По Алтаю - Сапожников Василий Васильевич. Страница 94

   За озером ущелье делается все теснее и у самого гребня хребта раздвояется; оба лога загнуты несколько к югу. Из них правый (по течению) питается плоской снежной вершиной, а левый полосой оледенелого снега, ниже которого на высоком приступке образуется еще одно озерко с зеленовато-голубой водой.

   Вершины в истоках Юстыда достигают около 3 400 м.

   По словам проводников, в ущельях хребта водятся аргали; их мне видеть не удалось, но зато над верхним озером я видел целую семью уларов. Во всех описанных озерах много рыбы; в малом Кендекты-куле водятся харюзы и османы; в верхнем я ловил только харюзов. По словам Хабарова, сюда приезжают из Кош-Агача осенью для ловли рыбы; и самая землянка, которую мы нашлиу Малого озера, служила приютом для рыбаков. Из птиц я видел на озере чаек и уток. В теплую погоду по берегу озера много мух, комаров и мошек, но нас они почти не беспокоили, потому, что погода хмурилась и было свежо.

   22 июня. Собралась гроза, но она нас мало задела, разрядившись над хребтом.

   Пока я занимался съемкой и разъездами, проводники ковали лошадей; эта предосторожность была необходима, так как впереди предстояли щебнистые степи, которые особенно быстро изнашивают копыто.

   23 июня мы оставили Кендекты-куль и отправились всем караваном вниз по Юстыду среди моренных холмов. Прозрачная речка, то расширяется в небольшие озерки, то вновь извивается узким руслом среди холмов, покрытых отдельными кустиками Leontopodium alpinum, Potentilla sericea, Ligularia glauca, Myosotis sylvatica, Galium verum, Polygonum polymorphum, Ranunculus affinis, Rheum raponticum, Panzeria lanata и др.

   Через полтора часа ходу от озера морены сразу обрываются яром в виде полукруга (2 236 м). Под яром морен расширяется небольшая степца, за которой поперек долины проходит невысокая гряда сланца. На ней еще кое-где разбросаны отдельные гранитные валуны.

   С гривы, падающей красными скалами к реке, мы спустились к броду и легко перешли на левый берег Юстыда. Берега реки заросли густыми кустами тальника, а дальше по левую сторону от Юстыда раскинулась широкая равнина, то сыроватая, то усыпанная мелким камнем. Река иногда разбивается на отдельные протоки.

   Налево и сзади от дороги виден небольшой колок приземистых, уродливых лиственичных деревьев, штук около тридцати; этот колок, вероятно, и дал название реки (Юстыд значит сто листвениц).

   Впереди долина все больше расширяется в степь, восточное преддверие Чуйской степи, а ближе к Сайлюгему выделились высокие террасы. На расстоянии часа езды от брода мы достигли юрты торгующего китайца Байтогды, который вместе с женой своей монголкой угостил нае чаем.

   Сокращая дорогу, мы оставили степную долину и невысоким седлом перевалили в юго-восточном направлении в долину Ак-кобу, по которой пролегает торная дорога из Кош-Агача в г. Кобдо. Сухие склоны хребта покрыты низкими дерновниками белого Astragalus brevifolius, между которыми видны кустики Draba repens, Dianthus Seguieri, Statice speciosa, Eritrichium obovatum.

   Шиветты и Чеган-бургазы. Долину Ак-кобу мы пересекли в западном направлении около урочища Комей и вступили в сухую долину Уландрык с маленькой речкой, поросшей белым тальником, а потом отвернули вправо в долину Шиветты.

   У самой р. Шиветты раскинулась сыроватая пойма с комарами и мошками, а рядом поднимается невысокая терраса, переходящая в сухие скалистые склоны невысокого кряжа. По осыпям террасы я собрал много Oxytropis trichophysa с фиолетовыми цветами, лежащими по земле, и пучками пахучих клейких листьев, торчащих вверх целым пучком. Для Чуйской степи и вообще для Русского Алтая это была новая находка, так как раньше Oxytrapis trichophysa указывалась лишь для Монголии.

   24 июня мы продолжали путь по мало проторенной тропе вверх по Шиветте. По сухим склонам все та же Oxytropis trichophysa с фиолетовыми цветами и вздутыми плодами; к ней примешаны Potentilla sericea, Astragalus brevifolius и Hesperis aprica. Порой слышен заунывный плач варнавок и крик красноклювых ворон [альпийских галок].

