Свет истины - Ямалеев Рамиль Кимович. Страница 33

Они остановились возле дверей.

Стук повторился.

— Кто там? — крикнул стриженый.

— аварийка!

Охранники вновь переглянулись. Крепыш недоверчиво усмехнулся. Чтобы городская аварийная служба так быстро приехала? Что-то мало похоже на русский сервис! Стриженный, поняв напарника с полувзгляда, тоже недоверчиво покачал головой.

— мы не вызывали!

— А никто не вызывал! — спокойно ответили из-за дверей. — По всему району авария. Мы вот ходим теперь, блин, со всеми разбираемся. Ну что, будете открывать-то? Если не будете, то так и скажите, нечего нам голову морочить!

Нам-то что, сидите себе в потёмках!

За дверями послышалась какая-то возня, похоже, аварийщики решили уйти.

— Сейчас откроем, — пообещал стриженый.

Он отомкнул запоры. Тяжёлая железная дверь неожиданно легко и бесшумно распахнулась. Взору охранников предстали Сергей и Алексей. Приятели были в ярко-оранжевых дорожных жилетах, которые нашли в машине. Не головах у них красовались белые строительные каски.

Увидев, что один из охранников сжимает в руке кусок железной трубы, Алексей присвистнул и сделал удивлённое лицо:

— Вы что, мужики, неужели бить нас собрались?

— А хрен вас знает, кто вы такие, — насторожённо ответил крепыш.

— Мы аварийщики, — пискнул Сергей из-за широкой спины Николаева.

Стриженый посветил в лица гостей фонариком.

— Убери! — недовольно приказал Алексей. — Ну что, убедились? Да не грабить мы вас пришли, не бойтесь! — он усмехнулся. — Что, мужики, так и будем здесь торчать, или все-таки пропустите нас?

Сергей чувствовал себя не так уверенно, как его новый приятель, он то и дело поправлял каску. Головной убор достался ему на несколько размеров больше, и теперь он чувствовал, что одно неосторожное движение, и каска может упасть… — проходите! — пропуская их, произнёс стриженый.

Алексей уверенно прошёл первым, за ним проскользнул Сергей. Чуть скрипнули петли, чмокнул двойной винтовой запор.

Оглядевшись, Николаев спросил:

— Где тут у вас распределительный щиток?

— Пошли, покажем… охранники подвели «аварийщиков» к распределительному щитку. Крепыш открыл дверцу, а стриженый услужливо посветил фонариком. Заглянув во внутренности щитка, Алексей мысленно чертыхнулся. От огромного количества проводов и соединений у него зарябило в глазах. Покосившись на Сергея, Алексей по его виду легко догадался, что и тот не особо дружен с электричеством. Но делать было нечего — охранники дышали в спину, ждали.

Алексей изобразил на лице гримасу пренебрежения и хлопнул Сергея по плечу:

— вот бляха-муха! И здесь та же самая фигня! Смотри, Серёга!

— Я вижу… Фазы нет? — наугад предложил напарник.

— Верно! Ни фазы, ни тока, ни хрена у них здесь нет. Проводку нужно проверить.

Охранники ничего не поняли из этих коротких, но бодрых фраз.

— И чего? — спросил стриженый.

— а то, дядя, что чинить надо, вот чего! — заявил Алексей. — ты, Серёга, здесь рули, а я пойду проводку посмотрю… С этими словами он растворился в темноте.

Как именно «рулить», химик понятия не имел. С умным видом он принялся внимательно изучать сложный узел проводов в распределительном щитке. Время от времени Сергей что-то бормотал про себя и задумчиво проводил отвёрткой по тому или иному проводу, стараясь при этом не задевать оголённые клеммы.

Но долго так продолжаться не могло.

Первым не выдержал энергичный крепыш.

— Ты че, в музее, что ли? — толкнул он в бок химика. — Давай работай, электросила, чего встал?!

— Прошу без рук! Просто здесь любопытная схемка… — А чем же она любопытна? — поинтересовался стриженый, у которого уже урчало в животе от голода.

— Ну… необычная… она… новой модели… Мне кажется, бинарная… Охранники переглянулись.

— Чего-чего?!

— Да этому щитку знаешь, сколько лет? Столько же, сколько тебе! Как же она может быть новой?

