Дочь Льва - Чейз Лоретта. Страница 77

Джейсон с огромным усилием оттащил в сторону безжизненное тело Мехмета и встал на колени. Вокруг валялись шахматные фигуры, вместе с его париком и очками.

«Староват я для такой чепухи», — подумал он. Он давно потерял вкус к портовым дракам, а эта и вовсе не должна была начинаться. Все этот оголтелый Иденмонт, который кинулся спасать, да глупая девчонка с ее героизмом.

Эсме благополучно убрали с дороги. Байо вытащил ее из драки и вернулся помочь Джейсону пробиться к главному месту буйства, где Иденмонт боролся с Исмалом. К сожалению, команде Исмала пришла в голову та же мысль, и теперь молотящие тела загораживали Джейсону место действия, где он в последний раз видел двух боровшихся мужчин. Он встал на ноги и увидел, как его брат ударил кого-то рукояткой пистолета. На Джеральда налетел другой, повалил, но Джеральд стряхнул его с себя и поднялся на ноги. Он свирепо пробивал себе путь сквозь толпу дерущихся.

Зрелище было таким невероятным, что Джейсон на миг растерялся. К настоящему его вернул окровавленный моряк, прыгнувший на него из толпы. Но Джейсон очнулся недостаточно быстро. Моряк ударил его кулаком в грудь, Джейсон покачнулся, стоя почти на краю пирса. Чья-то рука вытащила его на безопасное место, а моряк взлетел в воздух и плюхнулся в роду.

Джейсон повернулся к своему спасителю, и слова благодарности замерли у него на губах, когда он увидел ухмыляющегося брата.

Стиснув зубы от боли в сломанной кисти, Исмал прополз в укрытие за бочками. Он подобрал пистолет Ристо, который тот уронил, когда напал на англичанина. Перезарядить пистолет одной рукой было почти невозможно, но Исмал не признавал слово «невозможно». Он был уверен, что на борту «Олимпии» оставалось несколько человек, и при удаче он еще сможет убежать.

Пульсирующая боль в руке лишала сил. Боясь потерять сознание, Исмал сосредоточился на перезарядке пистолета. Прошла, кажется, вечность, но он наконец справился и выглянул из укрытия.

Между ним и «Олимпией» стояли два человека — сэр Джеральд и… тот, кого считали мертвым.

Если бы его рот не распух и не был наполнен кровью, Исмал бы улыбнулся. Все стало ошеломляюще ясно, все, что сделал Рыжий Лев и зачем. Исмал им восхищался, как можно восторгаться человеком, который превзошел тебя умом. Если бы он знал… о, многое было бы по-другому, и уж, конечно, он никогда бы не попал в теперешнюю ловушку: Иденмонт и сэр Джеральд на одной стороне, Рыжий Лев на другой.

Однако в настоящий момент путь ему отрезали два брата, а они спорили, это было очевидно.

У него была только одна пуля, но принять решение было легко. Исмал встал и прицелился, призвав на помощь всю силу воли, чтобы заставить левую руку подчиняться. Внутренне улыбаясь, с душой легкой, как у ангела, Исмал нажал курок. Почти одновременно прозвучал другой выстрел, и вдруг словно огонь прожег его тело, перед ним разверзлась черная яма, и в ее глубине языки огня лизали стены.

— Эсме, — прошептал он… и упал.

Вариан медленно опустил пистолет. На причале стало неестественно тихо. Или звон в ушах заглушил все остальные звуки? Он ничего не знал, ничего не хотел. Он только что воткнул кинжал в кишки одного человека и пустил пулю в другого. Ристо лежал у его ног мертвый… Исмал неподвижной кучей свернулся в трех ярдах от него… а позади — сэр Джеральд, он тоже упал, потому что Вариан нажал на курок слишком поздно, чтобы его спасти.

Он отвернулся. Слишком много крови. Мир провонял кровью. Он тоже весь извозился в ней.

Сквозь звон в ушах и поднимающийся приступ рвоты он услышал, что кто-то его зовет. Он повернулся. Рыжеволосый человек, присевший возле сэра Джеральда, кивком подозвал его к себе. Вариан глубоко вздохнул, расправил плечи и пошел к нему.

— Заткнись, — предупредил Джейсон Джеральда. — Здесь Иденмонт.

Иденмонт опустился с другой стороны, его взгляд был прикован к алому пятну, расплывавшемуся по рубашке Джеральда.

Джеральд перевел на него взгляд.

— Смотрите-ка кто… вернулся. Из мертвых. Мой брат — шутник. Как и я. Какой трюк я разыграл, а, Джейсон?

