Стреляю на счет три - Байкалов Альберт. Страница 28

– Этому никто не поверит, – попытался возразить Вадим. – Таких провокаций было много, и все они очень быстро лопались.

– Не скажи, – возразил Казим. – Такая точно впервые. Все совпадает. Любил жену майора. Он мешал. Взял, договорился с боевиками, они твою проблему решили. Только потом обманули и стали шантажировать. Ты слабый оказался. Жизнь сытая перед этим была, ведь отец генерал. В тюрьму побоялся идти. Вот и убежал в горы. Все. – Он развел руками.

Какое-то время Вадим лихорадочно искал ответ. Но неожиданно понял, что разговор с бандитами ни к чему хорошему не приведет. Однако у этой ситуации был свой плюс. Теперь, уверенные в том, что он побоится возвращаться назад, они наверняка ослабят охрану.

Мовлади что-то спросил Казима на чеченском.

Тот махнул рукой.

– Лезь обратно, – приказал Мовлади.

Вадим подчинился и вернулся в свою каморку. Кто-то подошел и запер дверцу.

Он прислонился спиной к стене и задумался. Сначала мысли путались. Приступы безысходности и стыда, невыносимое ощущение позора, на который он обрек себя и отца, сменялись апатией. Что с батей?! Как он сейчас смотрит в глаза подчиненным, если, конечно, его в срочном порядке не отправили на пенсию? А мать? Нет, они не поверят, что я подонок. Хотя… Перед глазами встала последняя встреча с Леной, которая сменилась картиной агонизирующего Авдеева. Он обхватил голову руками.

«Может, вскрыть вены?» – неожиданно подумал он и приник к щели.

Бандиты расселись за столом и о чем-то переговаривались. Послышался стук «зариков». Кто-то играл в нарды.

Вадим снова прислонился к стене и запрокинул голову назад. Хотелось завыть от бессилия. Он вдруг подумал, что в бригаде теперь наверняка склоняются к версии, представленной боевиками. Вспомнили, что он из «генеральских сынков». Несмотря на то, что Вадим никогда не афишировал свои родственные связи, сейчас наверняка поползет шепоток, что генеральский сынок слишком многое себе позволял. Нет, просто бежать он уже не имеет права. Даже если суд его оправдает, наверняка пойдут разного рода слухи, что отмазал папочка. На карьере можно поставить крест. И Лена, конечно, от него отвернется. Ведь, по сути, боевики использовали их любовь в своих целях. И все закончилось трагедией для нескольких человек сразу.

Чем больше Вадим размышлял, тем больше склонялся к мысли, что прежде чем вернуться, он должен разделаться с бандой или, на худой конец, с ее главарями. Когда Вадим окончательно утвердился в этом решении, то вдруг понял, что с большой долей вероятности все это закончится его гибелью.

– Ну и пусть, – неожиданно для себя прошептал он и закрыл глаза.

Антон отложил на край стола листочки с компьютерным текстом и выжидающе посмотрел на следователя. Майор юстиции Сморчков уже полчаса спорил по телефону о целесообразности какой-то экспертизы. Убийство майора Авдеева, сержанта Грымова, а также похищение Пахомова сегодня объединили в одно дело, которое он принял к производству. Это был невысокого роста, с большими залысинами мужчина, под занавес своей службы попавший на Северный Кавказ.

Практически все пространство тесного кабинета занимали два стола, стоящие напротив друг друга, и массивный сейф. На стене карта. Над стулом Сморчкова – портрет президента. В незанятую бумажными мешками с песком часть окна были видны квадрат голубого неба и верхушка пирамидального тополя, росшего в соседнем с прокуратурой дворе.

– Договорились! – выдохнул Сморчков в трубку и посмотрел на Филиппова. – Ну, что скажешь?

– Ты имеешь в виду это? – Антон показал взглядом на листы, которые только что закончил читать.

– И это тоже, – подтвердил Сморчков.

– С ходу выводы делать тяжело. – Антон сложил руки в замок. – Но, по-моему, хорошо организованная подстава.

– Я другого мнения. – Сморчков откинулся на спинку стула. – У парня действительно крышу сорвало.

