Америка. Чудеса здоровой пищи - Кингсолвер Барбара. Страница 20

На плоских обширных фермах Айовы один человек с трактором может вырастить достаточно зерна, чтобы накормить более сотни человек. Но на участках, спрятанных в ущельях Аппалачей, требуется много народу, чтобы прокормить одного человека, и только лишь при условии, что они выращивают дорогостоящий продукт. Если такую же малую площадь засадить зерном, она вряд ли даст достаточно дохода, чтобы оплатить налог на недвижимость. По этой причине маленькая семейная ферма выживет, сохраняя свой образ жизни, в данном климатическом поясе. Разведение табака накладывает неизгладимый отпечаток на вид местности — огромные сараи, в целом малый размер фермы — и на взаимоотношения в округе, все жители знают друг друга и зависят друг от друга. В этой местности к тому времени, когда ты закончишь школу, абсолютно каждый уже знает, как тебя зовут и сколько работы ты способен сделать за день. Табак даже определяет дату школьного выпуска, ведь начало и конец учебного года должны соответствовать времени посева и сбора урожая.

В такой вот обстановке и прошло мое детство. Я росла в краю табака. Никто в моей семье не курил, за исключением бабушки, которая традиционно выкуривала одну сигарету в полдень, и лишь когда ей исполнилось девяносто лет, вдруг решила бросить. Но все мы прекрасно знали, какую роль играет табак в нашей жизни. Им оплачивали труд наших школьных учителей, благодаря ему покрывали асфальтом наши дороги. В сладко пахнущих сараях я читала книги и пряталась в летний полдень; коричневый порошок табака приставал к нашим джинсам, когда мы по полдня играли в заброшенных постройках. Даже мое первое свидание закончилось в пятницу вечером слишком рано, поскольку кавалеру надо было в субботу вставать на рассвете и отправляться работать на табачную плантацию. Моих одноклассников, поступивших в колледж, послал туда именно табак. И меня тоже, ведь наша семья могла остаться кредитоспособной только благодаря тому, что другие семьи покупали табак.

И вот из этого общества я отправилась в большую жизнь, где, к моему удивлению, слово «фермер» было широко известно как синоним «деревенщины», а табак считался чем-то вроде современной оспы. Как сейчас помню: я стою на чьей-то кухне в разгар вечеринки в колледже и слушаю дискуссию, которая заканчивается общеизвестной истиной: дескать, табак надо искоренить с нашей планеты, а заодно и со всех остальных. Помню я и свое возмущение и наивный вопрос: «А как же фермеры, которые его выращивают?»

Реакция оказалась такая, что можно было подумать, будто я одобряю детскую порнографию. Кто-то спросил: «А нам-то что до этих фермеров?»

Я до сих пор порываюсь ответить на этот вопрос. Да, я знаю людей, которые умерли, жалея, что вообще узнали, что такое сигарета. Да, это растение вызывает рак после того, как длинная череда людей (уже не фермеров) специфически изменила его и злоупотребила им. И да, табак требует химической обработки, чтобы сохранить его в целости от голубой плесени. Однако благодаря ему люди поступили в колледж. Благодаря ему фермеры платят налоги, покупают обувь, оплачивают счета врача. Он позволяет людям благополучно жить и пожимать руки соседям в одном из самых зеленых, самых добрых мест во всем мире. Табак — постепенно исчезающая в США сельскохозяйственная культура, и это, вероятно, знак здравого гражданского смысла, но, с другой стороны, выходит, что все те, кто его выращивал, должны убираться с земли, найти себе жилище в другом месте и поступить работать на завод. Чего стоит семейное фермерство?

Большинство фермеров — производителей табака желали бы выращивать что-то другое. На данный момент большинству это и придется сделать. Федеральная политика поддержки цен, которая обеспечивала выживание фермеров, разводивших табак, со времен Великой депрессии, официально была прекращена в 2005 году. Обширные службы и учебные заведения сельскохозяйственного профиля ждали этого финиша более двадцати лет, надеясь вместо табака перейти на выращивание высокоценного зерна. До сих пор табаку нет достойной альтернативы. Когда я училась в старших классах, семья одной из моих лучших подруг попыталась выращивать красный стручковый перец, последнее великое увлечение той эпохи. Они потеряли доход целого года, когда обещанный им рынок сбыта прекратил существование. У меня до сих пор стоит ком в горле, когда я вспоминаю тот день: целое поле прекрасных перцев, представлявшее собой результат многих месяцев труда всей семьи и жизнеобеспечение ее на год, пришлось запахать в грязь: в конце концов, перец стоил не больше, чем компост. Я была просто в шоке. Если в остальном мире, за пределами нашей зоны выращивания табака, люди с возмущением говорят о том, как вреден табак для жизни человека, то почему все они не озаботятся проблемой огородничества и не станут платить достаточно для покрытия расходов на выращивание овощей? Именно тогда я начала понимать, как плохо организована наша система производства продуктов питания и как больно это несовершенство бьет по фермерам.

