Ключ к тайне - Чалова Елена. Страница 39

Она хотела что-нибудь ему сказать, сама еще не поняла толком что. Поблагодарить? Или спросить, почему он так с ней носится? И как же его работа? Но ничего даже сформулировать толком не успела: они вошли в здание и, в соответствии с планом, Алекс направился в зал периодики, а Рада – в читальный зал. С огромным удивлением она увидела ту же женщину, что сидела здесь вчера. И, как и в прошлый раз, незнакомка не подняла головы и никак не отреагировала на появление в комнате нового человека. Рада сняла с полки пачку журналов и села в самом дальнем углу. Рюкзак она поставила к стене, чтобы он не бросался в глаза.

Через какое-то время в читальный зал зашла вчерашняя тощая и бледная девица и гнусавым голосом негромко сказала:

– Наша библиотека закрывается ровно в шесть. Прошу вас не задерживаться, – и растворилась в пространстве за полками.

Без пятнадцати шесть Раде стало душно. Если до этого ее буквально трясло и руки были ледяные, то теперь она почувствовала нехватку воздуха и над губой выступили бисеринки пота. Женщина в углу сидела на месте как приклеенная, и Рада лихорадочно пыталась решить, что же ей делать: попытаться спрятаться в комнатушке при постороннем человеке или подождать еще, надеясь, что незнакомка уйдет?

И вот когда девушка уже готова была рискнуть, посетительница вдруг встала и, закрыв книгу, прошла к полке. Аккуратно поставила томик на место и, вместо того чтобы покинуть читальный зал, повернулась к Раде. Зал был невелик, да еще полки сжимали пространство. Две женщины оказались практически рядом. Незнакомка стояла против окна, и Рада, щурясь, никак не могла разглядеть ее лицо. Женщина помолчала, а потом вдруг тихо и без всякого выражения сказала:

– Не снимай печать с сосуда.

– Что? – Девушка решила, что ослышалась. С чего бы это какой-то незнакомой тетке заговаривать с ней и…

– Когда предстанешь перед ним, не снимай печать.

Теперь Рада была уверена, что она все расслышала правильно, но что же это, черт возьми, значит? А женщина вдруг протянула руку и, едва не коснувшись пальцем груди девушки, тем же ровным голосом сказала:

– И не отдавай им ключ.

Рада не успела ничего спросить: медальон, годами мирно висевший на своем месте – в ложбинке, вдруг ожег ее тело холодом. Девушка вскрикнула и инстинктивно прижала ладонь к груди.

Женщина уже была подле двери, но на пороге она обернулась, и Рада увидела ее лицо. Девушка моргнула, пытаясь справиться со слезами, невольно застлавшими глаза от нежданной боли. Ведь все дело в слезах, правда? Ей показалось… в ту секунду, что она смотрела в лицо незнакомки, ей показалось, что глаза женщины темны… ни белков, ни зрачков… глаза были как обсидиановые лезвия ножей. Они вбирали в себя свет, но ничего не отражали.

Рада открыла рот, чувствуя, как катастрофически не хватает легким воздуха. Вдох-выдох, чтобы рассеялся туман перед глазами и прекратили плясать в воздухе яркие точки. Что делать? Это было так страшно, так неожиданно… Сперва боль, а потом эти темные глаза. Кто эта женщина и почему она знает про… про что? Паника поднималась откуда-то изнутри, противным спазмом сжимая желудок, вызывая инстинктивное желание убежать, вырваться из этого дома, спрятаться, попросить у кого-нибудь защиты. Рада вскочила на ноги – и услышала на лестнице голоса.

– До свидания. – Голос библиотекарши звучал на удивление приветливо. – Завтра придете как обычно?

– Не знаю. Возможно, придется уехать по делам. Всего хорошего. – Голос, несомненно, принадлежал той самой женщине. Только теперь то был просто голос: вежливый, спокойный, даже с намеком на улыбку.

– Девушка осталась в зале? – спросила библиотекарша.

– Нет, – уверенно ответила незнакомка. – Девушка недавно ушла.

– Да? Ну, тогда пойду закрывать окна и запирать двери. Еще раз до свидания.

– До свидания.

Рада метнулась к комнатушке и, стараясь двигаться как можно тише, проскользнула внутрь. Так, вот этот шкаф с одеждой, а здесь она должна спрятаться. Ирада потянула на себя дверцу и втиснулась в темное мебельное нутро шкафа. Выяснилось, что не так-то просто притворить дверцу изнутри, но Рада, пустив в ход ногти, справилась. Теперь она оказалась в темноте, и новый приступ паники не заставил себя ждать.

