По Алтаю - Сапожников Василий Васильевич. Страница 6

   Этой книгой В. В. Сапожников облегчил многим туристам путешествия по Алтаю. В книге описано много коротких маршрутов, из которых можно по желанию составить целый ряд маршрутов любой протяженности; указано основное снаряжение: инструменты, хозяйственный инвентарь и провиант, который рекомендуется иметь в пути.

   Экспедиция 1911 г. обогатила также коллекцию фотографий и диапозитивов по Русскому Алтаю. Эти фотографии до сих пор широко используются различными авторами, как при географическом описании, так и в книгах по геологии {Сборник "Ойротия", изд. АН СССР, 1937 г. В. А. Обручев. "Основы геологи", 1947 г. В. А. Варсонофьева. "Жизнь гор", 1948 г. и др.}.

   В. В. Сапожников стремился ознакомить широкие круги читателей с результатами своих путешествий и неоднократно делал доклады в Русском Географическом обществе, в Томском университете, в Горном обществе, на съездах естествоиспытателей и врачей, на съездах Ботанического общества и выступал с публичными лекциями, всегда привлекая многочисленную аудиторию.

   Стремясь донести до слушателей всю красоту альпийских озер, ледников, лесов Алтая и ярких альпийских растений, В. В. Сапожников, перегруженный зимой большой учебной и административной работой, не жалел времени и от руки расцвечивал диапозитивы прозрачными красками, достигая исключительной точности в передаче оттенков.

Два путешествия в Семиречье и "Очерки Семиречья"

   После исследований Русского Алтая и выхода в свет отчета о них -- книги "Катунь и ее истоки", В. В. Сапожников наметил новый план дальнейших работ, на этот раз в Семиреченской области. Успех только что завершенной работы вдохновлял на широкие планы и облегчал их осуществление.

   В предисловии к "Очеркам Семиречья" (Томск, 1904 г.) В. В. Сапожников писал: "...Семиречье представляет для натуралиста особенный интерес, как связующее звено между Сибирью с севера и Туркестаном с юга. Подвигаясь с севера на юг от Алтая через долину Иртыша, Саур с Тарбагатаем, Джунгарские степи с Балхашем и Алакулем, Джунгарский Ала-тау, Илийскую долину и Заилийский Ала-тау до Тянь-шаня, связанного в свою очередь через Памир с системой Гималаев, мы можем наблюдать, как постепенно в флоре и фауне утрачиваются черты Сибири и появляются черты, свойственные Туркестану и даже Гималаям. Проследить возможно детально столкновение форм севера и юга Азии и понять их географическое распространение из факторов климатических, орографических и биологических составляет почтенную и интереснейшую задачу многих будущих исследователей".

   Вполне сознавая, что время для широких обобщений еще не пришло, В. В. Сапожников ставил своей задачей хотя бы положить основание к таким обобщениям, собрать материал.

   При обсуждении плана этой экспедиции в Русском Географическом обществе первый исследователь Тянь-шаня, П. П. Семенов, настаивал на исследовании Джунгарского Ала-тау, который справедливо называл "неведомой землей". На выполнение этого поручения Русское Географическое общество ассигновало дополнительные средства сверх того, что было дано Томским университетом. Небольшую сумму выделил также Томский технологический институт.

   Маршрут экспедиции 1902 г. охватил 2 000 верст караванного пути и занял пять месяцев. Его можно разбить на ряд отрезков: ранней весной В. В. Сапожников прошел степи и пески на восток от Балхаша и отчасти долину Или; в начале лета он вышел из г. Верного (Алма-Ата) в Боомское ущелье и исследовал южный берег озера Иссык-куль, с рядом пересечений хребта Терскей Ала-тау; в середине лета экспедиция прошла из г. Пржевальска в долину Тургень-Аксу и в Центральный Тянь-шань; наконец, осенью, передвинувшись в г. Джаркент (Панфилов), Сапожников подошел с юга к Джунгарскому Ала-тау, после чего этот хребет был пересечен двумя сложными маршрутами -- от реки Хоргос на запад-северо-запад и, после выхода в г. Копал, на восток, с обследованием истоков рек южного и северного склонов до озера Джасыл-куль и на север до г. Лепсинска.

