Завет Христа - Хефнер Ульрих. Страница 4

Том посмотрел в безоблачное небо.

— Я не знаю…

— Все наладится, — успокоил его профессор. — Все женщины капризны, такова их натура. Дай ей время.

— Наверное, ты прав, — задумчиво ответил Том.

— А как у вас здесь дела? — сменил тему Хоук.

Том указал на раскоп:

— Грунт хрупок. Мы не можем копать дальше, пока не обшили стены. Мошав пошел заказывать материал.

— Думаю, здесь когда-то находились кухня и столовая, — предположил профессор. — Отсюда мы достали очень много глиняных черепков. Если бы мы только могли копнуть хоть немного глубже!

— Я думаю, если мы найдем несколько балок и толстых брусьев, то сможем укрепить стенки. Наверное, сначала надо бы сделать небольшой земляной вал по краям…

Хоук положил Тому руку на плечо.

— Углубляться можно только после того, как будешь уверен, что стены выдержат. Рисковать нельзя ни в коем случае. Но я знаю, что могу положиться на своего инженера. Я для верности пришлю тебе Аарона.

Том покачал головой.

— Не стоит, он нужен на первом раскопе. Здесь мы и сами справимся.

Тель-Авив, университет Бар-Илан…

Тем временем в маленькой аудитории университета Бар-Илан в Тель-Авиве профессор Хаим Рафуль с гордостью презентовал делегации международных журналистов почищенные и частично подготовленные образцы предметов, найденных у подножия Храмовой горы.

Черепки глиняных кувшинов, хорошо сохранившиеся мечи с круглыми эфесами, принадлежавшие римским легионерам, несколько серебряных монет с портретом императора Тиберия Клавдия Нерона, бронзовая кастрюля, емкости для духов, наконечники пик и стрел, а также драгоценности, маленькие бронзовые фигурки, пряжки и женские заколки для волос. Четыре больших стола были завалены артефактами, добытыми из-под земли в поле у дороги на Иерихон.

— Мы надеемся, что скоро наткнемся на следы римских поселений, — подчеркнул профессор Хаим Рафуль. — Поскольку мы обнаружили много разнообразного оружия, а также предметы быта и драгоценности римлянок, то мы исходим из того, что речь идет о поселении, а точнее, о военном гарнизоне. Если там жили и женщины, а привилегией привозить свои семьи в занятые области обладали только офицеры высокого ранга, то мы предполагаем, что на территории римского гарнизона находились также населенные пункты. Потому мы с нетерпением ждем дальнейших открытий.

— Каким веком датируются находки? — спросила журналистка, на пиджаке которой был логотип Ассошиэйтед Пресс.

Хаим Рафуль откашлялся.

— После определения возраста находок нашими специалистами мы полагаем, что найденные артефакты датируются временем Христа. Самое старое захоронение, открытое на сегодняшний день, датируется примерно XV веком до нашей эры, однако большинству артефактов, и прежде всего тем, которые были найдены на поверхности, приблизительно две тысячи лет.

— Но ведь есть и более древние находки, — заметил английский репортер. — Что делает эти раскопки такими особенными, ведь в Израиле каждый месяц копают на новом месте?

Хаим Рафуль улыбнулся.

— Вы правы. Эти находки указывают на то, что мы наткнулись на римское поселение, где жили легионеры примерно в то самое время, когда Иешуа принял смерть на кресте. Вероятно даже, что там жили солдаты, которые отвечали за проведение распятия.

— Вы имеете в виду Иисуса Христа, — уточнил англичанин.

— Я имею в виду сына плотника из Назарета, — возразил Хаим Рафуль. — У него много имен, некоторые называли его даже Спасителем мира. Я не хочу обещать слишком много или подавать вам большие надежды, но эти раскопки, вероятно, предоставят нам возможность создать другой портрет того времени. Может быть, даже другой портрет Иешуа.

Журналисты зашептались.

— А теперь, пожалуйста, расскажите нам подробнее об артефактах, — потребовали они у Хаима Рафуля.

— Сегодня в центре внимания должны были находиться вы, а не моя скромная персона.

Рядом с профессором Рафулем стоял Йошуа бен Йеруд, директор Института археологии университета Бар-Илан.