Девушка тряслась от страха, сжавшись в комочек и вдыхая затхлый запах пыли и бумаг. Сперва до нее еще доносились какие-то звуки: шаги и голоса, потом все стихло, в комнатушку так никто и не вошел, видимо, плащ, висевший в другом шкафу, оказался сегодня не нужен. Постепенно Рада вообще перестала что-либо слышать, кроме собственного дыхания и шума крови в ушах. В какой-то момент ей показалось, что она уже потеряла сознание и даже при всем желании не сможет пошевелить ни ногой, ни рукой. Испуганная девушка дернулась, дверца, скрипнув, приоткрылась. Она хотела закрыть ее обратно, но передумала.

Света в комнатке не было, потому что не имелось окон, но через щелочку все же проникал воздух. Рада еще немножко поерзала, восстанавливая кровообращение в затекших членах, а потом принялась размышлять о Терезе и причинах, которые побудили ее придумать этот странный путь, состоящий из знаков и намеков. Как там дядюшка говорил: Терезочка считала, что всякое знание должно дойти до людей. Сам дядюшка, видимо, так не считал. Он говорил, что люди могут быть не готовы. «Что же мы, черт возьми, ищем? Машину времени? Знание, к которому люди не готовы? Янтарную комнату?» Еще пару дней назад Раде и в голову бы не пришло, что такому ценному предмету искусства, как Янтарная комната, лучше оставаться хорошо спрятанным. Но в этом странном городе, куда она приехала не по своей воле, все знания, все привычные вещи и представления вдруг искажались и поворачивались к девушке чуждой и странной стороной.

Сегодня, коротая время до вечера, она прочла брошюру, взятую с полки в комнате Николая Андреевича. Брошюрка так и называлась: «Янтарная комната». Рада прочла только первые две главы и с удивлением узнала, что Янтарная комната была создана именно здесь, в Кёнигсберге, в Королевском замке. В качестве главных мастеров брошюра называла розенкрейцера Готфрида Туссо и некоего Шлюттера. Они создали отделанный янтарем кабинет в 1709 году и доложили королю, что самый большой магический объект, когда-либо созданный руками человеческими, завершен. Дальше, по свидетельству очевидцев, во дворце началась форменная чертовщина. Сходили с ума и выбрасывались из окон необразованные слуги и благородные рыцари, в пустых комнатах слышались голоса и вспыхивали таинственные огни… Король, обеспокоенный происходящим, призвал старца-схимника, святость которого признана была даже его собратьями-монахами. Старец в комнату и входить не стал. Он стоял в дверях и смотрел, как переливается свет по янтарным панелям, образуя лики и образы, и душа схимника, из которой он молитвой и постом много лет изгонял всякие чувства, наполнялась ужасом и печалью. Старец сказал королю, что тот навлекает на себя и свою страну огромное несчастье и бедствия Пруссии будут неисчислимы. Фридрих приказал разобрать кабинет и спрятать подальше злополучные янтарные панели. Он изгнал из страны Шлюттера, послав вдогонку своего доверенного человека с приказанием убить мастера. Туссо был обвинен в государственной измене, заключен под стражу и прожил в каземате очень недолго.

Наследником престола стал Фридрих-Вильгельм I, который прекрасно знал о Янтарном кабинете, но ему даже в голову не приходило восстанавливать его – слишком свежи были в памяти многих недавние события. А вскоре… вскоре Фридрих-Вильгельм поразил европейских монархов, осведомленных о его скуповатости и расчетливости. Он сделал широкий королевский жест и подарил Янтарный кабинет императору Петру I, который как раз в то время колесил по Европе. Тот приказал собрать кабинет в Петергофе. Сам царь был доволен новой игрушкой, но он мало времени проводил во дворце, занят был государственными делами и Янтарной комнатой, которую почитал за красивую игрушку, не интересовался. А вот других людей она манила и пугала. Известно было, что никому не удавалось провести там ночь: пара смельчаков просто не дожила до утра. Слуги отказывались входить в комнату поодиночке даже для уборки. И лишь поручику Режскому повезло выиграть пари с сослуживцами и без всякого вреда для себя переночевать в Янтарной комнате, и то лишь потому, что «зело был пьян и валялся на полу аки бревно бесчувственное». Наследники Петра Великого пытались по-своему бороться с тем чуждым, что чувствовали они в комнате. Регулярно приглашались самые благочестивые монахи, служились литургии, панели завешивались рясами и одеждами святых. Несколько монахов умерли от разрыва сердца во время ночных молитв в кабинете. Порой там находили мертвых слуг, но кого в России волновали такие мелочи?