Медвежатник фарта не упустит - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 25

Александров выпил один бокал шампанского, потом другой. И вдруг обнаружил, что испытывает небывалое желание заглянуть дамочке в глубокий вырез на платье.

Походкой уверенного в себе кавалера он подошел к скучающей женщине и произнес:

– Позвольте представиться… Банкир, меценат, миллионщик и просто очень хороший человек Петр Николаевич Александров.

Женщина вытащила изо рта белоснежный мундштук, почти по-мужски стряхнула пепел в глубокую раковину, выполнявшую роль пепельницы, и произнесла, плохо скрывая раздражение:

– Шли бы вы… хороший человек. У меня сегодня нет желания с кем-то разговаривать. Я приехала в «Яр» послушать цыган.

И дама презрительно отвела взгляд.

– Дело в том… – начал было Александров, не теряя надежды заполучить расположение красавицы.

– Уважаемый! – свирепо произнес поднявшийся из-за соседнего стола мужчина. – Как вам не стыдно! Неужели вы не видите, что дама хочет отдохнуть.

Мужчина оказался огромного роста. Такие экземпляры гнут на арене цирка подковы и ради забавы публики таскают на собственной спине лошадей.

– Виноват-с, – попятился миллионщик к своему столу.

Неожиданно он зацепил рукой графин на соседнем столике, и водка, медленно растекаясь по полу, залила ковровую дорожку и ботинки недружелюбного господина. Глаза сидящих мгновенно обратились на него, умолкла даже скрипка старого цыгана, и Александров, преследуемый удивленными взглядами, удалился.

Но самое удивительное, что женщину из «Яра» он встретил на следующий день на Тверской. В этот раз на ней было белое длинное платье. Женщина улыбнулась ему, как старинному приятелю, и очень весело спросила:

– Боже, какими судьбами вы здесь?

Александров беспомощно завертел головой, как будто надеялся разглядеть поблизости двухметрового атлета, но ничего не увидел, кроме сияющего личика, терпеливо дожидающегося от него ответа.

Найти подходящие слова было труднее всего. Ну как объяснить этому прелестному созданию, что он вчера был невероятно расстроен ее отказом и, чтобы хоть как-то утешиться, решил переночевать у своей старой знакомой – пресной хористки из церкви Святого Николая. Истосковавшаяся по мужским ласкам баба не желала расставаться с ним до самого полудня, и поэтому в данную минуту он чувствовал себя невероятно усталым.

– Так… прогуливаюсь. День сегодня чудесный.

– Какое совпадение, – весело произнесла барышня и, взяв его уверенно под руку, бойко продолжала: – Я тоже прогуливаюсь. А не пройтись ли нам вместе?

– Отчего же! Я буду только рад этому обстоятельству, – искренне произнес Александров, на мгновение позабыв об усталости.

– Вы на меня не обиделись в прошлый раз? Вчера вечером я просто была сама не своя. У меня было такое скверное настроение, вы даже представить себе не можете.

– Ну что вы, разве на вас можно обижаться, – как можно искреннее отозвался Петр Николаевич. – Вы само очарование.

– Спасибо, надеюсь, что я не разочарую вас, – мягко улыбнулась красавица, показав жемчужные зубки.

Весьма обнадеживающее продолжение знакомства.

– А вы шутница, – высказал смелое предположение Александров, покосившись на ее декольте. Удивительно, но кожа у нее была такой же белоснежной, как зубы.

Дама уверенно взяла его под руку, как если бы он был ее старый приятель, и неторопливо повела по мостовой. Александров боролся с искушением заглянуть за низкое декольте. Но глаза, как будто заколдованные, продолжали изучать каждый вершок ее тела.

– Куда мне до вас, – отмахнулась жеманница. – Вы ведь мне представились, а я так и не успела сказать вам свое имя.

– Извольте.

– Евдокия Мироновна Румянцева! – почти пропела его новая знакомая. – Из дворянок.

– Очень приятно, – слегка приподнял шляпу Петр Николаевич.

Он уже не чувствовал более усталости и готов был продолжить ночные забавы на новом витке фантазий.

– А может, мы закрепим наше знакомство и отправимся ко мне поужинать, Евдокия Мироновна? – очень честно посмотрел Александров на свою новую знакомую.