— Не надо так увлекаться, Хаим, — прошептал он. — Средства на весь цикл раскопок уже выделены. Мы не нуждаемся в дополнительной рекламе.

Хаим улыбнулся.

— От нас не убудет, если мы предоставим кое-какую информацию общественности. Мы оба знаем, как быстро министерство может изменять свое мнение.

Журналисты безостановочно щелкали фотоаппаратами, снимая экспонаты на пленку. Девушка из агентства Ассошиэйтед Пресс снова обернулась и бросила на Хаима Рафуля вопросительный взгляд.

— Вы же сейчас не всерьез говорили, правда?

Профессор снова откашлялся.

— Мы никогда не знаем, какие приключения нас ожидают, когда начинаем углубляться в землю и, соответственно, в историю. Но у нас появились некоторые признаки того, что нам удастся осветить несколько новых сторон жизни Иешуа.

Журналистка скептически улыбнулась.

— И какие же это намеки? Такие находки, как вот эти, на столе, сейчас можно встретить почти повсюду. В конце концов, в те времена Римская империя простиралась почти на полмира.

Профессор Хаим Рафуль сунул руку в карман пиджака.

— Собственно, я хотел подождать, пока мы не исследуем найденный предмет получше, — заявил профессор, доставая глянцевую фотографию.

— Что это? — спросила журналистка, тщательно рассмотрев фотографию.

— Это что-то вроде украшения, картинка в виде настенной тарелки, диаметром примерно десять сантиметров, — объяснил профессор. — Она глиняная, была разбита на три части.

— На ней изображена сцена распятия, да?

— Это была находка номер три, — продолжал профессор. — Согласно предварительным анализам ей почти две тысячи лет. Должно быть, распятие Иисуса оказалось значительным событием, раз уж даже римский художник постарался передать информацию о нем будущим поколениям.

— Римский художник?

— Несомненно, римский, вот смотрите, — ответил профессор и указал на изображение фигуры, которая парила над крестом Христа.

— А кто висит над крестом? — спросила журналистка.

— Бог! — сухо ответил профессор Рафуль. — Поэтому мы знаем наверняка, что рисовал римлянин. Иудеям было запрещено изображать Бога.

— Значит, этот предмет позволяет вам предположить, что мы сможем больше узнать о смерти Христа…

— Возможно, мы даже найдем указания на местонахождение его тела, — пробормотал профессор.

— Я думала, храм Гроба Господня…

— Забудьте все, что вы до сих пор об этом слышали или читали, — серьезно ответил Хаим Рафуль. — Иешуа в те времена был врагом государства. Вы же не думаете, что римлянам достаточно было просто убить его? Во что бы превратилось место его погребения?

Девушка пожала плечами.

— Оно стало бы символом сопротивления, — объяснил Рафуль. — Римляне не могли этого допустить. Слишком многое было поставлено на карту. Есть данные о том, что тело Христа вывезли из города.

— Вы думаете, Иисус вовсе не был похоронен на холме Голгофа?

Профессор сделал неопределенную гримасу.

— Посмотрим, что покажут раскопки. Дайте нам немного времени.

— Вам просто так от меня не отделаться, — резко возразила ему журналистка. — Сначала показываете фотографию, а затем просите потерпеть!

— Всему свое время, — ответил Хаим Рафуль. — Лучше присмотритесь к нашим находкам. Они одни стоят вашего прихода.

Женщина хотела снова возразить, однако профессор отвернулся и торопливо вышел из аудитории.

Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…

— Он оказал нам медвежью услугу! — Джонатан Хоук просто кипел от ярости. — Мало ему того, что он нарушил нашу договоренность — так нет же, он еще и приплел свою сомнительную теорию. А журналисты у него с рук едят! Это просто неслыханная наглость. Он совершенно не понимает, как навредил нам. Скоро здесь будут кишмя кишеть авантюристы. Я мог бы его…

— Он просто пытался сделать нам хорошую рекламу, — перебил его Аарон Шиллинг. — Да, правительство выделило нам средства, но если ситуация с находками не изменится, а площадь раскопок увеличится, то денег катастрофически не будет хватать.