Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу! - Черкасов Дмитрий. Страница 37

Автор статьи, видя такие расклады, затихарился, переехал к любовнице и три месяца не казал носа за пределы ее квартиры.

Похудевший на двадцать килограммов Вадик долго не мог понять, за что его организованно дубасят как районные оперуполномоченные, так и дознаватели УСБ. Ибо, по укоренившейся ментовской привычке, главному редактору не объясняли суть дела, а требовали рассказать абстрактную «правду» и тут же дуплили, как только он открывал рот, чтобы задать встречный вопрос.

Наконец, по прошествии сорока пяти суток, «Деду Онанию» по секрету сообщили, что его проблемы связаны с пресловутым материалом о залитом фекалиями РУВД.

Менделеев быстро сварганил статью, в которой объяснил немногочисленным читателям «Крыминального отдела», что речь в передовице шла не о РУВД Приморского района, и даже не об управлениях Выборгского и Адмиралтейского районов, а о райотделе в совсем другом регионе. Но опрометчиво идентифицировал регион, за что получил в морду от командировочных из далекой республики, совершенно случайно бывших в дни выпуска «опровержения» на милицейской конференции в Питере и заскочивших «на огонек» к расслабленному и успокоенному главному редактору.

«Дед Онаний» после финального избиения страшно напился, кое-как доехал до дома и, не дойдя пяти метров до своей парадной, рухнул на газон аккурат под своим балконом. А жил он на седьмом этаже.

Спустя полчаса с балкона третьего этажа выглянул сосед Менделеева, регулярно наблюдавший Вадима в состоянии сильного алкогольного стресса, узрел неподвижное тело и с ужасом понял, что главный редактор «Крыминального отдела» и нескольких журнальчиков с обнаженными девицами на обложках сверзился-таки со своего седьмого этажа.

«Скорая» приехала быстро, загрузила ни на что не реагирующего «Деда Онания» на носилки и под вой сирены доставила тело в больницу.

Там ему затолкали в брюхо зонд, дабы посмотреть, нет ли внутреннего кровотечения.

Признаки кровотечения, естественно, были, оставшиеся после визита возмущенных командировочных. Хирург принял мужественное решение резать пострадавшего, что и было с успехом проделано. Но внутри всё оказалось более-менее в порядке, и Менделеева зашили обратно.

Однако злоключения Вадима на этом не закончились.

Хирург поручил двум молодым медсестричкам отвезти больного в палату, они потащили носилки по лестнице и случайно уронили. При падении «Дед Онаний» сломал мизинец на левой ноге, правую ключицу, два ребра и получил легкое сотрясение мозга.

Наутро, загипсованный и перебинтованный, он устроил безобразный скандал персоналу больницы, утверждая, что не только не падал с балкона, но даже не дошел до дверей парадного. Разумеется, Менделееву не поверили, и всё время излечения держали на успокоительных препаратах.

По выходе из больницы заторможенный Вадим утратил интерес к эротическим и криминальным изданиям, и сконцентрировал свою энергию на поддержке одного из кандидатов в Законодательное собрание города от партии «Доля Петербурга», оказавшегося, как выяснилось позже, стойким приверженцем полового воздержания и руководителем общественного объединения «Девственники России».

Но это уже совсем другая история…

— Раньше я был обычный геолог, а теперь я — просто сука! — рыдал и извивался на экране маленького переносного телевизора «Шилялис» пьяненький председатель Совета Федерации Мирон Сергеевич Козлевич, которого бесстрастный объектив скрытой камеры засек на презентации какого-то очередного столичного банка, где госчиновник высокого ранга валялся в куче салата оливье на полу в центре зала и приставал к смазливым официантам.

— Самокритично, — прокомментировал ведущий телепрограммы «Абсолютно секретно», когда минутный ролик закончился. — А теперь давайте обсудим с нашим гостем в студии последствия этого неожиданного заявления столь высокой государственной персоны… Владимир Вольфрамович, что вы думаете об использовании господином Козлевичем термина «просто сука» в приложении к самому себе?

