Греция. Лето на острове Патмос - Стоун Том. Страница 21

Они зашли к нам на кухню. К ним присоединились Деметра и ее младший брат, жизнерадостный обладатель курчавой шевелюры М е мис, который недавно вернулся из армии и помогал прибираться.

Теологос поднял пакет с фасолью:

— В Штатах люди это едят!

— Не только в Штатах, — возразил я. — Еще и в Мексике, и…

—  Тома, — обратилась ко мне Деметра таким тоном, словно разговаривала с маленьким ребенком, — это корм для скота.

— Я знаю, — терпеливо отозвался я, — но у нас в Штатах и Мексике всё иначе. Мы готовим из фасоли прекраснейшие блюда. П оли н остимо! Вкусные! Например, мы ее жарим.

— Жарите?! — воскликнул один из рыбаков по имени Подитос.

—  Тома, она очень твердая, — услужливо подсказал Савас.

— Сначала, — поджав губы, парировал я, — мы ее варим.

— Отлично! — с деланным восторгом произнес брат Деметры Мемис.

— Потом мы делаем из нее пюре, — продолжил я, — давим и жарим.

— Ага, — кивнул Подитос, — а потом…

— А потом, — я замялся, неожиданно поняв, во что ввязался, — мы… ну… еще немного ее жарим.

— Зачем?

Я посмотрел на рыбака, потом перевел взгляд на Теологоса, который молча стоял и скалился.

— Не важно, — буркнул я. — Все равно я этого делать не буду.

— Отлично! — снова воскликнул Мемис, и Деметра, едва находившая в себе силы сдержать улыбку, ткнула его локтем.

Лучи солнца, отражаясь от поверхности моря, переливаясь, играли на потолке. Я поднял глаза на окруживших меня жителей долины. Я стоял на коленях рядом с огромным холодильником, в который в субботу вечером сразу после приезда сложил коробки.

Этот холодильник, занимавший почти четверть всей кухни, являлся показательным и типичным образчиком стиля, которого придерживался Теологос, улучшая таверну. Теологос купил его за сущие гроши у приятеля, который достал его у знакомого из Афин, переоборудовавшего грузовое судно. После этого Теологос каким-то образом перевез холодильник на Патмос, доставил его в Ливади, разобрал переднюю стену таверны, чтобы затащить его внутрь. Проработав совсем немного, холодильник навсегда вышел из строя. Теперь он использовался вместо кладовки. Внутри на полках громоздились ящики и коробки, с крюков для мяса свисала одежда, а внизу лежали видавшие виды инструменты и заляпанная краской обувь.

Когда меня стали допрашивать о фасоли, я неожиданно почувствовал некое родство с этим холодильником. Если я проявлю неосторожность, меня будет ждать аналогичная судьба — его сломали, превратив в хранилище старых, знакомых, понятных вещей.

Я принялся рыться в другой коробке, которую мне выслали авиапочтой нью-йоркские друзья. В ней хранились редкости, которые было практически невозможно отыскать во всей Греции: соевый соус, молотый имбирь, куркума, зеленый, черный и белый перец в зернах, кардамон, молотый и обычный, кориандр и карри. Я отыскал что хотел и воздел зажатую в руке бутылочку с молотым чили.

— Особые специи из Техаса, — объявил я. — С их помощью я приготовлю чудесную запеканку из фасоли с тушеным фаршем, помидорами, луком, томатной пастой, вином и так далее. Поли н остимо!Сами увидите!

— Ага, — согласился Теологос, — увидим!

Ламброс, младший сын Теологоса, ободряюще мне улыбнулся.

— Наверное, будет вкусно, — отважился сказать он.

Савас дотронулся до кухонного комбайна.

— Он просто чудо! — воодушевленно промолвил он.

—  О ти т ели о Теос! — пожав плечами, провозгласил Мемис. — На все Божья воля.

Я собирал кухонный скарб для таверны практически с того январского дня, когда Теологос позвонил мне, сделав заманчивое предложение, и то, что я натолкнулся на кухонный комбайн в магазинчике Ретимно, действительно казалось Божьим провидением. Комбайн был профессиональным и, похоже, немало лет пылился на магазинной полке среди прочих кухонных принадлежностей. Хрупкая старушка, присматривавшая за магазином, пока ее муж ездил по делам в Афины, увидев изумленное, восторженное выражение моего лица, сразу же поняла, что на комбайн нашелся покупатель.