   Через 2 часа мы достигли до развилины долины и направились в правую по пути, Агарий. По мере подъема пологие склоны делаются зеленее, а потом появляется и настоящий дерн, образованный злаками. Мы достигли плоского перевала (2 600 м), отсюда крутой спуск ведет в ущелье Калха-кшту. Здесь под скалами за ветром сложены большие кучи сухого кизяку -- верный признак киргизской зимовки. Ущелье круто поворачивает на запад и выходит в сухую долину Чеган-бургазы, той самой речки, которая впадает в Чую близ Кош-Агача. С крутого уступа, поросшего Hedysarum obscurum и Oxytropis trichophysa, открывается вид на широкое дно долины Чеган-бургазы, по которому среди бесплодной гальки извиваются протоки речки. На юге показались вершины Сайлюгема со снежными пятнами, а ближе их выдвинулась плоская вершина Теш.

   Щебнистым склоном, так обильно заросшим колючей Oxytropis tragacanthoides, что он кажется сплошь синим, мы подвинулись вверх по долине, перебрели протоки Чеган-бургазы и вступили в узкую боковую долину у северной подошвы вершины Теш. Скоро показалось небольшое озеро с зеленой лужайкой около него; тут мы и встали в полутора часах езды от перевала Калха-кшту, и я решил здесь продневать ради флористических сборов. Погода была пасмурная, и по узкой долине тянул порядочный сквозняк. Лес совершенно отсутствует и единственное топливо -- кизяк.

   25 июня дневка. Утро с дождем; потом прояснило. Окружающие горы славятся обилием каменных баранов, поэтому двое моих проводников отправились попытать счастья на охоте. Солодовников занялся сбором растений в долине Чеган-бургазы, а я с Благовещенским решили подняться на вершину Теш.

   Основание вершины покрыто большою россыпью, в которой я собрал Valeriana Martianovi, Corydalis stricte и др. Выше начинаются скалы, которые часто желтеют от больших кустов Biebersteinia odora, распространяющих сильный запах. С уступа на уступ мы часа два поднимались до вершины, которая представляет ровную площадку (2 570 м). Отсюда открывается вид на вершины Сайлюгема и два истока: восточный -- Баин-чеган и западный, собственно Чеган-бургазы. Долина последнего огибает Теш с юга и, протянувшись немного к западу, вновь загибает на юг, к главному гребню хребта. Этой долиной нам предстояло назавтра пройти до истоков и перевалить на монгольскую сторону.

   Сухие склоны вершины не богаты растениями. Здесь собраны: Aliesum alpestre, Oxytropis recognita, Silene graminifolia, Erytrichium obovatum, Parrya niicrocarpa, Erigeron uniflorus, Potentilla sericea и Hedysarum polymorphum. Благовещенский охотился за насекомыми и между прочим поймал несколько прекрасных экземпляров Parnassius и Papillo mahaon.

   Солодовников в долине Чеган-бургазы собрал, между прочим, Astragalus tshujensis.

   К вечеру явились охотники и привезли одну самку аргали⁹⁰, взятую, по их словам, из очень большого стада в горах к северу от нашего стана.

   26 июня выступили в 9 1/2 часов утра в глубь верхней долины Чеган-бургазы. Русло реки с перемытою галькою очень широкое, местами до полверсты. Справа надвинулась большая россыпь сланца (но не морена), которую пришлось объезжать у самой реки.

   Версты через три долина круто поворачивает на юг, и здесь нужно два раза перейти каменистое русло реки. Дно долины делается зеленее, появляется плотный дерн с массой разноцветных астрагалов, а полоса гальки у воды суживается до нескольких сажен. На крутых северных склонах появляется полярная березка и низкие тальники. Хребет с западной стороны прорезан боковыми ущельями, приблизительно на одном расстояний друг от друга. У выхода ущелий образовались высокие устьевые выносы, среди которых пробираются небольшие ручьи. По мере движения вперед долина Чеган-бургазы делается тесной и извилистой; около 1 часу дня мы подошли к такому месту, где скалы и россыпи вплотную подступают к каменистому руслу. Здесь довольно долго приходится ехать самым руслом среди крупных камней с риском поломать лошади ноги. Из этой теснины мы отвернули вправо, в боковое ущелье, которое также загромождено россыпями. У поворота сложена высокая куча камней, чтобы указать путь, мало проторенный.