— Этот подонок еще и не такого заслуживает! — лидер либеральных демократов сразу взял нужную ноту выступления, за что его так любили зрители и слушатели. — Я бы даже назвал его «позорной полупархатой сукой», особенно после того, как он отказался встретиться с нашими друзьями-палестинцами! Однозначно! Данный типчик, я не побоюсь этого определения — грязный политикан, дошел до такой наглости, что…

Проснувшийся Казанцев покрутил верньер на передней панели «Шилялиса», увеличивая громкость звука.

— Хватит развлекаться! — подскочивший к телевизору Соловец выключил говорящий ящик. — У нас дел невпроворот!

— Каких дел? — широко зевнул Казанова.

— Таких! — взвизгнул майор, на которого последние события оказали сильнейшее воздействие и временно превратили в невротика. — Иди, найди Твердолобова, и вместе с ним отправляйтесь за УАЗом.

— А как мы его сюда привезем? — не понял капитан, наслышанный о случившейся накануне аварии.

— Я уже договорился! — Соловец ткнул пальцем в окно, за которым рычал двигателем тягач с платформой для перевозки тяжелой техники.

— Может, лучше Андрюху с Толяном послать? — предложил Казанова.

— Я их уже отправил куда надо, — отмахнулся начальник ОУРа, поднял трубку телефона, шнур которого тянулся через форточку «Икаруса» в распахнутое окно на втором этаже здания РУВД, и набрал номер канцелярии районной прокуратуры. — Так что не рассиживай и вперед… Алло, алло! Вы не подскажете, Петренко к вам не заходил?… Нет?… И вчера не было?… Жаль… Кто говорит? — Соловец передернул плечами. — Это один его знакомый… Нет, не из милиции… Нет, и не из таможни… Нет, не из общества филателистов… Что-о?!… Из морга?!… Зачем?… Какой эксперт звонил?… Не грузи себе голову, лапочка… Кто чувырло?! Я?!… Да ты сама такая! Дура! — разгневанный майор прервал разговор и надулся.

ГЛАВА 2

СНОВА «ЗДОРОВО!»

— Вот, это другое дело! — генеральный директор издательства «Фагот-пресс» прошелся вдоль стола, на котором были разложены эскизы рекламных плакатов. — Броско, лаконично и в точку!

— Изящно, — подобострастно поддержал начальник отдела продаж Козлюкин, склонившись над картинкой, где двое манерных юношей в черных кожаных штанах с вырезанными полукружиями на задах обнимали друг друга на фоне обложки учебника по химии для одиннадцатого класса.

— Ха! — Дамский плюхнулся в кресло и благосклонным жестом пригласил художника сесть напротив. — Получишь премию. Двести рублей… Нет, двести пятьдесят! — книгоиздатель еще немного подумал. — Хотя и ста пятьдесяти хватит… Да, именно сто пятьдесят!

Мастер компьютерной графики, убивший всю ночь на сбор картинок с буржуазных порносайтов, ничем не выразил своего удивления невиданной щедростью обычно прижимистого Ираклия Вазисубановича, и продолжал смотреть на главу издательства слегка осоловелым взглядом.

— Эту практику надо распространить, — Дамского целиком захватила идея активизации рекламной кампании путем охвата сексменьшинств и людей с отклонениями в сфере половой жизни. — Я тут вечером почитал справочник по паталогиям, — гендиректор потряс шикарным альбомом, приобретенным им в Амстердаме, — и выяснил, что их сотни!

«Ага, почитал, — про себя усмехнулся непочтительный художник. — С каких это пор ты по-голландски читать научился? Небось, картинки порассматривал чуток…»

С иностранными языками у Дамского, действительно, всё обстояло из рук вон плохо.

Английский он учил в школе, но так и не выучил. Пристрастившись к поездкам во Францию вместе со своими урюпинскими партнерами, Ираклий Вазисубанович принялся овладевать французским, ибо хотел блеснуть перед коллегами, заказав что-нибудь в ресторанчике.

Издатель нанял преподавателя с филологического факультета питерского Университета, однако через три месяца тот сам покинул ученика, сославшись на невероятную занятость на своей кафедре романских языков. Долбить по пятидесятому разу в течение одного квартала спряжение глагола "etre [58]" в настоящем времени показалось доценту слишком тяжелым трудом за те жалкие десять долларов, что Дамский соизволял платить за два академических часа.