Завет Христа - Хефнер Ульрих. Страница 73

— Для того и были поставлены стражи — дабы сохранять то, что создавалось столетиями.

— Но каким все будет после нас? — спросил кардинал.

— Не будет никакого «после нас», — возразил Бенуа. — Как только свитки окажутся в наших руках, мы немедленно предадим их огню. Никто и никогда больше не сможет их обнаружить. И тогда наша задача, преподобный брат, будет выполнена — раз и навсегда.

Кардинал Боргезе вздохнул.

— Господь — пастырь наш, он ведет нас во времена добрые и во времена злые, пока все мы не посмотрим в лицо вечности.

— Аминь, — заключил Бенуа, прежде чем они оба вошли в базилику Сакре-Кёр через боковой вход.

Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…

Буковски возвратился из Австрии только около девяти часов. До этого времени Лиза успела объявить в розыск серебристый «форд» с мюнхенскими номерами, который был замечен в Берхтесгадене в связи со взломом дома профессора Юнгблюта. Сотрудники уголовной полиции местного полицейского управления тем временем проверяли бланки регистрации пансионатов в районе озера Кёнигзее. Если оба эти мужчины, которых свидетельница видела в машине, сняли где-нибудь комнату на имя Томаса Штайна, то она скоро узнает об этом.

— Что ты делаешь здесь так поздно? — спросил Буковски, войдя в кабинет и удивленно посмотрев на Лизу.

Она сообщила ему о подозрительных наблюдениях и об объявленном ею розыске. Буковски сел и бросил взгляд на часы.

— Тогда ночь сегодня будет долгой.

— Что тебе удалось выяснить в Австрии? — спросила Лиза.

Буковски рассказал ей об итальянском механике, который забрал обоих беглецов в Миттербахе, даже не подозревая, какой опасный груз он должен перевезти.

— Ты ему веришь? — спросила Лиза.

— Я верю, что он говорит правду. Осталось еще выяснить, кто ему позвонил. Звонок действительно был из Франции. Мы проверили список звонивших. Соединение произошло на юге Франции, с мобильного телефона, владелец не зарегистрирован. Не думаю, что нам удастся значительно продвинуться в этом деле.

— Ты веришь, что механику кто-то позвонил из Франции и он сразу же вылетел? Звучит немного фантастично, ты не находишь?

Буковски порылся в папке и бросил Лизе протокол допроса.

— Он не впервые так поступает, — объяснил он. — Механик — игрок, и к тому же, похоже, плохой. После того как австрийцы его немного обработали, он признался, что уже несколько раз нелегально летал. Перевозил людей из Австрии в Германию или забирал пассажиров в Германии. Иногда он также доставлял пакеты. Он не задавал вопросов, главным для него было вовремя получить капусту, чтобы суметь оплатить свои игорные долги.

— А другие ничего не замечали?

— Карадик ушам своим не поверил, когда узнал об этом. Я не думаю, что он подозревал о побочной деятельности своего механика. Луиджи Калабрезе живет на территории службы проката и выполняет там роль привратника. Находится организация в стороне от деревни, в маленькой долине. Если не оказаться случайно поблизости, никогда не узнаешь, когда вертолет приземляется или взлетает.

— Ну да, если в это можно верить, — ответила Лиза, просмотрев показания механика.

— А теперь твоя очередь, — заявил Буковски. — Что конкретно здесь происходит?

— Я ведь уже говорила: одна женщина заподозрила неладное, заметив двух человек на улице в городке под названием Штруб.

— Это совершенно точно наши беглецы?

— Судя по описанию — нет, но я сразу подумала о твоей теории. На этой улице живет старый профессор университета. Юнгблют — помнишь такого?

Буковски покачал головой.

— В тот раз я показывала тебе его фотографию. В Интернете. На ней еще были наши убитые священники и этот профессор археологии из Израиля.

Буковски задумался. Наконец он вспомнил и провел рукой по лбу.

— Разве ты не говорила, что Юнгблют мертв?

— Так, по крайней мере, было написано на сайте, но это было ложное сообщение. С ним случился апоплексический удар, однако он выжил. Теперь он прикован к инвалидной коляске.

