Стреляю на счет три - Байкалов Альберт. Страница 51

Вадим увидел впереди, между деревьями, огни села. Тусклое желтоватое свечение с трудом пробивалось сквозь опустившийся на лес туман. Он уже едва шел. Руки болтались вдоль туловища как плети. Распухшее от царапин и ссадин лицо казалось чужим. Сам себе Вадим напоминал большую резиновую куклу, переставшую чувствовать боль. Он даже не прикрывался от веток. У него не было на это сил. Несмотря на то, что на одном из привалов бандиты забрали около трети груза, Вадим практически не почувствовал облегчения. Двое суток изнуряющего пути стали казаться вечностью.

Бандиты больше с ним не церемонились. С утра Артаган отвесил два подзатыльника. Голова и без того раскалывалась, теперь стало вовсе невыносимо.

Вадим зажмурился и снова посмотрел вперед. Действительно, за деревьями были видны светившиеся окна. Это придало сил. Он понял, что скоро конец их пути. По крайней мере, на сегодня. Ночью они отдыхали.

Деревья стали реже. Их сменил высотою в человеческий рост кустарник. Шедший первым Артаган пошел быстрее. Вадим стал отставать, и в тот же момент получил мощный толчок в рюкзак. Не удержавшись, он полетел вперед, успев лишь зажмуриться. Вадиму показалось, что он продолжает падать и после того, как по всем законам его лицо должно было столкнуться с землей. Однако когда он открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на спине. Рюкзака на нем уже не было. Стало ясно, он терял сознание, и бандиты сняли с него поклажу.

Вадим хмыкнул, но даже не пошевелился. Он лежал и, ни о чем не думая, разглядывал первые звезды на темно-синем фоне вечернего неба. Небольшой ветерок раскачивал ветви росших вокруг деревьев. Неожиданно сбоку зашуршала листва, и над ним возник силуэт человека.

– Вставай, хватит отдыхать, – проговорил он голосом Артагана, после чего бандит ударил его носком ботинка в бок.

Вадим медленно сел. Осторожно тронул подбородок и тут же отдернул руку. Он ободрал кожу и от прикосновения испытал боль, схожую с ожогом.

– Ты не понял? – строго спросил Артаган.

Вадим встал.

– Сурхо, помоги ему надеть рюкзак.

Они прошли к окраине небольшого села, расположившегося у подножья похожей на гигантскую перевернутую тарелку горы. Даже в темноте было видно, что на ней почти нет деревьев. Вадим снова попытался понять, где он находится. Однако безрезультатно. Он не мог припомнить, где видел подобный рельеф.

Чеченцы, не останавливаясь, прошли через перекопанное поле и оказались во дворе саманного дома. Крыша была покрыта толью и кусками шифера. Часть стекол в окнах заменена полиэтиленовой пленкой. В углу двора, на ржавой цепи, хрипел старый облезлый пес. Было видно, здесь живут очень бедные люди. Раздался стук, и дощатая дверь со скрипом распахнулась. На пороге возник старик в папахе и бараньей безрукавке. На босых ногах обыкновенные галоши. В руках отшлифованная ладонями палка.

– Здравствуй, отец, – осипшим голосом поприветствовал Артаган хозяина дома.

– Салам, Артаган, – едва заметно кивнул старик.

– Нас должны здесь ждать.

Больше не говоря ни слова, старик посторонился.

Однако Артаган не спешил входить. Он развернулся к Сурхо и что-то сказал. Тот подошел к Вадиму и неожиданно двинул кулаком в живот. Охнув, Вадим рухнул на колени, однако завалиться на бок не успел. Чеченец схватил его за плечи и проворно снял рюкзак.

– Вставай! – потребовал Артаган.

Вадим с трудом выпрямился. Сурхо втащил рюкзак в дом. Послышались возбужденные мужские голоса.

Артаган ухватил Вадима за ворот куртки и потащил следом. Лейтенант поднялся по скрипучим ступенькам, споткнулся и полетел через порог, едва успев выставить вперед руки. Послышался топот. Вадим понял, что они в пристройке к дому, которая одновременно служила верандой. Вдоль стен он успел разглядеть мешки, заполненные чем-то ведра, оцинкованный бак.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил Сурхо.

– Этот русский совсем мертвый, – насмешливо проговорил Артаган. – Едва ноги волочит.

