Обреченные эволюцией, или Новые приключения веселых мусоров - Черкасов Дмитрий. Страница 10

— А вы с произведениями Андрея Кивинова не знакомы? Вашим куратором в резидентуре Германии был случайно не господин Путин? И полковник Жириновский — не хухры-мухры? Он не предлагал вам по-дружески вымыть ноги в Индийском океане? Вы что думаете, начальник Управления внутренних дел — наподобие простого городового или обычного шпика? Да у меня в вытрезвителе и контрразведчики рыдают, словно дети!

Несколько обескураженный от такого натиска Кудасов как мог успокоил разбушевавшегося полицейского, даже соизволил назвать его коллегой, отчего стоявший в кабинете у портьеры штабс-капитан непроизвольно поморщился.

Негоже военной элите, к каковой относятся выпускники его императорского величества Академии Генерального штаба, панибратствовать со всякими архаровцами [11].

К еще большему недовольству Овечкина, начальник контрразведки, посетовав на трудности военного положения, пригласил гостя отужинать в замечательном кабаре.

Предложение, естественно, было с благодарностью принято.

Пока адъютант вызывал автомобиль, полковник без обиняков предложил, чтобы Николай Александрович, очевидно оставшийся не у дел, не отказался временно поработать «на благо Отечества». Судя по интонации, отказ мог быть приравнен к дезертирству. Со всеми вытекающими последствиями.

— Не каждому же сеять разумное, доброе, вечное. Книжки там писать, сонеты, — увещевал начальник контрразведки. — Кому-то надо и пахать. Пусть даже и интеллигентно, в белых перчатках, как это принято в нашем ведомстве.

Петренко слабо попытался сопротивляться, уверяя, что со своими сотрудниками выполняет тайную миссию царствующего дома, перебравшегося в Париж. Опытного полицейского с двумя подручными якобы послали сюда восстанавливать агентурную сеть среди уголовного элемента для подрывной деятельности в большевистском тылу.

Но Кудасов махнул рукой.

— Бросьте вы свои полицейские штучки! Какой царствующий дом? Они между собой одну корону поделить не могут, а все туда же — в политику. А тут со дня на день начнется наступление красных, фронт рухнет, и будет не до сексотов. Что ваши уголовники в состоянии сделать, кроме как замки в сараях ломать?

— Ломать ничего не надо, — еще увереннее начал входить в новую роль Мухомор. — Формы работы могут быть совершенно легальными. Можно, например, нашего человека внедрить в Совнарком. Пусть заставляет там тратить время на обсуждение формы хвоста орла на гербе, чем занималось временное правительство [12], либо протаскивает стихи Бальмонта в качестве гимна. Не менее интересно вместо решения бюджетных вопросов заняться выбиванием льгот по оплате извозчиков и усадеб для своей родни и подельников! Можно, как говорят англичане, пролоббировать сокращение красной гвардии, милиции, насоздавать с помощью наших людей кучу органов, осуществляющих спецконтроль за спецнадзором. Еще лучше провести неожиданно денежную реформу, ввести соответствующие налоги, причем натурой. Тогда даже в Поволжье начнется голод. Представляете, что в результате произойдет? Какое правительство сумеет удержаться у власти?

— В России все возможно, кроме ликвидации дураков и ухабов, — снова махнул рукой Кудасов. — Впрочем, воля ваша. Создавайте что хотите, лишь бы польза была. Послушайте-ка, вы говорите об уголовниках… Тут у нас, представьте, проблема с опытными специалистами, а по некоторым данным в город проникла шайка неких «неуловимых мстителей». Глядишь, кто из них и выйдет на ваш контингент.

Озаренный новой идеей, полковник встал и зашагал по кабинету.

— Вы же должны установить хоть какие-то связи этих «мстителей»! Должны! Вы были в мастерской сапожника, которого сегодня столь неудачно застрелили при попытке к бегству! А это наверняка была большевистская «малина». Так что вы нам ищете шайку «неуловимых», а я помогу людьми и, если все пройдет нормально, деньгами. Договорились?

