Узник Гуантанамо - Шахов Максим Анатольевич. Страница 31
– Кто это с тобой? – крикнул тощий. – Я его не знаю!
– Мой человек! – сипло выкрикнул в ответ Лева.
– Пускай там стоит! – скомандовал тощий.
Лева пошел вперед на негнущихся ногах, как паралитик. Тарасов остановился, сложив руки на груди. Все начинало складываться не так, как он предполагал.
Чем ближе Лева подходил к Семенычу, тем шире у того раскрывались глаза. Вид у Левы был действительно неважный, да еще и предательская сопля так и норовила выглянуть из носа…
– Ты что, заболел?! – просипел с удивлением тощий, когда Лева встал перед ним, не поднимая глаза. – Да скажи что-нибудь!
– Семеныч, только виду не подавай, – скороговоркой зашептал Лева. – Меня крепко за задницу взяли. Вон тот урод – из органов…
– Мент, что ли?! – понизив голос, спросил Тощий. Несмотря на морфиновый дурман, он начинал врубаться в ситуацию.
– Хуже… из армейских… контрразведка вроде… – совсем неслышно ответил Лева.
– Ах ты сука! – зашипел Семеныч, делая шаг назад. – Зачем ты его ко мне привез?! Ты понимаешь вообще, козел?! Ты с кем, чмырь, снюхался?! Да я…
– Семеныч. Родной мой Семеныч! – Лева поднял слезящиеся глаза. – Не думай плохого! Зуб даю, не по своей воле!.. Семеныч! – В голосе Левы прорезалась слеза. – Не бросай меня, Семеныч! Сорок процентов с моего «ГРУ» будешь получать! И должок я погашу! С процентами! Они ж меня убьют!
– Кто – «они»?! – спросил тощий. – Он же один!
– Там в машине еще один сидит… Каждый десяти бойцов стоит…
– Стой, гад, здесь и молчи! – с ненавистью просвистел тощий и, вынув мобильный, отошел за машину. – Бандиты, у нас проблема! Выгоняй «поджарого», типа мимо «мерина» того проехать, и водилу сразу вали!.. – Он развел руками и простонал: – Ублюдок, что он со мной сделал!
Лева стоял как вкопанный.
– Пятьдесят один процент! – громко сказал Семеныч. – Контрольный пакет с правом выкупа остальной части… Ну, ты понял, да?!
– Так это же… – задохнулся от возмущения Лева, но быстро взял себя в руки. – Хорошо, хорошо, Семеныч, грабь последнее, только не выдай…
– Последнее! – протянул тощий. – В Земле обетованной супермаркеты кто держит? Э-эх, как же я вас, суки, за все хорошее не люблю! – воскликнул тощий, оглядываясь.
Он чувствовал спиной, как поминутно растет нетерпение затаившегося снайпера. Семеныч переморгнул, сгоняя с глаз набежавшую влагу, и вскинул руку с растопыренными указательным с средним пальцами…
Бойцы четко выполнили отработанный маневр. «Мицубиси» на нейтралке выкатилась из-за строения и пошла с пригорка, будто бы забирая вправо, на грунтовку.
Белорыбин, давно уже елозивший «узи» по коленям, лег на сиденье, тихо приоткрыл дверь салона и крепче прихватил ствол. «Большой разлет, излишняя скорострельность, – само собой всплыло в памяти. – Давай, Тема, ты там держись!»
«Мицубиси» притормозил, закрыв «Мерседесу» путь для отступления. Дверцы джипа распахнулись, оттуда раздался грохот и сверкнули язычки огня. «Калашниковы» новосибирцев били наугад, так и этак, крестя борт и тонированные стекла «мерина», в надежде достать противника.
Пули прошли у Белорыбина над головой. Он толкнул кулаком дверцу и пустил короткую очередь в салон, откуда злобно плевались огнем автоматы. Один из «калашей» тут же замолк, второй продолжал огрызаться. Белорыбин пополз назад, бухнулся на землю, и вовремя: пули изрешетили водительское сиденье. Неподалеку, где был Артем, прозвучал выстрел. Еще один…
«Узи» выдал последнюю порцию смерти и заглох. «Ох, спасибо, командир!» – мелькнуло в голове Белорыбина: второй ствол был очень кстати. Привалившись к колесу, Саня дал длинную очередь, но достал только задницу «поджарого»: машина, набирая скорость, уходила.
Дуэль была окончена. Белорыбин сплюнул и, пригнувшись, побежал туда, где только что прозвучали выстрелы.
