Небесный Сион - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 18

Настоятель прервал утреннюю молитву.

– Что случилось, брат мой? Неужели я опоздал к заутренней службе [35]?

Монах отрицательно покачал головой, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Так что же тогда случилось? – снова спросил настоятель и с трудом поднялся с колен. – Говори же!

Молодой монах сглотнул и перекрестился.

– Там у монастырских ворот… Братья-привратники…

Настоятель терял терпение.

– И что же они? Неужели где-то раздобыли вина и упились до полусмерти?

Монах снова перекрестился.

– Отец Кристиан, они мертвы…

Настоятель встрепенулся.

– Как? Что ты говоришь? – не поверил он. – Кто бы посмел убить монахов?

Страшная догадка пронзила мозг настоятеля: «Неужели кто-то поник в монастырь ночью?.. Неужели Белуччи и Гилермо не напрасно охраняли ребёнка? Неужели…»

Мысли настоятеля путались, холод сковал его члены.

– Беги в донжон! – приказал он монаху. – Позови ко мне Белуччи или Гилермо! А я отправлюсь к месту убийства, дабы помолиться о душах невинно убиенных.

… Когда настоятель достиг ворот, около них уже собралась группа монахов. Выглядели валломброзанцы растеряно. Увидев настоятеля, они устремились к нему.

– Отец Кристиан! Отец Кристин! Что же теперь будет? – беспокоились они.

Настоятель жестом остановил своих собратьев, приблизился к жертвам и внимательно осмотрел их.

– Их закололи стилетом: одного в горло, другого в сердце… Насколько мне известно, так убивают наёмники или иезуиты…

Монахи издали возглас удивления. Да и сам настоятель испугался своих собственных слов.

– Отец Кристиан! Отец Кристиан! – кричал монах, выбежавший из донжона. – Гилермо убит! Мальчик пропал! – он, задыхаясь от волнения и бега, приблизился к настоятелю. – Брат Гилермо там в келье… Весь в крови…

«Господи! – мысленно взмолился отец Кристиан. – Зачем я дал приют этим иезуитам? Что же теперь будет? – и сам дал ответ на вопрос: – Теперь жди инквизиторов, доминиканцев… иезуитов. Меня сожгут на костре, братьев запытают до смерти… Всё пропало!»

Настоятель неимоверным усилием воли взял себя в руки.

– Братья мои! Мы должны предать земле тела убиенных и сотворить молитву во имя спасения их душ. – Монахи дружно закивали в знак согласия и начали осенять себя крестным знамением. – Затем… – продолжил отец Кристиан и цепким взором обвёл своих собратьев, – мы будем жить, как прежде. Иначе…

Монахи, затаив дыхание, внимали каждому слову настоятеля.

– Иначе нам не избежать инквизиционного расследования. Надеюсь, мне не пристало объяснять: что это такое.

Монахов охватил неподдельный страх. Некоторые из них не понаслышке знали о доминиканцах, которые буквально заполонили инквизиционные суды.

Вперёд вышел самый старый монах, никто не знал: сколько ему лет. Он почти ослеп, но отлично слышал и сохранил удивительную ясность ума.

– Если здесь появятся эти псы доминиканцы, то от монастыря ничего не останется. До Валанса я жил в обители, что в Миланском княжестве. Нескольких монахов обвинили в содомии. Настоятель же решил: пусть их судят по закону… Так вот у инквизиционного суда, который почти весь состоял из доминиканцев, нет закона. Настоятеля самого обвинили в потворстве содомии, сделке с Сатаной и сожгли на костре. Монахов же подвергли изощрённым пыткам… Я случайно уцелел… А имущество монастыря перешло ордену доминиканцев.

Валломброзанцы перекрестились.

– Мы будем молчать! – уверенно сказал молодой монах, который обнаружил убитого Гилермо.

Братья-валломброзанцы поддержали его в единодушном порыве.

Заручившись поддержкой собратьев, и отдав соответствующие распоряжения по поводу убитых монахов и иезуита, настоятель лично отправился в странноприимный дом, которым заведовал брат Валентин. Тот пробуждался рано, примерно в пять утра, как и все братья-валломброзанцы.