– Сомневаюсь, – возразил Антон.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Сморчков. – Папа – генерал, мама из той же породы. Пахомов горя не знал, рос как сыр в масле. Все ему на блюдечке. Романтики захотел, его за ручку в военное училище привели. Потом, в качестве трамплина, в Чечню на пару месяцев послали. Уверен, если бы не этот случай, еще месяц-другой, и лейтенант отправился бы во внутренний округ, поближе к Москве, рассказывать, как под Хабаровском грязь месил и в Чечне боевиков пачками в плен брал.

– Как у тебя все легко! Только забыл ты, что генералами не рождаются. Пахомов-старший получил назначение в Москву, когда сын уже в училище поступил. До этого всю жизнь в Забайкалье да на Дальнем Востоке служил.

– Это не меняет дела, – продолжал стоять на своем Сморчков. – Все равно, всю свою сознательную жизнь Вадим Пахомов провел в тепличных условиях.

– Скажи честно, – Антон всем телом развернулся к следователю, – на тебя уже надавили?

– Еще чего! – хмыкнул Сморчков, отвел глаза и поправил лежащую на краю стола стопку брошюрок с комментариями к УПК.

– Значит, надавили. – Антон развел руками.

– Нет, говорю, никто не давил. Хотя… Пожалуй, просто еще время не пришло. – Сморчков выдвинул из стола ящик, заглянул в него, снова закрыл. – Ведь следствие не сделало пока ни одного официального вывода. Да и не в интересах папы сейчас подключать к этому делу влиятельных друзей. Он небось сидит ниже травы, тише воды и трясется, как бы это не попало в газеты.

– Неужели пресса еще не пронюхала? – удивился Антон.

– Представь себе. – Сморчков забросил в подставку карандаш. – Наша контрразведка оперативно среагировала, и сайт сепаратистов был заблокирован. Но это дело времени. Еще раз забросят. Я даже удивляюсь, почему они затаились.

– Что у вас за ненависть к таким офицерам? – нахмурился Антон. – Парень в беду попал, а его сразу грязью поливать.

– Хорошо, – следователь положил руки на стол, – давай рассуждать логически?

– Давай, – согласился Антон. – Но только из принципа. Мне нет никакого дела до подробностей его пленения. У меня задача найти банду.

– Пахомову была выгодна смерть начальника связи полка? – Сморчков подался вперед и выжидающе уставился в глаза Антону.

– Нет, – покачал головой Антон.

– Почему? – Лицо Сморчкова вытянулось от удивления. – Он ведь шашни с его женой крутил!

– Ты со свечкой стоял? – разозлился Антон. – Не знаешь, как в частях такие сплетни рождаются? Она, может быть, когда ему башку бинтовала, улыбнулась, а через день на каждом углу говорить стали, будто их вместе спящими видели.

– Я, как говорится, без протокола с ней на эту тему побеседовал, – растягивая слова, с загадочным видом заговорил Сморчков. – Она не опровергла.

– Но и не подтвердила, – фыркнул Антон.

Чем больше он общался с этим человеком, тем больше проникался к нему неприязнью. Антон представил, как Сморчков расспрашивает убитую горем Авдееву, и пожалел, что завел этот разговор.

– Мне этого достаточно, – стоял на своем Сморчков.

– Суди сам, что это ему дает? – Антон усмехнулся прямолинейной логике прокурорского работника. – Допустим, убил он его, так и сам оказался вне закона. Тогда на любви к жене Авдеева можно смело ставить крест. На ближайшие лет десять он точно планов может никаких не строить.

– Погоди, – покачал головой Сморчков. – А разве он думал, что так все выйдет?

– Как? – не понял Антон.

– Наверняка Пахомов рассчитывал по-тихому с майором разобраться. Просто боевиков недооценил. Они ему помогли, а потом подставили.

– Последний раз Авдеева видели на рынке, – стал рассуждать Антон. – Чтобы в разгар дня там похитить человека, надо спланировать все заранее. По рядам шастают милиционеры, вокруг патрули. А Пахомов лишь за несколько часов до происшедшего покинул госпиталь.

– Думаешь, он до этого не мог с ними договориться? – захлопал глазами Сморчков.

– Когда? – Антон насмешливо посмотрел на следователя, возомнившего себя Пуаро. – Лейтенант больше недели в неврологии провалялся. Надеюсь, не будешь утверждать, что ему в голову кирпич не случайно прилетел? Даже если представить, что Пахомов смог из госпиталя наладить контакт с бандитами, оптимальное время похищения Авдеева – как раз период, пока он лечился. Алиби железное. Но Авдеева похищают и убивают после того, как выписывается Пахомов.