Под знаком Близнецов - Серова Марина Сергеевна. Страница 5

– Это б-бульдожья, – сообщил мне Глеб. – Хозяин отвел им лучшую комнату в доме. Там в первой половине дня всегда солнечно. К-когда родились дети, К-катерина Ивановна предложила устроить там детскую. Но Иван К-константинович отказался!

В голосе Глеба звучала гордость, а вовсе не осуждение.

– Скажите, Глеб, а вы давно работаете в этом доме?

– Д-давно. – И охранник повел меня дальше, явно не желая вдаваться в подробности.

Первый бульдог попался мне у входной двери. Тигрового окраса, довольно толстенький, похожий на дружелюбную жабу. Мне показалось, что он улыбается.

– Это Герцог Мальборо. Смотрите не наступите, он любит в-валяться где п-попало.

Следующей была компания из трех черно-белых особей, которые рядком сидели на площадке между первым и вторым этажами. Выглядели они так, будто прямо сейчас примутся петь хором.

– Жутко умные т-твари! – сообщил мне Глеб. – Хозяин с ними постоянно разг-говаривал. Они бы давно заговорили сами, если бы их п-пасти п-позволяли…

Я взглянула на бульдогов повнимательнее. Действительно, собаки выглядели удивительно умными.

– Скучаете по хозяину? – тихо спросила я, проходя мимо. Они переглянулись и вильнули короткими хвостами.

На первом этаже помещались комната охраны, кухня и столовая, а еще неплохой тренажерный зал. Кроме того, здесь проживали Глеб и Маша, а также девятнадцать французских бульдогов. На втором, располагались комнаты детей, гостиная, хозяйская спальня, кабинет Катерины, две гостевых спальни и комната загадочного вида, именуемая «музыкальный салон». В одной из гостевых мне предстояло поселиться. Кроме того, на втором этаже имелась комната покойного Ивана Константиновича, закрытая на ключ.

К дому примыкал гараж на три машины, в подвале был тренажерный зал. Спускаться туда я не стала. В отдалении стоял сарай, больше всего похожий на конюшню.

– Что это там у вас? – спросила я Глеба.

– Раньше, давно еще, Иван К-Константинович держал там д-двух лошадей, – с гордостью сообщил мне охранник. – А т-теперь там летом живут б-бульдоги. Ну, и садовник хранит свои инструменты.

Я попросила Глеба показать мне гараж. Там стояла всего одна машина – «Фольксваген Туарег», не новый, но в отличном состоянии. Очевидно, это была машина покойного дипломата.

– К-катерина Ивановна сама водит, – сообщил мне охранник, – у нее «Тойота Королла», желтая такая. А М-макар Светозарович ездит на «П-паджеро».

– Кто такой Макар Светозарович?

Глебушка вытаращил глаза:

– Как это? Макар Светозарович – муж Катерины Ивановны.

Ага, вот, значит, как. Не «хозяин дома», не «господин Гольцов», а просто муж Катерины Ивановны… Запомним.

Садовника мы обнаружили в сарае. Что он там делал, я не поняла – сезон посадки-обрезки и сбора урожая давно закончился, сад мирно дремал под толстым слоем снега. Звали садовника Альберт Николаевич, лет ему было за шестьдесят, и более всего он походил не на садовника, а на музыканта – скажем, из симфонического оркестра. У Альберта Николаевича были изящные руки, тонкие пальцы, на ногах лакированные остроносые ботинки, в народе называемые штиблетами. Садовник был одет в джемпер грубой вязки и белоснежную рубашку. Стрелками на его брюках можно было резать хлеб, а горло садовника было замотано шарфиком. Шелковым. Лилового цвета.

И этот человек занимается садом и ухаживает за собаками?!

Глебушка познакомил нас. Альберт Николаевич поклонился – слегка церемонно, но вполне привычно. Кажется, садовнику была свойственна манера поведения петербургского интеллигента времен Первой мировой войны. А такие ухоженные седоватые усы я видела только в кино про белогвардейцев. Садовник окинул меня быстрым и вполне мужским взглядом. Ого! Да он, кажется, записной дамский угодник!

Следующим, с кем я познакомилась, был шофер. Семен Степанович, или по-домашнему просто Степаныч, был толстым мужичком с одышкой. Интересно, как он с таким пузом помещается под днищем машины? Да ему свечи заменить и то проблема…

– Семен Степанович, это вы завтра утром повезете Аню и Антона в школу? – спросила я, раздумывая, как лучше спланировать завтрашнюю поездку.

