Косово поле. Россия - Черкасов Дмитрий. Страница 20

Неплохой эффект получается и при ударе пули о бронежилет. Пробить не пробьет, как это происходит в случае стрельбы обычным патроном, но отключение сознания от динамического удара гарантировано.

Следует отметить, что своих, будь они хоть трижды ментами, Владу убивать не хотелось.

«Интересно, что сейчас творится в центре? Небось перекрыты все улицы, шмонают каждого второго. Особенно не повезло тем, кто в желтых куртках... Мусорки изображают активность. По иному нельзя. Нападение на патрульный наряд, похищение оружия... Лет на двадцать потянет. Хотя все понимают, что поезд ушел. Теперь остается ждать, когда оружие всплывет на грабеже или налете... Да уж, задал я розыскникам работы. Особые трудности у них будут с мотивом. Ибо оружие проще купить, чем отбирать у пэпээсников. Ни один нормальный преступник не будет вешать на себя лишнюю статью. А „калаш» купить проще простого... Погоди еще, ты не знаешь, что патрульные рассказали. Напавший явно был не один, и всё такое... Группа бритоголовых амбалов. Навалились сзади, прыснули чем то в лицо, забили дубинками. Только так можно отбрехаться от утраты оружия. В противном случае уволят за халатность и потерю бдительности. — Рокотов вставил в тиски очередной патрон. — В общем, невелика потеря... Таким, как эти двое, нельзя даже навоз поручить убрать, не то что законность охранять. Бивес и Батт хэд, блин... Набрали в ментовку дегенератов, а теперь мучаемся. Во власти — ворье, на страже порядка — зомби с задержками умственного развития. А население между ними — ни туда, ни сюда..." Владислав отложил надфиль и закурил. «Сумеречная зона, а не страна. Заповедник какой то... Или это у меня переоценка ценностей? Возможно. Посмотрел на оборотную сторону жизни и понял, что раньше жил в мире дурацких иллюзий. Сербы вон тоже думали о преимуществах западной демократии, а нарвались на ракеты... Лучший способ сплотить нацию — это как следует дать ей по морде. И с этой точки зрения мои попытки найти и переколотить террористов с боеголовкой объективно вредны. Для России ядерный взрыв в центре крупного города — благо. Только так можно заставить нашего человека призадуматься и наконец предъявить ультиматум власти. Черт! Дилемма... С одной стороны — жалко Питер, с другой — надоел этот бардак. Никому ни до кого нет дела. Ни до меня, ни до атомного устройства, ни до девяноста девяти процентов населения. Боеголовку то ли потеряли, то ли списали, своего же гражданина зачем то бросили на произвол судьбы и быстренько „умертвили“ путем подчистки документов, квартиры лишили... Я то не пропаду. Деньги есть, свою личность тоже можно восстановить, ежели постараться. Но то — я! А как быть тем, кому повезло меньше? У кого нет сил, денег, друзей, характера? Ложиться и подыхать? Судя по тому, что я вижу, только это и остается. Планомерное уничтожение собственного народа...»

Рокотов затушил окурок и вытащил из холодильника пол литровый тетрапакет с вишневым йогуртом. Невеселые мысли требовалось запить.

Биолог походил по квартире, прихлебывая прямо из пакета, провел пальцами по корешкам купленных пару дней назад книг, выбирая, что почитать в перерыве между работой надфилем и вечерним походом к офису фирмы «Авангард».

«Новый роман Бушкова... Не, не хочется... Дрюня Кивиныч, „Смерть под Бульдозером». А почему с большой буквы? Бульдозер — что, имя собственное? Пока отставить... Некто Вэ Шервуд, сборник лирической поэзии. Запомним... Братья Питерские, „Юрист. Дело — труба". Видимо, о преступлении в кругу музыкантов... Детектив пока не хочу... Угрюмцев Вэ „Мочить — не перемочить!" и „Мой дядя самым честным вправил". Хорошие названия, бодрые... Снова Угрюмцев. Та ак, „Мне пальцы веером раскинула судьба" и „Брателло Гастелло". Плодовитый мужик, надо как нибудь почитать... Что у нас дальше? Ага, серия „Воины России". Про подрывника одиночку я уже читал..."

