Клуб адского огня - Нокс Том. Страница 22

— Простите?

— Звезда Давида. То, что вырезано на груди у обеих жертв.

Местные журналисты дружно обернулись к Анжеле Дарвилл. Вопрос удивил их и взбудоражил. Представитель полиции ни словом не обмолвился о том, какой именно «узор» был вырезан.

Хейден заговорил, и в зале вновь воцарилась тишина.

— Мисс Дарвилл, мы расследуем очень серьезное и жестокое преступление. Время не ждет. И потому, думаю, мне следует ответить еще на несколько вопросов… ваших коллег. Итак?

— Брайан Дили, «Дуглас стар».

Местный журналист принялся рассуждать о возможных мотивах, и Хейден сказал, что на данный момент никаких мотивов не усматривается. Некоторое время журналист и полицейский обменивались вопросами и ответами. Потом поднялся представитель национального агентства и поинтересовался личной жизнью убитого. Хейден сообщил, что жертвой оказался хорошо известный и уважаемый местный житель, у которого в городе остались жена и дети. Большой любитель парусного спорта. Заместитель старшего констебля медленно обвел помещение взглядом, задерживая его на каждом лице.

— Некоторые из вас вполне могут знать его яхту, «Манати». Он любил ходить на ней со своим сыном Джонни. — И добавил с печальной улыбкой: — Мальчику всего десять лет.

Несколько секунд никто не решался заговорить.

«Толково работает мэнская полиция», — подумал Форрестер.

Что может быть эффективнее, чем воздействие на эмоции? Только так и убеждаешь свидетелей откликнуться: взывая к их чувствам, а не разуму. А свидетели нужны. Потому что нет никаких зацепок, даже ДНК и отпечатков пальцев. Ничего.

Хейден указал на немолодого лысоватого мужчину в куртке с капюшоном.

— Вон там, в углу. Мистер?..

— Хэрнеби Алисдер. Радио «Трискел».

— Слушаю вас.

— Вы не считаете, что преступление может быть связано с необычной историей здания?

Хейден забарабанил пальцами по столу.

— Понятия не имею ни о какой необычной истории.

— Я имею в виду то, как замок был выстроен первоначально. А вдруг это важно? Знаете, все эти легенды…

Пальцы констебля остановились.

— В данный момент, мистер Хэрнеби, мы разрабатываем все возможные версии. Однако я надеюсь, что нам не придется углубляться еще и в легенды. И это все, что я могу вам сообщить. На сегодня. — Он встал. — Нам предстоит еще много работы. Уверен, вы извините нас. Кофе сможете найти в палатке у входа.

Форрестер посмотрел по сторонам. Конференция была проведена добротно, профессионально, и все же он не чувствовал удовлетворения. Что-то продолжало тревожить его. Он взглянул на Хэрнеби. Что этот парень говорил? Какая еще «необычная история»? Его слова перекликались с мыслями Форрестера. Что-то тут было не так… Архитектура, впечатление откровенной стилизации; определенно какое-то несоответствие.

Алисдер Хэрнеби доставал из-под стула синий пластиковый хозяйственный пакет.

— Мистер Хэрнеби?

Тот обернулся, очки в тонюсенькой оправе ярко сверкнули в свете люминесцентных ламп.

— Я детектив Форрестер. Из Лондона.

Хэрнеби, казалось, был в замешательстве.

— Из Скотленд-Ярда, — добавил Форрестер. — Не уделите пару минут?

Журналист вновь положил на пол свой пакет.

Полицейский сел рядом.

— Меня заинтересовали ваши слова. О необычной истории дома. Вы не могли бы просветить?

Хэрнеби кивнул, его глаза заблестели. Он показал на опустевший зал.

— То, что вы видите сегодня, — всего лишь не слишком удачная копия здания, которое стояло здесь прежде.

— И?

— Настоящий форт Сент-Эннз был разрушен в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. У него и второе название было — «Причуда Уэйли».

— Значит, его построил…

— Иерусалим Уэйли. Повеса.

— Что-что?

— Бабник. Насильник. Головорез из высшего общества. Ну, вы меня, вероятно, понимаете.

— Плейбой, что ли?

— И да и нет. — Хэрнеби улыбнулся. — Тут речь идет о самом настоящем садизме, передававшемся из поколения в поколение.

— Например?

— Отца Уэйли, Ричарда, ирландцы называли Поджигателем Церквей.

