Копия любви Фаберже - Тарасевич Ольга Ивановна. Страница 15
«Сюрприз, яйцо с сюрпризом, – радовался Карл, мысленно уже рисуя эскиз. – Сюрприз – очень хорошо, изумительно. Мне никогда не забыть той вишневой косточки, которая вдруг явила истинное мастерство. Удивлять – вот что должна делать хорошая тонкая работа».
– Карл Густавович, воля, конечно, ваша, – громогласно прервал размышления Фаберже Черевин. – Вы можете и дальше в купе сидеть. Но шкатулки все погружены, карета ждет. К государю опаздывать негоже!
Амнистии руководительница службы безопасности «Pan Zahar Group» Жанна Сергеевна Леонова совершенно не понравилась. Зеленая попугаиха, подаренная следователю Владимиру Седову на День юриста, описала в честь появления женщины в кабинете круг почета. И со снайперской точностью нагадила на рукав ее черного элегантного пальто. А потом возмущенно выдала:
– Чик-чик-чик! Пр-реступность наступает!
Все это свидетельствовало о наивысшей степени возмущения своенравной птицы.
– Извините, – Володя протянул Леоновой салфетку. – Вот, просто вытрите. Или лучше я вам помогу. Видите, пятна нет.
Он помог женщине снять верхнюю одежду, махнул рукой на стул, где обычно присаживались допрашиваемые, включил компьютер.
Ожидая, пока кряхтящая от старости техника загрузится, следователь наконец получил возможность хорошо рассмотреть лицо сидящей напротив гражданки Леоновой. И мысленно согласился с Амнистией: неприятная особа. И не потому, что не обладает ни красотой, ни молодостью. Выразительные голубые глаза, ровный прямой нос, едва заметная маленькая родинка у четко очерченных губ. Особенно эффектно выглядят оригинально постриженные пепельно-русые волосы. Нет, формальных изъянов во внешности не видно. Но, как ни странно, это лицо отталкивает, а не привлекает. Может, оттого, что в нем видны штрихи, которые скорее свойственны мужским лицам? У женщин не бывает таких категоричных морщин на лбу, упрямых складок у губ…
«А если они и бывают, то я их вижу впервые. В любом „синем чулке“ можно разглядеть зачатки женственности. Леонова явно следит за собой, прическа, костюм, обувь – все стильно, со вкусом, не к чему придраться, – подумал Седов, открывая на компьютере бланк с протоколом допроса. – Но все-таки странное у меня сейчас чувство, вижу перед собой женщину, а все равно кажется, что мужик. А какое у нее самообладание! Не нервничает, не волнуется. Ледяное спокойствие… Хотя, наверное, женщина, занимающаяся такой работой, как у Леоновой, и должна отличаться. Знаю, что есть руководительницы охранных агентств. Но о тех, кто возглавляет службу безопасности коммерческого предприятия, даже не слышал».
– Вы были знакомы с гражданкой Калининой Полиной Анатольевной? – спросил Седов, вытаскивая из пачки сигарету. – Жанна Сергеевна, в этом кабинете курят, так что, если хотите…
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо. С Полиной мы знакомы год и девять с половиной месяцев.
«Девять с половиной месяцев» следователя доконали окончательно. Мало того, что не сказала, курит, не курит, вообще никак не продемонстрировала своего отношения к наполняющим кабинет клубам дыма. Так еще и эти «девять с половиной месяцев»!
– Чувствуется, вы подготовились к нашей беседе, – саркастически протянул Володя, давя в набитой окурками пепельнице едва разгоревшуюся сигарету. – Все продумали, да? И алиби у вас на вчерашний день, временной промежуток с двадцати до двадцати одного часа, подготовлено? И объяснение, почему визитка ваша возле трупа валялась?
Никакой реакции. Ни-че-го! Мимика – как у посмертной маски. Тело не оживленнее мумии, ни единого непроизвольного движения.
– Я предполагала, какие вопросы будут вас интересовать. И, конечно, обдумывала свои ответы, – глядя Седову прямо в глаза, ровным голосом сказала Жанна. – Вам ведь надо как можно быстрее выполнить свою работу. Мы тоже собираемся проводить собственное расследование. И, конечно, в случае появления значимой информации поставим вас в известность. Вчера с девятнадцати тридцати до двадцати одного тридцати я была в салоне красоты, которым руководит жена Андрея Захарова Светлана. Вы можете проверить это у мастеров. Визитку Полине я оставила в связи с тем, что собиралась делать в своей квартире ремонт. Полина была хорошим дизайнером, и ее работы соответствовали тому, что мне хотелось бы видеть у себя дома.
