Рождение воина - Форд Майкл. Страница 26

Старейшина взглянул на Сарпедона, словно спрашивая у того разрешения. Сарпедон кивнул.

Вскоре в дворике появились Кирос и Александрос. На их лицах читалось смущение.

— Ты! — сказал Теллиос, указывая на Кироса. — Дай этому мальчишке свой меч. — Кирос вытащил меч из ножен и протянул его Лисандру эфесом вперед.

Юноша осторожно взял оружие, гадая, что задумал эфор. Во время учебы он сражался лишь затупленным мечом. Этот клинок был острее бритвы.

Лисандр взглянул на деда, но лицо того оставалось непроницаемым.

— Хорошо, — сказал Теллиос и указал на Александроса. — Посмотрим, как этот мальчишка обращается с оружием. Сразись с ним.

— Как мы определим, кто победит? — спросил Лисандр.

Теллиос взглянул на Сарпедона, затем на Александроса и наконец на Лисандра.

— Просто, — ответил он. — Победит тот, кто останется в живых.

Александрос вытащил меч. Он уже не казался праздным воином, что издевался над Лисандром у ворот. Это был спартанец, готовый убивать.

Лисандр поднял меч и принялся вращать им по дуге. Александрос бросился вперед, прицелившись мечом в грудь Лисандра. Тот парировал выпад и увернулся.

Александрос обернулся и снова бросился вперед, нацелившись на голову Лисандра. Юноша нырнул под меч и тут же поднялся, ударив спартанца в нос. Александрос вскрикнул от боли, упал на землю, выпустил меч и обеими руками схватился за разбитый нос, из которого пошла кровь.

Лисандр стоял рядом, готовый нанести удар.

— Прекратить! — крикнул Сарпедон. — Я не желаю, чтобы кто-нибудь умер в моем доме.

Перед глазами Лисандра мелькнула мать. Тяжело дыша, он опустил руку и взглянул на Теллиоса.

— А теперь вы верите моему слову? — спросил юноша.

Лицо Теллиоса исказил гнев, но он согласно кивнул, потом взглянул на Кироса.

— Забери своего никчемного друга и обязательно расскажи всей казарме, что его победил какой-то мальчишка.

Кирос подошел и помог Александросу встать. Оставляя после себя кровавый след, оба покинули дворик.

— Возможно, Лисандр прав, — сказал Мирон, поглаживая свой подбородок. — Если мы покинем город, персы вооружат илотов против нас. Тогда нам уже не вернуть прежний порядок.

— А афиняне начнут смеяться над нами, — добавил кто-то.

— Хватит болтать, — заговорил Сарпедон, обращаясь к собравшимся. — Пора действовать. Соберите своих воинов в две группы. Мирон будет командовать восточным флангом, Теллиос — западным. Мы двинемся в путь до рассвета и встретим Вомису на равнине к югу от Спарты. Смерть и честь.

— Смерть и честь! — трижды выкрикнули собравшиеся.

Лисандр присоединился к старейшинам. Он доказал на что способен, но не знал, что главное его испытание еще впереди.

Когда все расходились, Сарпедон обнимал каждого и говорил ему несколько слов. Настроение у всех было мрачным.

Оставшись наедине с дедом, Лисандр заметил, что старик совсем выбился из сил.

— Иди сюда, мой мальчик, — сказал эфор, усаживаясь на деревянную скамью. Перед ними лежала развернутая карта.

Лисандр обошел ее и встал перед дедом.

— Ты совершил глупость, придя сюда, — сказал Сарпедон. — Тебя могли убить на месте.

— Но я…

— Но ты повел себя очень храбро, — прервал его дед. — Как Торакис, твой отец.

Лисандр заметил, что на глазах эфора появились слезы.

— Храбро и глупо, — повторил он. — Сыну нельзя умирать на глазах отца, а внуку встречать смерть перед таким стариком, как я. — Сарпедон с трудом встал. — Пойдем, сейчас не время печалиться. Я сообщу в казарму и другим, чтобы все собрались до рассвета. — Страбо! — позвал он. Тут же появился слуга. — Отведи Лисандра в его комнату и приготовь ему поесть.

— Слушаюсь, хозяин, — ответил раб. — Следуйте за мной, господин Лисандр.

Опустив плечи, тот направился за слугой. Страбо провел его через коридор к спальне.

