Заря империи - Барон Сэм. Страница 2

— Приветствую тебя, Тутмос-син. Отличная деревня, не правда ли?

— Приветствую тебя, Ретнар, — официально ответил Тутмос-син, чтобы подчеркнуть свою власть и вес.

Двое мужчин были практически одного возраста (до двадцати пяти лет им не хватало нескольких месяцев), но Тутмос-син командовал большим отрядом воинов, и саррум племени, или царь, поручил Тутмос-сину захват этой деревни. То, что саррум был его отцом, никак не влияло на власть и авторитет Тутмос-сина.

— Да, но очень многие сбежали на другой берег.

Ретнар пожал плечами.

— Один из рабов сказал, что они узнали о нашем приближении несколько часов назад. Новость пришла по реке.

— Как раз достаточно времени, чтобы большинство из них сбежали. — Тутмос-син гнал своих людей практически без отдыха на протяжении последних трех дней, пытаясь избежать именно этого. — А раб сказал, сколько народу было в деревне?

— Нет, Тутмос-син. Я выясню это.

— Ну, тогда занимайся своими делами, Ретнар.

Оставшиеся жители деревни должны прятаться под кроватями или в ямах, выкопанных под их хижинами. Потребуется несколько часов, чтобы найти всех.

Тутмос-син спешился и шагнул к колодцу. Один из подчиненных достал полное ведро воды, и Тутмос-син вдоволь напился, потом вымыл пыльное лицо и руки. Он отпустил большую часть телохранителей, чтобы те могли поучаствовать в разграблении деревни. Здесь они не понадобятся.

С ним остались только трое, и вместе с ними он приступил к осмотру. Тутмос-син зашел в несколько самых больших домов. Ему было любопытно посмотреть, что там есть и как живут эти люди. Он также зашел в полдюжины лавок. Везде бросились в глаза свидетельства поспешного бегства владельцев — от недоеденных блюд до все еще разложенных для продажи товаров. Кое-что хозяева успели поспешно затолкать внутрь, перед тем как сбежать. Тутмос-син не торопился, осматривая кожаные ремни, постельные принадлежности, сандалии и посуду, разбросанные вокруг. Он даже заглянул в харчевню, но из-за неприятного запаха, висевшего в воздухе, быстро ее покинул.

Потом Тутмос-син поехал по другой дороге, размышляя, как деревенские ничтожества могут жить за земляными стенами, которые закрывают небо и не дают свободно проникать ветру.

Их окружают вонь и грязь сотен других, таких же, как они сами. Истинный воин живет свободно и гордо, не привязанный ни к какому месту, а то, что ему требуется или он хочет иметь, он добывает своим мечом.

Его внимание привлек большой дом, почти скрытый за стеной. Тутмос-син толкнул деревянные ворота. Вместо обычного сада он обнаружил кузницу с двумя наковальнями, мехами и тремя сосудами разных размеров для охлаждения. На полу и на скамьях лежали частично починенные орудия фермерского труда. Но почти половину рабочего места занимали приспособления для изготовления оружия. К стене, окружающей сад, были прислонены глиняные формы для мечей и кинжалов. Точильные камни заполняли целую полку, а при помощи огромного куска дерева оружейных дел мастер проверял новые клинки, о чем свидетельствовали многочисленные борозды и отрубленные щепки.

Конечно, мастер забрал с собой орудия труда или где-то спрятал их. Оружие и орудия труда так же ценны, как и лошади. Из кузнеца получился бы полезный раб, но такой важный человек, несомненно, перебрался на другую сторону реки после первого предупреждения.

Вероятно, этот кузнец — прекрасный мастер, если у него такой большой дом. Эта мысль не доставила удовольствия Тутмос-сину. Лучшее бронзовое оружие алур мерики было захвачено в таких больших деревнях, как эта. Вождю очень не нравилось, что деревенские кузнецы могли создавать такое прекрасное оружие с такой очевидной легкостью. Мечи, кинжалы, копья и наконечники стрел — все это можно было изготовить здесь, причем лучшего качества, чем удавалось мастерам его народа.

Не то что представители его клана не знали тайн бронзы или меди. Но их маленькие переносные кузницы не шли ни в какое сравнение с возможностями большой деревни.

Для изготовления крепкого бронзового меча требовались осторожность и время, а его соплеменники не могли этим похвастаться, поскольку постоянно перемещались с места на место.