Подходящая замена табака все еще не найдена, а ведь теперь у фермеров табачного края остались всего год-два, чтобы придумать, как выжить на своей земле. Овощи можно продать дорого, но только в тех регионах, где есть для них приличный рынок и имеется хорошая инфраструктура для доставки скоропортящихся товаров на эти рынки. Самые красивые на свете помидоры, если они не попадут в корзину потребителя в течение пяти дней, не будут стоить буквально ничего. Рынки и инфраструктура зависят от потребителей, которые хотя бы время от времени должны выбрать выращенные в данной местности продукты питания.

В нашем округе две наиболее разумные альтернативы табаку на сегодняшний день — овощеводство и рациональное выращивание лесоматериалов. Федеральная программа в нашем регионе предлагает фермерам рекомендации специалистов, как создавать планы развития лесного хозяйства на заросших лесом склонах холмов, которые, как правило, занимают столько площадей местных ферм. Часть деревьев можно аккуратно удалить с этих склонов, так чтобы оставить лес здоровым и способным к воспроизводству. Деревья превращаются в лесоматериал, высушенный в печах и продаваемый местным покупателям, ищущим альтернативу тику из дождевых лесов или начисто вырубленному красному дереву. Когда нам понадобился дуб для замены пола в нашем фермерском доме, мы смогли купить его у соседей. Этим ни один фермер не заработает себе на жизнь, но кредитоспособность семейной фермы традиционно зависит от урожая многих культур.

В Южных Аппалачах существует давняя народная традиция творческого использования наших лесов, местные жители знают леса вдоль и поперек.

Самый карикатурный источник средств существования, конечно, контрабандный спирт, который прятали в глубоких расселинах, но это продукт не столько лесов, сколько ферм; изготовление виски когда-то было самым практичным способом хранить, перевозить и увеличивать ценность небольших урожаев зерновых, которые тут выращивали.

Эти холмы хранят и другие секреты. Здесь, например, растет небольшой, но очень ядреный родич чеснока, известный как «одерновка». Для местных мамаш его мелкие луковицы были самым драгоценным весенним тоником — этот дикий овощ школьники едят охотно: потом изо рта так воняет, что их могут исключить из школы на несколько дней. По причинам, не вполне понятным пришлому человеку, эти луковички до сих пор высоко ценят те, кто знает, где их искать в первые дни весны. С появлением этого растения во всем регионе устраиваются веселые пахучие фестивали в его честь.

Еще одно характерное для Аппалачей растение — женьшень, за ним охотятся и выкапывают его корни, которые продают за огромную цену потребителям из других регионов мира. Охотники за «шенем» знают, где его искать, и стараются сохранять в секрете свои места. Точно так же поступают охотники за Халявной Молли, и если вы думаете, что никогда ни о чем таком не слышали, то значит, вы просто не знаете кода. Ибо Халявная Молли — это сморчок.

К семейству сморчковых относятся некоторые из наиболее высоко ценимых съедобных лесных грибов. Сморчки вырастают весной, и специально, чтобы вас взбудоражить при обсуждении темы лесных грибов, скажу, что они содержат токсичные гемолизины, которые разрушают красные кровяные тельца, — но эти химикаты считаются безвредными после отваривания сморчков. (Только не вздумайте есть их сырыми!) Их близкие родственники, строчки — чистый яд, но съедобные сморчки настолько отличаются своим внешним видом от всех прочих, что собирать их абсолютно безопасно даже дилетантам вроде меня. Их приметные высокие шляпки, чашеобразные и многослойные, все в морщинах, ни с чем не перепутаешь. Здесь, в наших рощах, встречаются черные, тюльпановые, белые сморчки, есть у них еще один невезучий дальний родственник по прозвищу (прошу прощения) собачий пенис. Все виды съедобны, кроме последнего. Эти грибы созревают одновременно, и мы иногда находим в один день грибы разных видов в одной и той же зоне леса. Несмотря на причудливые прозвища — Халявная Молли, Грибные губки, Стога сена и Змеиные головы, — вкус у сморчков просто восхитительный.