Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна. Страница 48

«Не может быть!» – подумал он, впадая в панику. Неужели у него наконец получилось? Признаки «очарования», о которых он читал в самоучителе по гипнозу, проявились на лице девушки так явно, что ему стало не по себе. Именно так гипнолог понимает, что пациент переходит под его влияние. Легкое замирание, сосредоточение взгляда, характерное выражение глаз (иногда их называют «влюбленные», а иногда «коровьи»). Расширение зрачков, побледнение или покраснение лица. Но, боже мой, что он будет с ней теперь делать? А если она останется в таком состоянии навсегда?

– Я хочу, чтобы ты взяла меня за руку и сжала ее, – произнес он, ежась, как от пронизывающего холода. «Пусть она скажет, что я подлец, и уберется отсюда прочь!» – взмолился он, но вместо этого ощутил у себя в руках ее теплую руку. Она подчинялась ему!

– Сними со своей шеи бусы, отдай их мне. Они душат тебя, – говорил он, ощущая себя цыганским бароном.

Она повиновалась, передав ему в руку цветистое ожерелье из ярких камушков. Движения ее были мягкими, а взгляд казался кротким и послушным, как у ребенка.

«Что же мне еще попросить?» – подумал он, входя во вкус.

– Прикоснись к моей щеке губами, – сказал он и тотчас же получил требуемое, нежное прикосновение губ и аромат лаванды в придачу.

– Ты видишь эти облака? – спросил он, разводя руками прямо у нее под носом. – Потрогай их!

Катя трогала воздух руками, и мягкая улыбка играла у нее на губах. Она в самом деле видела!

– Какие они густые и мягкие! – продолжал нести он чушь, опасаясь, что сейчас кто-нибудь из друзей застанет их за непонятным занятием. – Облака рассеиваются, и твои ощущения уже не такие интенсивные. Ты возвращаешься… Потихоньку… Потом ты посидишь здесь еще минут пять и уйдешь домой…

Он выскочил из комнаты. Ребята ждали его на лестничной клетке.

– Где ты был? Мы чуть не заснули, – сказал ему один из них.

– Чу, ребята! Да у него помада на щеке, – воскликнул другой.

– Эй, ты что там делал? – удивился третий.

– Все! – сказал он, ощущая себя небожителем. Все, о чем он мечтал когда-то, наконец осуществилось. И это только начало! – Глядите, ребята. Это вам ничто не напоминает? – спросил он, вытаскивая из кармана бусы. Камушки заиграли в электрическом свете.

– Могу поклясться, я видел эту лабуду у нее на шее! – воскликнул приятель. – Постой, неужели тебе удалось как-то уломать ее?

Он многозначительно улыбнулся.

– Просто у нее никогда не было настоящего мужчины, – сказал он самодовольно и, сорвав банк, гордо пошел прочь.

Через пять минут по коридору проследовала спотыкающаяся Катя…

Слух о необычайном происшествии прошел по институту, как сквозняк, заразив всех эпидемией сплетен.

«Он изнасиловал ее! – шептались девчонки. – Напоил и изнасиловал».

«Да, но она не пьет!» – возражали другие.

«Ребята видели на его щеках помаду. Кроме того, он забрал у нее бусы. Неужели вы думаете, что она отдала их ему по доброй воле?»

Игорь и вправду носил в своем кармане простенькое ожерелье и даже подумывал сделать из него себе браслет.

Непостижимым образом слух дошел и до декана. Он вызвал молодого человека к себе и долго изучал его внимательным взглядом.

– До меня дошли слухи о вашей связи с Катей, – сказал он.

Игорь даже не понял, что он имеет в виду, а когда сообразил, то начал оправдываться.

– Это не то, что вы думаете, – говорил он. – Речь идет о простом медицинском эксперименте…

– …который называется изнасилование? – пригвоздил его к месту декан. – Ты воспользовался беспомощным состоянием бедной девушки и к тому же снял с нее дорогую вещь. Это на языке закона образует уже несколько преступлений.

– Но это был гипноз! Я просто пытался избавить Катю от головной боли и ввел ее в состояние транса, когда она…

– Довольно! Довольно с меня твоих шуток! – рассвирепел мужчина. – Что ты предпочитаешь: уйти из института сам или же получить обвинение в грабеже и изнасиловании?