Большинству воинов его клана было плевать на образ жизни оседлых ничтожеств, но мудрый отец Тутмос-сина обучал его тайнам жизни. Из многочисленных сыновей Маским-Ксула только Тутмос-син родился в полнолуние, а это время рождения тех, кого боги наделяют исключительной восприимчивостью и хитростью. Ко времени совершеннолетия Тутмоса отец добавил к его имени редкий послелог “син”, что означало мудрость и рассудительность.

Тутмос-син понимал важность знаний о врагах. Оседлые ничтожества представляли угрозу даже для алур мерики, и его отец это прекрасно понимал. Все остальные члены клана презрительно фыркнули бы, услышав о том, что деревенские жители могут с ними соперничать. Для воинов врагами являлись другие степные племена, с которыми они могли столкнуться во время странствий. Среди жалких оседлых ничтожеств было мало воинов и еще меньше опытных наездников. Любой из его воинов, более сильный, более высокий, обладающий боевыми навыками и обученный езде на лошади с ранних лет, без труда убивал в сражении трех и более жителей деревни.

Нет, оседлые ничтожества не знали военного искусства и никогда не смогли бы стать сильными воинами. Но они обладали другим оружием, более смертоносным, чем любой лук или копье, — это была еда, которую они получали из земли. Эта еда позволяла им размножаться, словно муравьям. Им не требовалось охотиться или сражаться за пропитание. Чем больше еды они извлекали из земли, тем больше их становилось. И когда-нибудь их может стать так много, что даже алур мерики не удастся убить их всех.

Тутмос-син поклялся, что такой день не наступит никогда. Его отец стареет, и вскоре ему придется передать власть, которой он так долго пользовался. В тот день Тутмос-син, который уже являлся любимцем совета старейшин племени, станет править алур мерики. Он будет обязан обеспечить разрастание и процветание клана, идя путем покорения и грабежей, как было всегда. Он выполнит свой долг.

Прошло несколько часов, прежде чем он вернулся на рыночную площадь. Она оказалась заполнена воинами и пленными. Почти все прекратили плакать. Новые рабы стояли на коленях в пыли, плечом к плечу. Их страх висел в воздухе и, казалось, перебивал запах, исходивший от воинов, пять дней без устали скакавших на лошадях, Тутмос-син увидел, что Ретнар сидит на земле. Он прислонился спиной к колодцу и ждал возвращения вождя.

— Привет тебе, Ретнар. Сколько их здесь?

— Двести восемьдесят шесть взяли живыми, когда выкопали последних из нор. Еще семьдесят или восемьдесят мертвы.

Достаточно для наших нужд. Мы обыскали все дома и поля. Никто не пытался оказать сопротивление.

— Сколько всего их здесь жило?

— Почти тысяча ничтожеств обитала в этой грязи, — ответил Ретнар с отвращением на лице. — Если бы мы оказались здесь на несколько часов раньше, то смогли бы взять еще четыреста или пятьсот.

— Для этого нам потребовались бы лошади с крыльями. — Они ехали так быстро, как только могли. — А лошадей нашли?

— Нет, ни одной. Все, у кого имелись лошади, конечно, отправились на юг, Но на полях остались волы.

От волов не было толка, по крайней мере так далеко от стоянки алур мерики. Тутмос-син надеялся захватить хотя бы несколько лошадей. Дополнительные лошади могли бы отвезти назад побольше трофеев. Он прогнал эту мысль.

— Ты готов начать?

— Да, Тутмос-син. После того как выберем себе рабов, остальных оставим в живых?

Ретнар провел пальцем по мечу, проверяя его остроту.

Тутмос-син улыбнулся, видя на лице воина предвкушение крови. Его помощник любил убивать.

— Нет, не на этот раз. Слишком многие от нас бежали. Начинай.

Ретнар встал и отдал приказ. Воины пошли вдоль ряда пленных, выбирая тех, кто был негоден к работе. Держа мечи наготове, они отгоняли в сторону стариков, детей, больных и калек. Они вырывали младенцев из рук матерей, а если женщины пытались сопротивляться, их били кулаком. Двое мужчин попытались оказать воинам сопротивление, и их тут же зарубили. Воинам Ретнара требовались только достаточно сильные и выносливые люди, которые могли выдержать то, что им предстояло. Остальные, от которых не будет толку, умрут. Так приказал Тутмос-син.