— Это та самая…

— …где умерла Атеназия, — закончил за него Страбо. — Других свободных комнат нет. Эфоры тоже будут ночевать в доме. Думаю, это лучше, чем спать под открытым небом.

Лисандр взглянул на кровать, в которой мать провела свои последние дни.

— Ты теперь настоящий спартанец, правда? — спросил Страбо, прислонившись к дверному косяку. Он рассматривал плащ Лисандра. Все почтение, которое он совсем недавно выказывал Сарпедону, точно ветром сдуло.

— По крови я наполовину илот, — ответил Лисандр.

— Ха! — ухмыльнулся раб. — Ты уже показал, кому служишь, выступив против нас на стороне спартанцев в ночь соревнований. Сколько из-за тебя илотов погибло?

— Погибло бы еще больше, если бы ваш заговор удался, — ответил Лисандр и скрестил руки на груди.

— Но не твой друг Тимеон… — возразил Страбо с хитрым блеском в глазах.

Лисандр не знал, что на это ответить. Страбо был прав.

Юноша опустился на кровать, чувствуя, что потерпел поражение.

— Во всяком случае, можешь принести Тимеону свои извинения, когда встретишь его в царстве мертвых.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты ведь понимаешь, что смерть совсем рядом. Батальон твоих мальчишек позволит настоящим воинам выиграть время для наступления, но вы все уже будете мертвы. Как ты думаешь, почему у старика такой несчастный вид?

— Не называй его так, — сказал Лисандр, сжимая кулаки.

— Осторожнее, господин, берегите силы для завтрашнего дня.

Страбо выскользнул из комнаты, и Лисандр остался один.

ГЛАВА XVII

Лисандру приснилось, что он один бредет за телегой, которая везет тело матери. В телегу был впряжен Пегас, конь Сарпедона.

Тишину нарушил чей-то голос. Это была Атеназия.

Она взывала к Лисандру: «Лисандр, помоги мне, — голос проникал сквозь складки савана. — Я еще жива, — шептала мать. — Лисандр, произошла ошибка. Вызволи меня отсюда».

Лисандр крикнул, желая остановить Пегаса, но конь даже ушами не повел, неумолимо таща телегу дальше. Впереди показалась могила — в земле зияла черная дыра.

Лисандр подбежал к Пегасу, схватил того за уздцы и рванул их изо всех сил. Темная голова коня не шевельнулась. Его черные глаза сделались стеклянными. Лисандр потянул снова, но шея Пегаса точно окаменела. Юноша подошел к телеге и поднялся на доску рядом с телом. Он потянул за саван, скрывавший лицо матери. Ее голова была так туго завернута в него, что Лисандр не понимал, как ей удается дышать.

Голос матери продолжал взывать к нему:

«Освободи меня, Лисандр. Я хочу снова тебя видеть. Произошла ошибка. — Пока Лисандр снимал многослойный саван, под хрупкой тканью показались черты лица: нос, впадины глаз. — Вот так хорошо, Лисандр. Ты почти освободил меня».

Лисандр сорвал последний кусок ткани. Но то была не его мать. Там лежал Тимеон. Лисандр упал с телеги и закричал от ужаса.

— Нет!

Тяжело дыша, Лисандр сел в кровати и сложил руки перед собой. В комнате царил мрак.

На дальней стене отразился слабый свет. За дверью послышались шаги, луч фонаря выхватил лицо Сарпедона. Вместе с ним вошел Страбо, держа чашу с водой, от которой шел пар.

— Уже пора, — сказал дед.

Лисандр сбросил одеяло и быстро умылся. Завязав сандалии, он закутался в плащ и вышел из комнаты.

Тонкий слой влаги покрыл окаймлявшие внутренний дворик колонны. Казалось, будто в воздухе витают кристаллики льда, при каждом вздохе жалившие Лисандру горло. У входа юношу ждала лошадь, из ее ноздрей вырывались серые облачка пара.

— Я молил богов хранить тебя в горах, — произнес Сарпедон. — Теперь я буду просить их, чтобы ты благополучно вернулся. — Он умолк. — Гонец сообщил мне о смерти Агесилая.

Лисандр не мог определить, сердится ли дед.

— Мы ничем не могли…

— Ты не обязан мне ничего объяснять, — прервал его Сарпедон. — Горы испытывают мужчин, и я горжусь тобой. Горжусь даже больше, чем когда вернулись мои оба сына.