— Дальше!

— Его дом, как я и говорила, расположен на той улице, на которой были замечены подозреваемые. И вот в его дом вломились. И где теперь находится профессор, никому не известно.

Буковски сделал глубокий вдох.

— Мог ли Юнгблют оказаться нашим трупом с Вацманна?

— Криминалисты сейчас осматривают его дом. Снимают отпечатки пальцев и ищут материал ДНК, но я не очень-то верю в его смерть. Судмедэксперты наверняка заметили бы, что он инвалид. Юнгблюту уже за восемьдесят. Впрочем, он тоже занимался древними языками народов Иудеи, и его считают специалистом по раннехристианской истории Израиля.

Буковски стукнул кулаком по столу.

— Круг замкнулся. Есть ли указания на то, что профессора похитили?

Лиза покачала головой.

— Хотя все шкафы в доме перерыты, диван и подушки разрезаны, и вообще, помещение выглядит так, будто в нем разорвалась бомба, как говорят коллеги из отдела криминалистики, но никаких признаков насилия нет. Никакой крови, никаких следов борьбы. Я думаю, профессор ушел сам.

— Ты же сказала, что он парализован.

— Он сидит в инвалидной коляске, но у него есть помощник. Бывший чемпион Олимпийских игр по борьбе из Бишофсвизена. Наши коллеги уже едут к нему.

— Чего же мы тогда ждем? — возмутился Буковски.

— Я ждала тебя, если ты еще не забыл, — сердито возразила Лиза и бросила Буковски ключи от машины.

Хижина в Роствальде, недалеко от Бишофсвизена, Бавария…

Том и Мошав опустились на старый потертый диван. В свете двух керосиновых ламп они смотрели во все еще хитрые и полные жизни глаза старика, сидевшего напротив них в инвалидной коляске.

Том подробно рассказал обо всех неприятных событиях, происшедших с ними в Святой земле после того, как Хаим Рафуль исчез вместе с содержимым саркофага: о смерти Джины Андреотти, о несчастном случае в районе раскопок, о противотанковых минах и об убийстве профессора Джонатана Хоука в долине Кидрона. И о неизвестных, которые в Израиле следовали за ними по пятам. Профессор внимательно слушал.

— Я уверен, что Хаим не хотел этого. Он, очевидно, не обдумал все хорошенько, когда убегал из Израиля.

Том нахмурил брови.

— Он должен был бы предостеречь нас, а вместо этого просто исчез и оставил нас в неведении.

— Он вынужден был исчезнуть: они уже слишком приблизились к нему.

В помещение вошел Штайнмайер.

— Снаружи все спокойно; очевидно, за ними никто не следил.

Старик кивнул.

— Знаете ли вы, кто за всем этим стоит?

Том покачал головой.

— Мы схватили одного из наших преследователей. Он сообщил нам, что очень многие интересуются документами из могилы. Эти люди готовы заплатить за них миллионы. Именно по этой причине активизировались все преступники — отсюда и до самого Иерусалима.

Старик молча кивнул и указал на наполовину заполненный стакан воды, стоявший перед ним на столе.

— Вы христианин? — спросил он Тома.

— Я не могу сказать, что я ревностный прихожанин, но воспитывался в христианской вере.

— Видите ли вы этот стакан?

— Конечно, стакан как стакан, что в нем особенного? — удивился Том.

— Нет, вы ошибаетесь. Это не простой стакан, это святой Грааль, а жидкость в нем — кровь Иисуса Христа.

— Я не понимаю: это что, какой-то тест?

— Нет, боже упаси, вы просто должны в это поверить.

— Я должен поверить в то, что это — святой Грааль? По-моему, вы далековато зашли.

Старик улыбнулся.

— Вовсе нет, — ответил он, — я лишь делаю то, что делает ваша церковь. Она хочет убедить своих последователей одной лишь силой веры. С помощью легенд и символов, которые мы должны воспринимать как реальные факты.

Том указал на стакан.

— Но он все равно остается просто стаканом.

— Очень хорошо: я смотрю, вы поняли, что я хотел этим сказать.

Том покачал головой.