Барышня неожиданно остановилась, а потом печально произнесла, наморщив слегка курносый носик.

– Знаете, сегодня никак нельзя. Дело в том, что сейчас я спешу к тете. Она больна, и мне придется провести в ее обществе целый день. Давайте мы с вами вот что придумаем. – Евдокия Мироновна даже притронулась кончиками пальцев к его руке. И Александров почувствовал, как по его телу пробежал легкий ток. – Встретимся с вами в «Яре», в это же самое время. Я буду вас ждать, – проговорила барышня. – Очень надеюсь, что вы не обманете моих ожиданий.

– Евдокия Мироновна, как бы мне не умереть от счастья, – воскликнул Александров.

– Ну уж вы постарайтесь, – кокетливо проговорила барышня, прикрыв глаза. – Сейчас мне надо идти. – Она освободила свою руку и произнесла с чувством: – Очень надеюсь, что вы на меня не сердитесь. – Она помахала пальчиками и, явно спеша, скрылась за ближайшим поворотом, оставив Александрова в полнейшем недоумении.

Предстоящего вечера Петр Николаевич ждал с нетерпением. Он стал нервничать уже часа за три до встречи. Специально для предстоящего свидания он купил отличный английский костюм светло-серого цвета. Александров всегда считал, что в туалете джентльмена немаловажную деталь составляют носки. Кто знает, а не придется ли ему раздеваться сегодняшним вечером в присутствии дамы? И поэтому носки должны быть такими же свежими, как ветчина в Елисеевском магазине, и непременно ослепительно белого цвета, как простыня в канун первой брачной ночи. Еще очень важен запах, исходящий от мужчины. Петр Николаевич предпочитал терпкий, слегка горьковатый одеколон. Он считал, что подобный запах добавляет мужественности, а женщину подталкивает на откровенные поступки. Александров достал флакон одеколона «Максим», щедро попрыскал им лицо и шею, подумав немного, решил окропить торс: а вдруг мадемуазель надумает отыскать покой на его груди? Воткнул в накладной кармашек пиджака голубенький платочек и понял, что готов к встрече с Евдокией Мироновной.

До загородного ресторана «Яр» Петр Николаевич добрался быстро, щедро заплатив молодому разухабистому кучеру дополнительную полтину. Банкир очень беспокоился, что Евдокия Мироновна не явится, – всегда очень тяжело обманываться в ожиданиях, но когда он перешагнул порог «Яра», то понял, что опасения его были напрасными – Евдокия Мироновна пришла даже раньше его. В этот раз на барышне было темное приталенное платье, которое выгодно подчеркивало ее античную фигуру. Если бы Венеру Милосскую одеть в такое же платье, то наверняка она выглядела бы попроще. Единственное, что напоминало о предыдущем вечере, так это предлинная папироска, которую она небрежно держала между тонкими холеными пальцами.

Заметив Александрова, она махнула ему ручкой со своего столика, и губы ее при этом тронула легкая, словно полет мотылька, улыбка.

– Вы заставляете себя ждать, – обидчиво произнесла Евдокия Мироновна, протянув грациозно для поцелуя руку.

– Помилуйте, я пришел на четыре минуты раньше, – слегка задержал ладонь в поцелуе Александров. Удивительное дело – пальцы барышни пахли ладаном.

– Знаете, я нахожусь здесь уже давно, и поэтому мне бы хотелось уехать.

– Когда? – не понял Петр Николаевич, присаживаясь рядом.

– Сейчас! – Сильным движением Евдокия Мироновна воткнула папиросу в пепельницу.

– Дорогая моя, но как же черная икра, шампанское?! – почти возмутился Петр Николаевич.

– Ах, какие пустяки, – поднялась со своего места Евдокия Мироновна. – Шампанское можно взять с собой.

– Сдаюсь, – поднял руки Александров. – Слово дамы для меня закон. Эй, человек! – поманил он пальцем официанта.

– Чего изволите? – подскочил молодец с прилизанными волосами и пробором по самой середине.

– Вот тебе две сотенные. Нам с собой нужно четыре бутылки шампанского, икорки, севрюжки, и балычок не позабудь. Ну и прочего разного, по твоему усмотрению.