В тот же миг Вадим вскрикнул от резкой боли в ребрах. Кто-то ударил его ногой, словно футбольный мяч. Воздуха не хватало. Он с трудом перевел дыхание и встал на четвереньки.

– Не надо бить…

– Что ты сказал? – удивленно протянул Артаган. – Повтори.

– Есть международная конвенция, которая запрещает жестоко обращаться с пленными…

Раздался дикий смех. Вадиму и самому стало смешно от того, что он выпалил. Он даже не мог понять, как это у него вырвалось.

– А вы наших людей как встречаете? – перестав смеяться, спросил Артаган.

Чья-то рука легла на шею и сдавила с такой силой, что Вадим закряхтел. Его потянули вверх. Быстро перебирая руками и ногами, он вновь встал. Артаган увлек его дальше, и они оказались в небольшой комнатушке с единственным окном. Посреди стояла железная печь, обложенная камнями. Сбоку стол, застеленный старой клеенкой. Вадим перевел взгляд на сидевшего у стены мужчину и обомлел. Склонившись над открытым рюкзаком, на него, не мигая, смотрел Мовлади. Пол дернулся и поплыл, а во рту вмиг сделалось сухо. Такого ужаса Вадим не испытывал никогда.

– Какой встреча! – медленно вставая, протянул бандит.

Было видно, ему самому с трудом верится в то, что он видит.

– Ты знаешь этого русского? – удивленно протянул Артаган.

– Где вы его нашли? – пропустив вопрос мимо ушей, спросил Мовлади, медленно подходя к Вадиму.

– Я купил его у одного парня, – переводя взгляд с Мовлади на пленника и обратно, стал рассказывать Артаган. – Мы жили у его дяди. Он был моджахедом. Потом потерял ногу и сейчас как может, помогает своим братьям. Мы сказали, что у нас есть работа и неплохо было бы найти раба. В один из дней он привез нам этого контрактника.

– Это очень ценный раб, – по складам проговорил Мовлади.

Вадим отпрянул назад и налетел спиной на Сурхо.

– Откуда ты его знаешь? – В ожидании ответа Артаган прошел к освободившейся скамейке, сел и положил на колени автомат.

– Мы провели целую операцию, чтобы он оказался в наших руках. – Мовлади склонил голову набок, разглядывая лицо Вадима. – Это офицер, разведчик, сын большого человека в Москве. Молчун так все устроил, что теперь русские думают, будто он предатель. Дома его ждет суд и позор. Но он сумел обмануть наших братьев и убежать. А в землянке, где его держали, оставил растяжку, на которой подорвался еще один моджахед. Поэтому я сейчас буду долго мучить этого шакала.

– Давай ему голову резать? – неожиданно вступил в разговор Сурхо.

– Нет, убивать его не надо, – покачал головой Мовлади. – Это для него избавление от мучений. Ему надо устроить ад на земле.

Вадиму стало совсем нехорошо. Он знал, что чеченцы умеют заставить только мечтать о смерти.

Вадим ждал, что Мовлади его ударит. Однако это все равно оказалось для него полной неожиданностью. В голове словно лопнул наполненный черной краской шар. Вадим пришел в себя сразу и увидел покрашенный бирюзовой краской потолок. В тот же момент он почувствовал, что захлебывается кровью, и резко перевернулся на живот, а руки согнул в локтях и закрыл ладонями лицо. Но его не стали больше бить. Кто-то схватил его за грудки и поставил на пол. Артаган заглянул в лицо.

– Зачем меня обманул, что выкуп некому платить?

Вадим понял, чеченец раздосадован. Наверняка сейчас он думает, что сына генерала обязательно выкупят. Но теперь деньги достанутся не ему, а настоящему хозяину.

Мовлади снова ударил. Теперь в грудь. Вадиму не дал упасть Артаган. Мовлади снова размахнулся, однако неожиданно вмешался старик. Размахивая рукой, он что-то стал говорить. Мовлади кивнул и вернулся на свое место. Артаган, словно котенка, швырнул Вадима на пол. Некоторое время Мовлади о чем-то переговаривался с хозяином дома. Вадим, боясь пошевелиться, лежал, вслушиваясь в их речь и пытаясь по интонации определить, о чем они говорят. Старик цокал языком, качал головой и иногда бросал на Вадима задумчивый взгляд. Можно было предположить, что бандит просит пока присмотреть за ним. Наконец Мовлади вновь заговорил на русском.