* * *
Если бы не автоматная очередь, прогремевшая за спиной и сменившаяся бестолковой автоматной трескотней, не заставила Тарасова лечь, пуля из бандитской «СВД», просвистевшая секундой позже, несомненно вышибла бы ему мозги.
Тощий ковылял к машине, уверенный, что все уже кончено. Артем вскинул «беретту» и выстрелил наугад в то место, где мог оказаться снайпер, выбив из угла горбатого дивана фонтанчик трухи.
Семеныч обернулся, и на его лице появилось мучительное выражение. Он поднял руки – большой и указательный на правой были растопырены. Тарасов держал его на мушке.
– Прикажи своему бойцу выйти на свежий воздух! – раздельно и громко проговорил Артем. Укрытый среди деревянного хлама, он был сейчас недоступен зрению стрелка.
Тощий как-то по-особому махнул рукой. После минутной паузы совсем не там, где предполагал Тарасов, завизжала петлями дверь старинного, похожего на танк шкафа, и из укрытия выбрался ошарашенный Саба с винтовкой наперевес.
– Чего тебе надо? – зло спросил Семеныч и попытался опустить руки. – Сам выходи, где ты там!
В ответ Тарасов послал пулю над головой тощего, и на него осыпался целый град щепок. Худой блондин торопливо вздернул руки к небу.
– Ну, будем говорить!
«Не купишь!» – подумал Артем. Стрельба у машин стихла, и к нему вернулось чувство спокойной уверенности: Тарасов точно знал, что Белорыбин себя в обиду не дал.
– «Отпусти мне, батюшка, грехи!» – очень натурально завыл мужской голос. Артем дернулся, но сдержался, чтобы не выстрелить на звук.
– Это мой телефон! – успокоил тощий. – Я отвечу?
– Отставить! – рявкнул Тарасов.
Зашуршали подошвы неподалеку в тылу: Артем узнал шаги Белорыбина.
Все это время Лева стоял, прикрыв голову руками. Услышав беседу, он осторожно осмотрелся и стал лихорадочно рыться в карманах.
«Он вроде же не курил, – машинально подумал Артем. – Смотри-ка, разволновался…»
– Брось винтовку, Саба! – прикрикнул Семеныч. – Накрыли нас, мать их! Суши сухари!..
И тут случилось непредвиденное. Лева, нащупав наконец что-то в кармане, вдруг твердо пошел в сторону тощего. Тарасов не поверил своим глазам: Лева яростно сжимал почти полностью прячущийся в ладони игрушечного вида пистолетик, похожий на семизарядный Seecamp.
– Стой, ты, придурок! – гаркнул Белорыбин.
Лева яростно надавил на спусковой крючок. Лицо успевшего повернуть голову Семеныча выражало крайнее удивление. Лева стрелял и стрелял: возможности промазать у него не было. Тощий завалился набок, но прежде чем его тело коснулось земли, Саба с коротким криком вскинул «эсвэдэшку» и выстрелом от бедра всадил пулю Леве в бок. Неловко взмахнув руками, Лева клюнул носом и упал.
Артем, державший стрелка на прицеле, не выстрелил. Не выстрелил и Белорыбин.
Саба отшвырнул оружие далеко в сторону и обернулся к Тарасову, который медленно поднимался с земли, держа «беретту» у плеча. Пауза затянулась. Новосибирский стрелок кривил губы, готовый разразиться то ли бранью, то ли слезами.
– Иди теперь, – негромко сказал Артем.
– Куда? – вскинул бровь Саба.
– Куда знаешь…
– А что…
Белорыбин взорвался:
– Вали отсюда, кому сказано! У товарища майора к тебе претензий нет!
Саба поежился.
– Типа, спасибо… Хорошо, что вы не менты…
В последний раз взглянув на мертвого патрона, стрелок удалился. Было видно, что он сдерживает себя, чтобы не побежать.
– И что мы имеем? – недоуменно спросил Белорыбин.
– А то и имеем… – отозвался Артем, осматривая трупы. – Шекспир, «Гамлет», акт четвертый…
– Акт мне в Управлении обеспечат, – возразил Саня. – С особым цинизмом обеспечат, как говорят наши доблестные полицейские…
– Беглые бойцы в «Мицубиси» как себя чувствуют?
– Один точно плохо, а второй, похоже, ничего: так рванул, что колес не видно было…
Тарасов перевернул труп Левы.
– Противно, а надо! – сказал Артем, адресуясь скорее к себе, чем к Белорыбину, и обыскал карманы Левы.
Брезгливо отбросив тугой бумажник, Тарасов нашарил айпад и некоторое время изучал его содержимое, без особой, впрочем, надежды найти что-либо интересное.