– Глядя на вас, не скажешь, что вас волнует, как выглядит ваш дом, – вырвалось у Седова, уже пришедшего в отчаяние от невозмутимого спокойствия женщины. Робот просто, ни одной человеческой эмоции! – Вы были в дружеских отношениях с Полиной? Может, она вам говорила о конфликтах с кем-либо, об угрозах?
Особенно умилил Володю собственный вопрос о дружбе. Какая дружба с роботом! К садовой скамейке или фонарю скорее проникнешься симпатией, они больше эмоций вызывают, чем эта Антарктида в изящном сером брючном костюме!
– В дружеских отношениях не были. Калинина дружила со Светланой Захаровой. Они знакомы с детства. Об угрозах именно Полине мне ничего не известно.
– А об угрозах в чей адрес известно? – живо поинтересовался Седов и поежился. Холодность собеседницы начинала материализовываться в реальные физические ощущения. А ведь на нем теплый свитер. Сегодня встреч с начальством и походов в СИЗО не намечалось. Можно было позволить не напяливать ненавистный синий форменный костюм, гроб этот тесный и неудобный. А надеть удобный шерстяной свитер. Который сейчас отчего-то теплым больше не кажется…
Жанна открыла лежащий на коленях темно-коричневый портфель, достала файл с бумагами.
– Я подготовила информацию за последние полгода. 8 августа. Телефонный звонок с угрозами в адрес Виктора Паничева, второго совладельца нашей компании. Проверка показала, что звонок сделан лицом, страдающим психическим заболеванием и находящимся в изоляции. 3 сентября поступило письмо, адресованное Андрею Захарову. Ничего серьезного, отправлено из офиса мелкой фирмы, пытающейся внедриться на рынок безалкогольных напитков. Вы можете сами посмотреть. – Жанна положила файл перед Седовым. – Мы регистрируем все подобные происшествия, архив ведется более семи лет. Если нужна вся информация полностью, я могу ее предоставить.
«И чего я на нее взъелся? – с раскаянием подумал Седов. – С этой Леоновой приятно иметь дело!»
Он встал из-за стола, включил чайник и, заглянув в две синие жестяные банки, поинтересовался:
– Чаю или кофе хотите? Слушайте, а вот как вы проверяете все эти угрозы? Если все по уму делать, то тут потребуется маленькая спецслужба. Ваша компания настолько успешна, чтобы содержать такую солидную службу безопасности?
– Мне чай без сахара, пожалуйста. Компания – лидер рынка безалкогольных напитков. Мы занимаем большой процент в доле овощной продукции быстрой заморозки и пытаемся войти в сектор таких продуктов, как пельмени и вареники, и…
Так же подробно и обстоятельно рассказала Жанна и о структуре и численности службы безопасности. Картина вырисовывалась любопытная. Служба была небольшой и вот по какой причине. Один из совладельцев, Виктор Паничев, четко следовал всем рекомендациям Леоновой и не возражал против охранника-водителя и прикрепленного. Но второй, Андрей Захаров… Лучше бы он пытался перещеголять других крупных бизнесменов по численности охранников. Но его понты были направлены в противоположную сторону: никто мне не нужен, я сам люблю водить машину, бизнес у меня честный, поэтому рядом со мной никого быть не должно.
– Не буду говорить обо всех нюансах, но мы пытаемся обеспечивать безопасность Андрея Владимировича с учетом его категорического возражения против классической схемы. Но, конечно же, все наши хитрости менее эффективны, и меня это беспокоит. Штатных сотрудников, включая меня, двенадцать человек. Охрана офиса, завода и кафе-баров обеспечивается наемными работниками ЧОПа. Это выгодно по материальным соображениям, претензий к их работе нет. Но вот наше руководство… – вздохнула Жанна, отставив пустую чашку. Любопытная Амнистия сразу же спикировала на ее край и заглянула внутрь. И гневно чирикнула. Ничего не оставили бедной птичке!