывала, кто из присутствующих слегка не в своем уме. Но тут загадка разъяснилась – в кабинет, припадая на кривоватые лапы, вкатился черно-белый бульдог. Черное пятно на его морде располагалось таким образом, что действительно напоминало усы диктатора.

Бульдог ловко обошел Машу, которая попыталась его схватить, и направился ко мне. Подошел, встал на задние лапы, а передние поставил мне на колени и заглянул в лицо. Глаза у собаки были умные и очень грустные.

– Фу, Гитлер, фу! Плохая собака! – прикрикнула на него Катерина. – Вы уж простите его, со дня смерти папы он сам не свой. Да и остальные тоже… Все ходят, ищут его…

Тут Катерина наконец-то заплакала. Пока она утирала слезы платком, белая кошка аккуратно переместилась с колен хозяйки на книжные полки – поближе к потолку. Но бульдог не обратил на кошку ни малейшего внимания. Я почесала Гитлера за ухом. Он вздохнул и отошел в угол, улегся там, положив морду на лапы, и затих.

– И сколько у вас собак? – спросила я, заинтересовавшись фразой «да и остальные тоже».

– В-в-восемнадцать! – сильно заикаясь, ответил парень в камуфляже. – Иван К-К-константиныч очень люб-бил соб-бак. Именно французских б-б-бульдогов. Самого первого он п-привез еще из-за г-границы в в-восемьдесят шестом г-г-году!

– И ничего не восемнадцать! Напрасно вы, Глеб, встреваете в разговор! – Слезы у Катерины мгновенно высохли. Очевидно, Гольцова принадлежала к числу тех властных женщин, которые не терпят, когда кто-то берет на себя инициативу. Катерина хотела сама управлять всем на свете – и разговором в том числе. – Вы прекрасно знаете, что бульдогов у нас девятнадцать.

Глеб смутился и попытался принять непринужденную позу, но, сидя на мягком диване, сделать это было трудновато, так что парень попросту задергался, как кузнечик. Лицо его перекосил нервный тик. Похоже, у Глеба проблемы со здоровьем. Камуфляж и берцы наводили на мысль, что Глебушка служит в доме охранником. Неужели Катерина Гольцова, которая производит впечатление не просто здравомыслящей, но весьма практичной женщины, доверяет безопасность своей семьи этому парню?!