— Почему?

— Он принадлежал к англо-ирландской аристократии. Протестант. И было у него развлечение — сжигать церкви ирландских католиков. Вместе с прихожанами.

— Н-да, я мог бы и сам сообразить.

— Что верно, то верно, — ухмыльнулся Хэрнеби. — Неприятный был человек. И к тому же Поджигатель Уэйли входил в ирландский «Клуб адского огня». Ужасная банда негодяев, даже по меркам нашего времени.

— Ясно. Так что там насчет Иерусалима Уэйли, его сына?

Хэрнеби нахмурился. В зале сейчас было так тихо, что Форрестер слышал, как по стеклам высоких окон постукивают мелкие капли дождя.

— Тома Уэйли? Еще один георгианский головорез, жестокостью и безрассудством не уступавший отцу. Но потом что-то случилось. Он вернулся в Ирландию из длительного путешествия на Восток, в Иерусалим. Отсюда его прозвище — Иерусалим Уэйли. Когда он вернулся, все решили, что путешествие изменило его. Даже сломило.

Теперь нахмурился Форрестер.

— Каким же образом?

— Нам известно лишь, что Иерусалим Уэйли возвратился совершенно другим человеком. Он выстроил этот странный замок и дал ему название в честь святой Анны. Он писал мемуары. Книга, как ни удивительно, прямо-таки дышит раскаянием. А потом умер, оставив после себя замок и кучу долгов. Но какая потрясающая жизнь! Воистину потрясающая. — Хэрнеби помолчат. — Извините, мистер Форрестер. Я, наверно, слишком разболтался. Меня иногда заносит. Но местный фольклор — моя страсть. Я, знаете ли, веду радиопередачу о местной истории.

— Не нужно просить прощения. Это очень интересно. У меня к вам еще один вопрос. От старого здания что-нибудь сохранилось?

— Ах, если бы… Все снесли. — Хэрнеби тяжело вздохнул. — Это же было в семидесятых! Тогда снесли бы не задумываясь и собор Святого Павла, если бы смогли. Уверяю вас. Такой позор! А ведь еще бы несколько лет, и дом сохранился бы в наилучшем виде.

— Значит, ничего не осталось?

— Ничего. Хотя… — Хэрнеби наморщил лоб. — Кое-что все же есть.

— Что?

— Я много думал… Существует еще одна легенда. Довольно странная. — Хэрнеби схватил свой пакет. — Пойдемте, я вам покажу!

Немолодой любитель истории направился к двери. Форрестер вслед за ним вышел в сад, лежавший перед парадным фасадом замка. Там было холодно, дул ветер и моросил дождь. Взглянул налево, Форрестер увидел Бойжера возле полицейской палатки. Девушка из Си-эн-эн в сопровождении своей команды прогуливалась перед домом. Форрестер махнул Бойжеру и указал на Анжелу Дарвилл: «Поговори с ней, выясни, что знает». Бойжер кивнул.

Хэрнеби не спеша прошел по газону, раскинувшемуся перед вычурным зданием. Под ногами чавкал раскисший от дождя дерн. Там, где газон заканчивался живой изгородью и стеной, он присел на корточки, словно решил заняться прополкой.

— Смотрите!

Форрестер наклонился и взял в горсть мокрую темную землю.

— Смотрите! Неужели не видите? Земля там темнее, чем здесь.

Это походило на правду. Действительно, земля как будто различалась по цвету. Почва, на которой был разбит газон замка, была торфяной и потому имела более темный цвет, чем грунт чуть подальше от дома.

— Ничего не понимаю. Что это значит?

— Она ирландская, — ответил Хэрнеби.

— Все равно не понимаю.

— Земля. Она не отсюда. Возможно, из Ирландии.

Форрестер недоуменно заморгал. Вновь пошел дождь, усиливаясь с каждой минутой. Но детектив не замечал непогоды. Подробности дела вертелись в его сознании, как колесики часового механизма.

— Вы не объясните?

— Уэйли был импульсивным человеком. Однажды он поспорил, что выпрыгнет верхом на лошади со второго этажа и с ним ничего не случится. Он спрыгнул и выиграл пари, хотя лошадь погибла. — Хэрнеби усмехнулся. — Здесь же суть в том, что он влюбился в молодую ирландку. Перед тем как перебраться сюда, на Мэн. Но у него возникли сложности.

— Какого рода?