Николаю Александровичу ничего не оставалось, как еще раз подтвердить согласие вместе отужинать и сделать вид, что он не возражает против сотрудничества.

«Чем черт не шутит, — подумал начальник РУВД, — а вдруг этим „неуловимым“ что-нибудь известно о нашей „машине“?»

На всякий случай он поинтересовался у Кудасова, не было ли обнаружено при обыске чего подозрительного, но полковник, обстоятельно рассказав о подпольной типографии, динамите и оружии, даже не заикнулся о заветном шкафе-купе. Рисковать и продолжать дальше расспросы Мухомор не решился.

Незачем навлекать лишние подозрения.

Только и контрразведчики были не лыком шиты. Едва начальник контрразведки в сопровождении гостя вышли на улицу к авто, следующий за ними штабс-капитан Овечкин выразительно дернул подбородком. По этому знаку от стены дома отделились две невзрачные фигуры в котелках, телосложением напоминающие Бобчинского и Добчинского, и резво засеменили за машиной, в которой неспешно направлялись ужинать контрразведчик и странный полицейский чин.

Дукалис, очухавшийся после вынужденного пребывания в полувысунутом из окна виде, поднес к уху коробок и потряс головой.

Ни звука.

Спичек не было.

Оперуполномоченный открыл коробок, внимательно посмотрел на два десятка деревянных палочек с серными головками, закрыл коробок, снова поднес его к уху и опять потряс головой.

Тот же результат, что и в прошлый раз.

Дукалис тихонько застонал, отложил коробок, уставился на только что распечатанную пачку сигарет «Мужик», лежащую рядом с ополовиненной бутылкой кислого пива «Клинское», и пригорюнился.

Очень хотелось курить.

Дверь в кабинет широко распахнулась, и на пороге материализовались Казанцев с Чердынцевым, на плечах которых висел обессилевший Ларин.

У Чердынцева голова была замотана мокрым полотенцем.

— О, Казанова! — обрадовался Дукалис.

Начальник дежурной части и выписавшийся из больницы капитан положили Ларина в угол и примостились у гостеприимного стола.

Казанова выставил на стол две бутылки розового портвейна и тут же поведал коллегам о незабываемом эротическом вечере, случившемся у него три дня назад.

Она — длинноногая блондинка лет девятнадцати с бархатной загорелой кожей, с пятым номером бюста, в красивейшем кружевном нижнем белье, на роскошной широкой кровати под балдахином.

Он — в семейных трусах, с биноклем, в доме напротив…

Улизнув с помощью Мухомора из разгромленной мастерской сапожника, оперативники долго плутали по городским закоулкам, надеясь для начала найти безопасное место, чтобы перевести дух и наметить планы на ближайшее время. В конце концов они вернулись на морской берег, где не так давно оприходовали бутылку «Пятизвездной».

Результаты их достаточно непродолжительного совещания свелись примерно к следующему.

Во-первых, несмотря на задание начальства, надо постараться выяснить судьбу самого Мухомора и помочь ему выбраться из контрразведки. Что шеф находится именно в этом заведении, оперативники не сомневались, зная об особой «любви» силовых ведомств друг к другу/ Ни один нормальный сержант в дежурной части, куда привели выпившего «чекиста», не преминет немедленно доложить об этом во все инстанции, вместо того чтобы, побратавшись, распить бутылку и отпустить восвояси, как коллега коллегу.

Точно так же не приведи Господь менту попасть в поле зрения конкурирующего ведомства. Забьют в «клетку» в точном соответствии со всеми нормами закона.

Во-вторых, естественно, следовало отыскать и сгинувший шкаф.

И делать это нужно было, очевидно изыскав способ выкрасть его из той же контрразведки, схватившей подполковника Петренко.

Решение единственного вопроса, вызвавшего затруднения у друзей, напоминало старую притчу о коте и мышах. Однажды на мышином совещании мудрые зверьки постановили повесить на шею прожорливого кота колокольчик, дабы заранее знать о приближающейся опасности. Под бурное «одобрям-с!» решение было принято. Все испортил один старый мышак, который, поаплодировав верно выбранному пути, осведомился: «А кто, простите, наденет колокольчик на шею кота?»