Иденмонт дернулся, как будто его ударили. Он повторил имя и посмотрел на Джейсона.

— Да, я жив! — рявкнул Джейсон. — Подайте сумку позади вас. В ней виски и бинты.

Джеральд вцепился в его руку.

— Обманул тебя. Чтобы получить ее. Диану мне. Землю Бриджбертону.

Джейсон надеялся, что присутствие Иденмонта удержит язык брата, но ничего подобного. Джеральд продолжал бормотать, задыхаясь и тяжело дыша, пока Джейсон накладывал повязку. Но кровотечение не останавливалось, как и дребезжащий голос. Хвастливый голос. О том, как они напоили Джейсона смесью абсента с вином той ночью, много лет назад. Вот почему он ничего не мог вспомнить об игре, о кипе долговых расписок. Он подумал, что занял у Бриджбертона целое состояние, потому что так сказал брат, которому он доверял, а тот держал в руках доказательство в виде расписок.

— Брось, — проскрежетал Джейсон. — Не трать дыхание — к тому же я знаю.

— Тебе Диана сказала. Джейсон покачал головой.

— Она выяснила, — продолжал Джеральд. — Ребенок родился… рано. Твои глаза. Волосы. Я потерял голову. Наговорил ей всякого. Не много, но она… догадалась. Пришлось… быть добрым к мальчику. Дать ей делать… что она захочет. А то она бы рассказала… маме. Двенадцать лет, Джейсон.

Джейсон этого не знал и не хотел верить. Ко он вспомнил, как в последний раз Диана настаивала, чтобы он скорее вернулся в Англию. Что она сказала? «Я боюсь, что когда меня не станет…» Когда ее не станет, некому будет защитить Персиваля от отца. Как защищала она. От его гнева, от его пагубного влияния. Шантажируя Джеральда его постыдной тайной.

Джеральд повернулся к Иденмонту. жесткое лицо которого было непроницаемо.

— А ты не догадывался, да? — Джеральд вздохнул. — Диана была стерва. Она позволяла мне верить, что мой сын… это сын Джейсона. Годами… это меня терзало. Я не мог сказать… ни слова. — Он прерывисто вздохнул. — Двенадцать лет. Наказан. — Он закрыл глаза. — Любил ее. — И с прерывистым вздохом замолчал навсегда.

Джейсон снял пальто и накрыл лицо брата.

— Он бредил, — жестко сказал Иденмонт. — Бедняга. Джейсон посмотрел на него:

— Он был мерзавец, предатель, и она управляла им так, как могла. В премилую семейку ты вошел, да?

Эсме быстро шла на причал, юнга, приставленный ее охранять, еле поспевал за ней. Она не знала, сколько пролежала без сознания. Не слишком ли долго? Дым битвы рассеялся, в сыром воздухе висел запах пороха. Когда подошли к причалу, она увидела, что моряки подбирают раненых и погибших. В толпе незнакомых лиц выделялась большая, странно знакомая фигура. Эсме протерла глаза. Неужели Байо? Он поднял на руки раненого.

— Миледи, пожалуйста, — взмолился юнга. — Капитан Нолкотт оторвет мне голову…

Эсме отмахнулась:

— Мой муж… где лорд Иденмонт?

— Я уверен, что с ним все в порядке, миледи. Если вы… Он запнулся, по-видимому, привлеченный той же мрачной картиной, что захватила ее внимание: моряки понесли носилки, на которых лежало тело, накрытое окровавленным плащом.

— Нет! — закричала Эсме.

Она побежала к носилкам, расталкивая тех, кто попадался на пути, но кто-то схватил ее за руку. Эсме посмотрела в лицо морскому офицеру; она его уже видела раньше.

— Пожалуйста, — сказала она ослабевшим голосом.

— Миледи, вы уже ничего не можете сделать для своего дяди. Рана была смертельной. Сожалею.

Дядя. Голова закружилась, и она покачнулась. Офицер поддержал ее.

— Вам лучше присесть, миледи. Эсме кивнула.

— Нет. Нет. — Она высвободила руку. — Я должна… И тут она увидела его. Лицо в крови и грязи, цвет глаз издали не виден, волосы тоже в грязи после недавней битвы, а их тусклый медный цвет вполне может быть кровью. Он наклонил голову, вытирая лицо платком. Но все равно она знала, что это отец.

Глаза заволокло слезами. Она их сердито вытерла и на нетвердых ногах пошла к нему. Офицер что-то говорил, но для нее это был только шум.