Брат Валентин удивился, увидев настоятеля у себя в келье в столь ранний час.

– Что случилось, отец Кристин? – выказал беспокойство почтенный валломброзанец.

– Мне нужна твоя помощь, брат мой… – признался настоятель. – В монастыре произошло тройное убийство.

Брат Валентин перекрестился.

– Господи Всевышний… Неужели кто-то из наших братьев совершил сей тяжкий грех? Не иначе, как Сатана управлял его рукой…

– Возможно… – уклончиво ответил настоятель. – По моему разумению, Белуччи совершил необъяснимый поступок, совершив злодеяние и выкрав мальчика. Но точно я утверждать не могу, ибо нет ни одного свидетеля…

Брат Валентин снова перекрестился.

– Я всецело поддерживаю вас, отец настоятель. И намерен хранить сию печальную тайну, – заверил он.

Отец Кристиан удовлетворённо кивнул.

– Я рассчитывал на твою поддержку, брат мой… Но что же нам делать с кучером, форейтором и старым слугой, что сопровождали иезуитов?..

Брат Валентин задумался.

– Они должны вступить в наш орден и связать себя нерушимой клятвой. Иначе…

Настоятель округлил глаза.

– Господи Иисусе! Что ты говоришь, брат Валентин? Мы не можем лишить жизни этих людей!

– Отец настоятель! Вы не правильно меня поняли. Я хотел сказать: иначе они донесут инквизиторам и сами пострадают.

Настоятель уловил мысль своего собрата:

– Надо убедить их, а если и потребуется – то запугать. Этот грех я возьму на свою душу… – заверил он брата Валентина. – Вернёмся к нашему разговору после заутрени.

…Едва монастырские колокола отзвонили приму после заутрени, как настоятель и брат Валентин приступили к воплощению своего плана. Они так запугали кучера и форейтора, то те объятые страхом перед инквизицией и орденом иезуитов, тотчас согласились стать послушниками и принести клятву молчания перед распятием.

Старый Жиль долго плакал, и никак не мог успокоиться. Он несколько раз порывался покинуть кабинет настоятеля, дабы отправиться в замок Аржиньи и обо всём рассказать графу.

Наконец под давлением валломброзанцев он обмяк и поклялся молчать, но в орден вступать отказался.

– Лучше я буду прислуживать в странноприимном доме паломникам… Я всю жизнь был слугой, привык заботиться о ком-нибудь… Какой из меня монах?..

Настоятель и брат Валентин многозначительно переглянулись.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился отец Кристиан. – Брат Валентин присмотрит за тобой, Жиль…

Прево в окружении небольшого вооружённого отряда достиг предместий Валанса. Ему хотелось поскорее закончить все формальности, затем вернуться в Монтелимар и обо всём доложить эшевену. Тот же пусть сам решает: доводить ли до сведения настоятельницы женской обители вскрывшиеся факты, если таковые вообще появятся, или – нет.

Он остановился на ближайшем постоялом дворе и отправил в монастырь вестового, дабы предупредить настоятеля о предстоящем визите служителя закона.

К тому времени настоятель Кристиан немного успокоился, ибо его всецело поддержали братья, не желавшие иметь дело с инквизицией.

Он пребывал в скриптории, где переписывались ценные фолианты. Богатые провансальцы охотно платили за них немалые суммы, особенно купцы, потому как владение библиотекой поднимало их общественный статус.

Настоятелю доложили о прибытии вестового и это обстоятельство весьма его обеспокоило. Не успел он справиться с одним несчастьем, как появляется некий служитель закона, да ещё из Монтелимара!

Вестовой почтительно вручил настоятелю короткое письмо, написанное прево, как говорится, currente calamo [36], скреплённое для пущей важности печатью с гербовым изображением Монтелимара.

Тот же надломил восковую печать и бегло прочёл немногословное послание, в котором прево просил о встрече, намекая, что дело весьма щекотливое и в нём заинтересованы высокие особы.

Отец Кристиан тяжело вздохнул и подумал: «Деваться некуда… Придётся переговорить с этим прево… Чего он хочет?»