Их было семеро (Солдаты удачи - 1) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 22

-- Сидите-сидите. Как идут дела?

-- Да вот, вышли на промежуточный финал, -- объяснил Нифонтов. -- Хотим посмотреть, что мы имеем.

-- Очень интересно. -- Волков устроился на стуле в углу кабинета. -Работайте, не буду вам мешать.

Нифонтов резюмировал:

-- Если смотреть правде в глаза, а мы люди практические и не имеем права тешить себя иллюзиями, то ситуация на данный момент представляется принципиально неразрешимой. Мы не нашли ни единой возможности создать условия для добровольного перемещения объекта внимания в Россию. Остаются только силовые методы. В нашем распоряжении все возможности и средства Российской армии и спецслужб, но воспользоваться ими мы не можем. Здесь две причины. В случае неудачи -- а ее исключать мы не имеем права -- участие России в акции станет совершенно очевидным. В наших компьютерах собрана информация о многих сотрудниках центра в Лэнгли и даже о рядовых их спецподразделений. Нет сомнений, что не меньшим объемом информации, если не большим, обладают и Штаты. И если даже хоть один участник операции окажется задержанным, установить его личность и доказать "руку Москвы" -- не проблема. Даже если у задержанного не будет никаких документов или будут фальшивые. Второй момент. В российских спецслужбах достаточно профессионалов, способных справиться с заданием. Но вряд ли кто-нибудь из них согласится работать без прикрытия. Похищение человека -- это двадцать лет каторги. Законы там на этот счет суровые. А никакого официального прикрытия мы дать не можем.

-- Что вы предлагаете? -- спросил Волков. -- Отложить акцию до более благоприятного момента? Или вообще отменить?

-- Я прекрасно понимаю, что это не выход. Это было возможно до покушения. Сейчас, после смерти сына, Назаров -- как граната, из которой выдернута чека. Можно попытаться блокировать его контакты. Но это слабое решение.

-- Разрешите? -- поднялся майор Васильев. -- Анатолий Федорович, не проще все-таки нейтрализовать объект на месте?

-- Каким образом?

-- Есть много способов, не мне вам об этом говорить. Можно сделать это руками русской мафии. Она пустила корни на Кипре, с ними можно найти контакт. Как -- подскажут в МВД или ФСБ. За деньги они смогут убрать Назарова.

-- А потом нам убирать их? Вы что, хотите устроить на Кипре маленькую войну?

-- Не обязательно убирать.

-- Обязательно. Иначе обладателями этой информации станут уголовники. И рано или поздно она всплывет. Это исключено. И кто вам сказал, что нейтрализация -- это физическое уничтожение объекта? Вы от меня это слышали? Или от Александра Николаевича?

-- Но я думал...

-- Нужно не думать, а точно оценивать смысл терминов. Нейтрализовать -это значит нейтрализовать. И только. Назаров -- объект внимания, а не объект угрозы. Садитесь, майор!.. Более того, -- продолжал Волков, -- если обнаружится опасность для жизни нашего объекта, мы обязаны ликвидировать ее любыми средствами. Потому что сам факт физического устранения Назарова, кто бы это ни совершил, даст толчок к мощной антироссийской кампании. Если сейчас разговоры о "руке Москвы" звучат достаточно глухо, то потом нашим политическим противникам и доказательств не понадобится. Так что о покушении и думать забудьте. Я понимаю, что этот вариант наиболее простой и эффективный, но в данной ситуации он совершенно неприемлем. Поэтому на установочном совещании я и сказал вам, что нужно искать нестандартные решения... Вы хотите что-то сказать, Константин Дмитриевич?

Голубков покряхтел, но все же поднялся. Не лежала у него душа к этому делу. Никак не лежала. Но он был человек военный, а служба есть служба.

-- Да, -- сказал он. -- Есть кое-какие соображения. Не знаю, что получится, но попробовать стоит. Мне нужен легкий гражданский вертолет и сутки времени.

-- Смысл идеи? -- спросил Волков.

-- Воздержусь. Через сутки буду готов ответить на все ваши вопросы.

-- Гарантии есть?

-- Пока не знаю. Но если получится -- это будет решением всех проблем.

-- В нашей ситуации сутки -- это очень много. Вы берете на себя большую ответственность, -- предупредил Волков, но с предложением Голубкова согласился.

Это было по-генеральски: будет с кого спросить.

На этом совещание было прервано.

-- Куда ты собрался лететь? -- поинтересовался Нифонтов, когда начальник Управления и участники совещания покинули его кабинет.

-- Есть такая речушка под Зарайском -- Чесна, -- объяснил Голубков. -Впадает в Осетр, а тот -- в Оку. Не знаю, как насчет осетров, но судак там, говорят, хорошо ловится. А на этой Чесне есть деревенька Затопино. Вот там живет человек, который нам нужен...

Как может чувствовать себя молодой, удачливый, честолюбивый, прошедший всю Чечню офицер после того, как его и его друзей сначала бросили на грязное дело, потом попробовали истребить с применением современной авиации и тяжелых боевых вертолетов и в конце концов вышвырнули, как облезлых от лишаев котят, из армии, в один день выперли из офицерского семейного общежития и даже какого-нибудь паршивого грузовичка не дали, чтобы отвезти на вокзал скудный, нажитый по крохам семейный скарб?

Вот так он себя и чувствовал: вчерашний блистательный капитан спецназа, а ныне пастух худосочного затопинского стада двадцатишестилетний Сергей Пастухов.

После того как на площади Курского вокзала он распрощался с ребятами, не меньше шести часов пришлось ему с Ольгой и Настеной добираться до Затопина на перекладных: сначала двумя электричками до Зарайска, потом автобусом до Выселок, а последние четыре километра пешком. Недавно прошел дождь, глина на разбитом тракторами и грузовиками проселке раскисла, липла к ногам. Самому Пастухову это было до феньки, на нем были высокие спецназовские ботинки, а вот Ольгины кроссовки сразу промокли, она была в грязи по колено. Настена хныкала, просилась на ручки, но у Сергея руки были заняты двумя чемоданами, а Ольга тащила рюкзак с одеялами, подушками и бельем и полиэтиленовые пакеты с едой. У нее была свободна только одна рука, которой она и волокла дочку, приговаривая: "Ну, потерпи, скоро уже, совсем скоро". А сама поглядывала на мужа, словно спрашивая: в самом-то деле, скоро ли? И он отвечал ей, как и она Настене: "Потерпи, немного осталось".