— Ну как, он вам приглянулся? — спросила она. — С’ар еси?

Я замялся, и она тут же скинула цену на несколько тысяч драхм. Я нисколько не сомневался, что она мечтает поведать мужу о том, что наконец избавилась от этой никчемной вещи.

В свою очередь, я понимал, что цену, указанную на коробке, написали несколько лет назад, когда драхма стоила в четыре раза дороже, чем сейчас. Таким образом, я не то что бы медлил, а просто пытался перевести дыхание, при этом осознавая, что если буду держать рот на замке, то вообще куплю его за гроши. Когда старушка скинула две тысячи драхм, я тут же согласился и многословно ее отблагодарил. Кажется, я даже ляпнул о том, как повезло моим бедным детям — теперь у меня есть специальная машинка, чтобы готовить им пюре.

Старушка радостно улыбнулась. Я ответил ей тем же. Это был момент истины и величия, без которого не обходится ни один торг в Греции, момент, когда и покупатель, и продавец полностью уверены в том, что облапошили друг друга.

В приобретении комбайна я усматривал волю самого провидения. Во-первых, я убедился, что не только способен обвести грека вокруг пальца (а вы уж мне поверьте, эти старушки-гречанки в черном далеко не так просты, как кажутся), а во-вторых, мне был ниспослан знак, что Господь на моей стороне (а нам, американцам, это важно знать, особенно когда мы имеем дело с иностранцами).

Помимо кухонного комбайна и специй я также привез несколько новомодных штучек, среди которых мне хотелось бы упомянуть давилку для чеснока и для перца, овощечистку, мерные чашки и ложки, два хронометра и специальную резку, с помощью которой можно было делать идеальные заготовки для картофеля фри. Подводя итог, можно сказать, что я был полностью готов к затяжному наступлению на Старые Традиции Приготовления Пищи.

Когда речь заходит о каких-нибудь новинках, как, скажем, мобильные телефоны, греки ведут себя как дети, оказавшиеся в магазине игрушек, но стоит вам покуситься на их кулинарные традиции и обычаи, как они тут же отгораживаются от вас высоченной стеной. Рецепты греческой кухни и способы приготовления блюд не просто передавались из поколения в поколение, они восходят к эпохе Сократа и даже более ранним временам, когда они, греки, как сами утверждают, создали изысканную кулинарию.

Как это ни странно, но этому есть немало доказательств. Уже в «Илиаде» и «Одиссее», то есть в 750 году до н. э., Гомер немало внимания уделял описанию различных пиров, празднеств и прочих трапез. В качестве примера можно привести эпизод, когда Ахиллес готовит сувл акию(турки называют это блюдо шиш-кебабом), обжаривая мясо на углях у стен Трои. Кроме того, одна из самых ранних дошедших до нас поваренных книг была написана сицилийцем греческого происхождения по имени Митек, поваром столь известным, что Платон даже упоминает его в диалоге «Горгий», назвав его блюда «дивными». Платон также указывает, что еда и напитки являются двумя из трех всепоглощающих страстей, которым подвержены жители древних Афин. Третья страсть отнюдь не философия, как вы, возможно, подумали, а плотские утехи.

Древние Афины также стали свидетелями появления предшественниц сегодняшних закусочных. Еще за 2300 лет до того, как во Франции после падения Бастилии появились первые рестораны, жители Афин из бедных слоев населения, которые не могли позволить себе устроить пирушку дома, рассаживались под открытым небом и общались за кувшином-другим вина.

Изначально этими заведениями являлись лавки, продававшие оптом вино и уксус. Поскольку, перед тем как купить вино, клиентам было необходимо его спокойно попробовать и насладиться букетам, владельцы магазинов ставили столы и столики. Чуть позже к вину начали подносить и легкие закуски, а потом наконец и горячие блюда. Как это ни парадоксально, но уже в те времена люди знали о ненадежности владельцев подобных заведений. Например, знаменитый автор комедий Аристофан отпускает в их адрес ряд колких замечаний, утверждая, что эти продавцы вечно пытаются обвесить и отпустить меньше товара, чем было уплачено.