– А то кто же? – улыбнулся шофер. – Я каждый день их вожу. И на танцы, и в бассейн, и на музыку. Да зовите меня просто Степаныч, – разрешил шофер. – Меня все так зовут.

Степаныч шумно одобрил мое появление в доме:

– Правильно, как же без охраны в такое время! Иван Константиныч обязательно при себе охрану держал! Я Катерине Ивановне давно говорил – за детишками глаз нужен! Во всем должен быть порядок.

И шофер, громко пыхтя и отдуваясь, полез за руль.

Повариха Надя оказалась не добродушной пышечкой с румяными щеками, какими обычно бывают поварихи, подавальщицы и вообще те, кто имеет дело с пищей, а старой девой анорексичного вида. Все, решительно все в этом доме выглядели не так, как должно быть! Одетая в белоснежный форменный костюм – точь-в-точь такие носят медсестры, ассистирующие хирургам, – Надя бодро шуровала на кухне.

Глеб объяснил, кто я такая. Мне показалось, что он побаивается повариху. Надя поправила белый поварский колпак, поджала тонкие губы и сообщила, что у нее полно работы. Я намеки понимаю, поэтому мы с Глебом не стали задерживаться на кухне.

– Ну, вот вы со всеми п-познакомились, – сказал охранник. – Куда д-дальше?

– Покажите мне ваш охранный пульт, – попросила я.

– Д-да вы уже смотрели! – удивился Глеб.

– Ничего, еще раз посмотрю.

Глеб довольно неохотно повел меня в свои владения. Я заметила, что комнатка охранника – вполне обжитое пространство. На столике рядом с мониторами стояла чашка с остатками заварки и лежал надкусанный пирожок, а за один из мониторов был заткнут пухлый растрепанный роман в мягкой обложке. Я бросила быстрый взгляд на название: «Смерть спецназовца». Ладно, придется отучить парня читать на рабочем месте…

Я еще раз посмотрела, какие объекты просматриваются с мониторов. Сейчас меня больше интересовали камеры снаружи дома. Так, эта держит входную дверь, эта – шесть окон на фасаде… Отличное качество изображения – должно быть, дорогая техника и почти новая… А вот эта камера отсматривает заднюю дверь и три окна над ней. Еще одна передает картинку с крыши. Отлично просматривается каминная труба.

– Глеб, у вас стоят датчики на трубе? – не отрываясь от монитора, спросила я.

– Да я не знаю, – спокойно ответил охранник.

Я вытаращила глаза:

– Как это – «не знаю»?!

– Ну, тут все системы ставили еще до меня. Я всего год работаю у Катерины Ивановны. А у Ивана Константиновича был другой охранник, свой.

– И где он сейчас? Мне бы поговорить с кем-то, кто знает, как тут все устроено. Можете его найти?

– Не-е! – как-то криво ухмыльнулся Глеб.

– Почему? – Я почувствовала, что начинаю злиться. Что за страна! Постоянно, на каждом шагу приходится преодолевать чью-то тупость и тратить время на борьбу с чьей-то некомпетентностью. Тучные шоферы, глупые охранники… про чиновников я вообще молчу!

– Так помер он, – просто ответил Глебушка.

Та-ак! Значит, мой предшественник погиб на своем посту. Интересно…

– Что, тоже застрелили? – сочувственно спросила я.

– Нет, он сам помер. От сердца. Иван К-константиныч очень переживал. Они вместе за г-границей работали в семидесятые г-годы… А когда он умер, наняли м-меня.

– Спасибо, Глеб, вы мне очень помогли. А теперь достаньте мне схему дома. Электроснабжение, коммуникации. Телефон, провода всякие… И чтобы система безопасности там была. Справитесь?

Наверное, я не смогла скрыть капельки яда в своем голосе, потому что Глебушка обиженно посмотрел на меня и сказал:

– Зря вы так. Я хорошо работаю. Катерина Ивановна мной д-довольна.

– Да вы не обижайтесь, Глеб! Я ничего против вас не имею. Просто хочу выполнить свою работу наилучшим образом. Ну что, принесете схемы?

Глеб кивнул и с мрачным видом принялся рыться в ящиках стола перед пультом. Судя по тому, какой там царил бардак – краем глаза я увидела журнал «Плейбой» среди огрызков яблок, – заниматься этим Глебу предстояло долго. Поэтому я решила осмотреть комнату, которую с завтрашнего дня буду называть своей, и отправилась наверх.