— А вот смотрите… — бодро начал Сергей, совершенно не зная, как ему выкручиваться из этой сложной обстановки. — Вот здесь пошёл «плюс»… а вот здесь пошёл… «минус»… — До прихода Алексея время нужно было тянуть, а вот сказать по поводу распределительного щитка химику было совершенно нечего.

— Ты нам ещё про закон Ома расскажи, мастер, — голодный охранник был на пределе.

— Сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению, — как хорошо выученный урок ответил химик. — Что же мы имеем?

Напряжения не имеем, тока — не имеем, а имеем одно только сопротивление!

Задачка… Он задумчиво почесал затылок.

— Слушай, ты долго будешь здесь теоретизировать?! — взревел крепыш.

— У меня пельмени раскиснут! — подхватил стриженый.

Казалось, ещё совсем немного, т они набросятся на парня.

— Эх, была не была! — Сергей развёл руками и сунул отвёртку в хитросплетение проводов… Где-то что-то хлопнуло, на секунду появился сноп искр, и все вновь погрузилось во мрак.

В это время Алексей, получив полную свободу действий, ориентируясь по памяти, быстро двигался в нужном, как ему казалось, направлении.

Он ещё некоторое время слышал недовольные голоса охранников, перебиваемые юношеским фальцетом Сергея, но постепенно они затихли. Прямо перед Алексеем возникли двери, ведущие в подвал, — он помнил, как его здесь проводил Лохматый на ритуал.

Алексей оглянулся и азартно прошептал:

— Что же, братцы, попытаем счастья ещё раз!

Он не задумываясь, осторожно проскользнул внутрь, прошёл наискосок весь подвал, свернул направо, вошёл ещё в одну дверь… и оказался перед огромным портретом отца Власа. Остановился, посветил фонариком. По всей видимости, портрет был написан одним из послушников. Но художник заметно польстил своему натурщику. За счёт чуть увеличенного подбородка (оригинал, напротив, имел подбородок скошенный, похожий на лошадиное копыто) лицо отца Власа приобрело несвойственное ему благородство и мужественность. Несколько откорректировав линию рта Учителя, портретист убрал нервозность в лице, и теперь плотно сжатые губы скорее говорили о жёсткости, нежели о болезненности. В жизни будучи владельцем довольно жиденьких волос, на портрете отец Влас приобрёл почти что эйнштейновскую шевелюру с благородной сединой. Косицы не было видно вообще.

Мельком взглянув на эту мазню, Алексей сплюнул под ноги. Он хотел было пройти дальше, но что-то привлекло его в портрете. Он вернулся и посмотрел отцу Власу прямо в глаза… Ах вот оно в чем дело! Вот где-где, а здесь художник не стал никого обманывать. Видимо, не решился. Маленькие, пронзительные, разноцветные глазки были без корректировок списаны с оригинала. И даже на этой халтуре чувствовалась гипнотическая сила этих странных глаз!

Забыв о времени, Алексей долго вглядывался в эти глаза. Он вдруг понял, что здесь его ждёт подсказка. Но какая?! Он уставился на портрет, словно играл с ним в детскую игру «гляделки». Прошло несколько минут томительного ожидания.

— Ну же!..

И он вдруг опять вспомнил слова отца Власа. Память услужливо промотала перед глазами «плёнку»… — Дай-ка, Лохматый, ему ещё нашей святой водички, — услышал Алексей далёкий голос отца Власа. — Пусть ещё попьёт, пускай вволю напьётся, вволю… Алексей как будто наяву увидел, как Лохматый, кивнув, скрылся за неприметной дверцей в стене и вскоре вернулся с жестяной кружкой. Озарённый воспоминанием, он мгновенно повернулся на пятке на сто восемьдесят градусов и, теперь уже легко сориентировавшись, быстро направился в нужную сторону.

Моторная память не подвела его.

Через несколько секунд он оказался перед той самой нужной дверью, которая вела в комнату, где его допрашивали.

— Е-сссс! — невольно воскликнул Алексей.

Он взялся за ручку и понял, что дверь заперта.

Соорудить банальную отмычку было делом одной минуты. Алексей согнул кусок проволоки, поковырялся им в замочной скважине. Достал, загнул по-другому и вновь поковырялся… Во второй раз попытка удалась — замок жалобно скрипнул, поддался. Он осторожно, стараясь не дышать, сделал ещё один оборот.