Этого еще не хватало!

– Тебе повезло, что отец Кати, полковник милиции, не хочет огласки. Он мог бы привлечь тебя к ответственности и отправить на зону. Знаешь, что там делают с красивыми молодыми мальчиками?

Левашова затошнило.

– Пошел прочь, иллюзионист чертов! – прогремел начальственный бас, который в его ушах прозвучал похоронным звоном его блестящей карьере врача…

Он восстановился на факультете через пару лет, когда прежний декан ушел на пенсию. Два года не прошли даром. Он работал санитаром в психбольнице, постигая изнанку выбранной профессии. С прежними сокурсниками он старался не встречаться, потому что ему так и не удалось избавиться от ярлыка насильника. Он сменил фамилию и считал, что прошлое надежно похоронено под пыльным слоем времени.

Позже, уже защитив кандидатскую диссертацию и став почетным членом нескольких научных обществ, он не раз вспоминал эту ребяческую выходку, едва не стоившую ему карьеры. Но все шло благополучно, пока в его жизни не появилась эффектная девушка Вероника…

Глава 23

– Это невероятно! – радовалась Кристина, сообщая последние новости по телефону Агенту. – Доктор Левицкий почти признал факт изнасилования. Только мой адвокат говорит, что это знание нам ничего не дает.

– Твой адвокат прав, – мрачно подтвердил мужчина. – Зато теперь вы можете сказать, что этот психотерапевт – редкий сукин сын!

– И это все? – разочарованно протянула девушка.

– То, что ляпнул доктор в частном разговоре, он ни за что не повторит на публике. Кроме того, фамилия его адвоката мне хорошо знакома. Он заложит душу дьяволу, только бы выиграть дело. Прохвост!

– Неужели нам остается только опустить руки?

– Конечно, нет. Теперь вы знаете, что Левицкий владеет техникой гипноза и применяет ее не всегда по назначению. Я считаю, что твоего отца он ввел в состояние транса и отправил на верную смерть. Точный расчет! Он знал, что это невозможно доказать.

– Но отец был один в тот вечер на магистрали, – заметила Кристина. – Во всяком случае, так говорят очевидцы.

– Великое преимущество такого рода гипноза и заключается в том, что оно может осуществляться на расстоянии. Доктор обеспечил себе верное алиби! Теперь комар носа не подточит.

– Неужели нам не удастся ничего доказать?

– Попробуйте, но не удивляйтесь, если следователь заподозрит вас в сумасшествии. Здесь нужно действовать другим путем.

– Каким?

Связь прервалась…

Следователь выслушал Елизавету внимательно, не прерывая, но по выражению его лица адвокат поняла, что он далек от того, чтобы принять фантастическую версию.

– Вы очень забавно рассуждаете, – сказал наконец он. – Нет, я действительно восхищаюсь вами. Такой апломб! Такое воображение! В большинстве своем вы, адвокаты, чертовски скучны. Все, что вы скажете, известно наперед. Ну, например, дела о наркотиках… Что говорит среднестатистический защитник? Нам их подбросили. Кто подбросил? Ну, конечно, негодяй следователь. Для чего? Хотел поставить себе «галочку» за раскрытое дело. А что вы говорите? Гипноз! Нейро… как его там?

– Нейролингвистическое программирование.

– Вот! Одно слово чего стоит! Мне самому стало интересно. Одно дело – обвинять девицу, которая, наглотавшись «колес», вышла на дорогу останавливать лбом автомобили. Другое дело здесь! Какой сюжет! Какая интрига! Вы, случайно, книжки не пишете?

– Некогда, – буркнула Дубровская.

– Ну, да! Ну, да! Да не смотрите на меня голодной волчицей. Конечно, мне придется отвечать на всю эту вашу… – Он повертел в руках многостраничное ходатайство, в котором адвокат скрупулезно изложила позицию защиты и просьбы по вызову свидетелей. – Клянусь, если об этом деле пронюхают журналисты, вам обеспечен триумф! То есть всякие там интервью и презентации. Но, черт возьми, вы хоть понимаете, с кем связались?