   Число участников -- научных сотрудников на различных участках было четыре-пять; это были три студента медика, геолог, рекомендованный профессором В. А. Обручевым, и учитель из Верного. Работа велась большей частью отдельными партиями, и караван редко собирался вместе. Вся организация передвижения в этой экспедиции, так же как и в последующих экспедициях в Семиречье, была иной, чем на Алтае. При переходе из одной волости в другую киргизы выставляли нужное количество лошадей и юрт. Передвижение на лошадях данной волости устраняло опасность их угона. В Тянь-шане и Джунгарском Ала-тау вьючные быстро утомлялись при больших переходах и трудных перевалах, так что нередко приходилось их менять в пределах одной волости. За пять месяцев был собран большой флористический материал, составивший, как пишет в отчете В. В. Сапожников, 5 000 гербарных листов. Этот материал поступил в гербарий Томского университета и в Ботанический институт Академии наук (дубликаты).

   Были собраны также коллекции млекопитающих, пресмыкающихся, птиц, рыб и насекомых; эти сборы были переданы для обработки различным специалистам. Петрографическая коллекция поступила на кафедру В. А. Обручева во вновь открытом Томском технологическом институте (Томский политехнический институт им. Куйбышева). Коллекции упаковывались и отсылались в конце каждого этапа пути.

   Высокогорная часть путешествия была начата, как сказано выше, в середине лета, в Центральном Тянь-шане.

   Число посещений Тянь-шаня русскими путешественниками было к тому времени значительным (П. П. Семенов, Н. А. Северцов и др.). Но Центральный Тянь-шань представляет такую мощную и сложную группу высоких хребтов, так трудно проходим, что и здесь В. В. Сапожников сделал, как и на Алтае, ряд крупных открытий. Проникнув на юг от озера Иссык-куль за хребет Терскей Ала-тау и хребет Куэлю, В. В. Сапожников обнаружил целый хребет за рекой Теректы и дал ему то же название. Здесь впервые была определена высота ряда вершин. Сапожников дошел в южном направлении до пограничного хребта Кок-шаал-тау, но особенное внимание уделил горной группе Акшийряк, составляющей водораздел между истоками реки Нарына (верхнее течение Сыр-дарьи) и правыми притоками реки Сарыджас, принадлежащей к системе реки Тарима. К Хан-тенгри подошли вплотную у истоков Сарыджаса (ледник Семенова), где проработали пять дней в условиях ежедневных снежных бурь во второй половине дня. Определения высоты Хан-тенгри (6 900 м) подтвердили прежние данные. Из истоков Сарыджаса перешли в долину Баянкола и к пограничному поселку Охотничьему.

   В последнем этапе путешествия, осенью, было выполнено задание Русского Географического общества по обследованию Джунгарского Ала-тау. Высота этого хребта оказалась значительно ниже, чем высоты хребтов Центрального Тянь-шаня. В истоках рек находились многочисленные, но явно усыхающие ледники и следы мощного древнего оледенения.

   В первом же боковом разъезде В. В. Сапожникова к истокам реки Хоргос его постигло самое суровое за всю экспедицию испытание. Он чуть не потерял зрение. 30 июля с утра началось ненастье, вскоре перешедшее в сильный буран. Укрылись в палатке, но она сильно провисала от массы падавшего снега, и приходилось каждые четверть часа сбрасывать с палатки снег. Ночь выдалась ясная, следовательно, морозная, а на утро -- ослепительно яркое солнце при глубоком нестаявшем снеге.

   Чтобы пробиться к каравану, надо было пройти два трудных перевала, заваленных свежевыпавшим снегом. На первом же перевале тропу потеряли. Один из проводников догадался погнать вперед порожних лошадей, которые предоставленные самим себе, нашли тропу и вывели маленький караван.

   Не рассчитывая на снег и ледники, В. В. Сапожников не взял с собой темных очков; от ослепительного солнечного блеска появилась режущая боль в глазах, В. В. Сапожников перестал видеть. С трудом добравшись до стана, В. В. Сапожников должен был пролежать двое суток с холодными компрессами на глазах, после чего боль стала стихать и зрение восстановилось.