Влад улыбнулся.

Приключения суперагента из Главного Разведуправлсния, носившегося по Западной Европе и раскладывавшего повсюду миниатюрные ядерные мины, биолог осилил с трудом. По причине несоответствия сюжета здравому смыслу.

Чучело с лихой кличкой Подрывник рыскало по городам и весям Германии, Бельгии и Голландии на автомашинах марки «Бентли», которые, по мнению автора, используются в качестве такси. Несмотря на стоимость в двести триста тысяч фунтов стерлингов за штуку и ежегодный выпуск в несколько сот экземпляров. При этом герой забрасывал своих многочисленных врагов «наступательными гранатами Ф 1», хотя любой старшеклассник знает, что лимонка, она же — Ф 1, это оборонительная, а отнюдь не наступательная граната.

Но самый смак был в ядерных устройствах.

Мины Подрывник размещал в двух милях от выбранного объекта. Из соображений личной безопасности. Мощность заряда составляла семь килотонн.

Поначалу Рокотов даже подумал, что и книгу вкралась опечатка. Не семь, а семьдесят или семьсот килотонн. Но потом понял, что нет, это задумка автора. Именно семь. И развеселился окончательно. Писатель не знал не только реалий жизни Западной Европы, он был не в ладах еще и с началами физики. Ибо взрыв мощностью семь килотонн в трех километрах от военного объекта в принципе не способен нанести никакого вреда ни ракетным шахтам, ни подземным лабораториям. Получится воронка в две сотни метров диаметром, и все. Ракетные шахты, конечно, тряхнет, но не более того. Пострадают разве что караульные на вышках и внешний периметр. На боеспособности реактивных снарядов это никак не отразится.

К тому же «ядерные чемоданчики» без затей проходили металлодетекторы. Якобы в проекте применялся особый сплав, рассеивающий контрольный луч. Что также было полным абсурдом. Металлический предмет нельзя выдать за неметаллический, детектор внушению не поддается. По крайней мере, он определил бы наличие плутониевой или урановой начинки, и Подрывника в любом случае задержали бы.

"Есть многое на свете, друг Горацио, что недоступно нынешним экшн райтерам [23]. Например, внимание к мелочам. Пипл хавает — и ладно! А это не есть гут..."

Владислав выложил на прикроватную тумбочку новый томик из той же серии «Воины России». Книга называлась «Военный лагерь».

«Сейчас подвешу автоматы в вентиляционную шахту, дабы скрыть их от посторонних глаз, и вкушу от прелестей современной литературы. До темноты еще четыре часа. Полкниги прочесть успею... Надеюсь, эта будет посерьезнее...»

Руслан Пеньков влетел в кабинет Рыбаковского в тот момент, когда чествование прибывших из Польши друзей демократов было в полном разгаре. Хозяин кабинета уже пропустил пару стаканчиков привезенной гостями водочки и осоловело смотрел перед собой. Мелкая редакционная шушера тоже не отставала, прихлебывая портвешок из белых пластмассовых чашечек и закусывая пирожными из огромной плоской коробки, выставленной по центру комнаты на табуретке.

Пенькова прогрессивная демократическая общественность встретила одобрительным гулом. Жирная крашеная блондинка, исполнявшая роль правой руки Рыбаковского, поднесла Руслану «штрафную» в стакане со следами губной помады по ободку.

Оба поляка оказались довольно молодыми парнями спортивного телосложения.

— Ежи Ковальский, — представился тот, что повыше.

— Войцех Пановны, — широкоплечий крепыш протянул руку вновь прибывшему.

На педераста Пенькова накатило томное возбуждение. В отличие от питерских коллег по демократическому перу, грязноватых, вороватых и вечно одетых в месяцами не стиранную одежду, поляки выглядели ухоженными и мускулистыми. И от них хорошо пахло дорогой туалетной водой. Не то что от Рыбаковского и компании, вечно распространявших вокруг себя тяжелый дух прогорклого лука.

— Надолго к нам? — осторожно поинтересовался Руслан.

— Дня на три, — вежливо ответил Ежи, стараясь не прислоняться к соседствующей с ним даме в цветастом платье и с тюрбаном на давно не мытой голове. — Мы проездом в Минск.