Рождение воина - Форд Майкл. Страница 27

Лисандр выпрямил плечи — он знал, что такие слова даются деду нелегко.

— Поезжай в казарму на моей лошади, — сказал Сарпедон. — Твои товарищи уже ждут тебя.

— А вы где будете? — спросил Лисандр.

— Жаль, что я не могу пойти с тобой, — ответил Сарпедон. — Но один эфор всегда должен оставаться в Спарте, — в глазах Сарпедона сверкнул лунный свет. Дед крепко обнял Лисандра. — Тебе понадобится все, чему ты научился, сын Торакиса. Не забывай, что для спартанского воина нет большей чести, чем смерть.

Лисандр вскочил в седло.

— Смерть и честь!

Он пришпорил лошадь пятками и поскакал к казарме.

В холодном утреннем свете Лисандр думал о словах Сарпедона. Тот сказал, что гордится им. Эти слова еще больше разожгли в нем храбрость, хотя где-то в глубине души Лисандра мучило сомнение, увидит ли он деда еще раз.

Небо было тусклым, когда Лисандр привязал лошадь у казармы.

Внутри спального помещения ученики с помощью рабов прилаживали доспехи. Когда Лисандр вошел, все взволнованно уставились на него. Еще вчера это были мальчики и сражения были для них лишь рассказами.

Лисандр видел, что все уже поняли — их ждет настоящее сражение.

— Лисандр! — крикнул Леонид и бросился к нему.

Демаратос снял шлем и улыбнулся Лисандру в знак приветствия. Его нога была перевязана чистой тканью.

— Горбатый гонец Сарпедона сказал, что ты прервал заседание Совета…

Лисандр кивнул.

— Новости распространяются быстро.

— … и что, ты обратился к эфорам? — спросил Леонид.

Не успел Лисандр ответить, как вошел Диокл. На нем был помятый нагрудник, нижнюю часть туловища прикрывал толстый передник. Предплечья и голени закрывали доспехи. Под мышкой наставник держал шлем.

— Поторапливайтесь, — заорал он. — Смерть не любит, когда ее заставляют ждать. — Его взгляд упал на Лисандра. — А, вот и полукровка вернулся! Быстро собирай свои вещи. Всем построиться у казармы.

Диокл уже собрался уходить, но обернулся, заглянул в угол и прошипел:

— Что ты, черт возьми, делаешь?

Лисандр посмотрел в ту же сторону. Там, возле своей кровати, Орфей привязывал наголенник к искалеченной ноге.

— Я тоже иду, — ответил юноша, даже не взглянув на наставника. — Спарте нужен каждый, кто способен воевать.

— Парень, не говори глупостей, — отрезал Диокл. — Калека вроде тебя не сможет даже стоять прямо, не говоря о том, чтобы держать щит. От тебя будет мало толку. Займись-ка лучше музыкой и пением.

Орфей достал кинжал и метнул его. Тот с глухим стуком врезался в стену на ширину ладони от лица Диокла.

— Щит решает не все, — сказал Орфей. В его голосе звучала угроза — Лисандр раньше не слышал, чтобы друг так разговаривал.

Диокл вытащил кинжал из стены и медленно подошел к Орфею. Все молчали. Друг Лисандра поднял голову выше и взглянул наставнику прямо в глаза.

«Диокл убьет его», — подумал Лисандр.

Он осторожно вышел вперед, вытащив меч из ножен. Но Диокл перевернул кинжал и протянул его Орфею ручкой вперед. Друг Лисандра взял кинжал и зачехлил его.

— Похоже, ты сможешь принести пользу, — признался Диокл и добавил: — Но больше так не делай. — Он повернулся к ученикам, заполнившим все помещение: — Чего вы ждете? Построиться на улице!

Лисандр бросился к сундуку и вытащил из него доспехи, которые подарил ему дед. Он вспомнил вечер состязаний, когда Тимеон помогал ему облачаться в них. Сейчас казалось, что это было очень давно — так все изменилось.

Доспехи блестели, надраенные Тимеоном.

Вокруг Лисандра илоты помогали другим ученикам надевать доспехи. Он сам, без посторонней помощи, справился с трудом.

Лисандр коснулся резной безделушки, покоившейся у него на груди.

— Тимеон, я не могу вернуть тебя назад, — прошептал он, — но ты будешь гордиться мной.

Закрепив «варежки», [11]Лисандр побежал к помещению с оружием и выбрал щит. Он был сделан из дерева, покрыт слоем бронзы и помечен греческой буквой «лямбда», символизировавшей Лакедемон, — таково было древнее название Спарты.

Лисандр просунул руку в ременные петли во внутренней части щита, поднял его и присоединился к рядам учеников, ждавших у казармы.

— Лисандр, встань впереди, — командовал Диокл. — Ты прошел испытание.

Лисандр встал рядом с Демаратосом.

— Смерть и честь! — произнес его новый друг. — Смерть и честь! — повторил Лисандр. Они двинулись в сторону Амиклов, и казалось, что это утро совсем не отличается от того дня, когда они ушли в горы. Но сегодня его ждало не просто испытание. Лисандр поднял щит выше. Его ждала решающая битва.

Когда ученики, а к ним присоединились юные спартанцы из восьми других казарм, построились, Лисандр прикинул, что их сейчас не менее пятисот. Все собрались у стадиона, где Лисандр одержал победу во время праздничных состязаний. На парадной площади было полным-полно илотов, периэков и спартанцев в красных плащах. Несколько спартанцев пробивались сквозь толпу, сидя верхом и отдавая отрывистые команды.

Мулы были навьючены мешками. Телеги ломились от съестных припасов. Вспотевший человек с выпуклой грудью затачивал меч воина на вращавшемся точильном камне. Искры сыпались во все стороны. Ритмично стучал деревянный молоток плотника.

— Положите щиты на телегу, — приказал Диокл. — Берегите силы.

Ученики подошли и начали передавать щиты илоту, стоявшему на телеге. Тот складывал их высокими горками, перевязывая веревками.

Направляясь к Диоклу, Лисандр заметил невысокого человека, сматывавшего бинты у кромки парадной площади. Маленькие бледные руки показались ему знакомыми. Юноша осторожно приблизился, наблюдая за изящными пальцами, разглаживавшими ткань.

Лисандр подошел вплотную и откинул капюшон плаща незнакомца.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Тихо, — прошептала Кассандра, накидывая капюшон на голову. — Ты обратишь на меня внимание.

— Ты не ответила на мой вопрос. Чем ты здесь занимаешься? Женщины не воюют за Спарту, и уж ни в коем случае не внучка эфора.

— Я и не собираюсь идти вместе с армией, — ответила Кассандра. Она указала на илота, стоявшего в нескольких шагах от них и разговаривавшего с воином. — Я подкупила илота, чтобы он взял меня присматривать за вещами.

Лисандр покачал головой. Надо положить этому конец.

— А Сарпедон знает об этом? — спросил он.

— Конечно, не знает, — ответила Кассандра. — Обещай, что ты ничего ему не скажешь.

— Но тебя ведь могут убить, — нахмурился Лисандр.

— Возможно, — согласилась Кассандра, — но с какой стати вся слава должна доставаться мужчинам? Я тоже могу оказаться полезной. Пусть мне не суждено держать копье или стоять в фаланге, но я найду, как помочь. Я буду помогать лекарям выхаживать раненых или доставлять оружие на передовую. К тому же… — в ее голосе прозвучал упрек, — меня хотя бы заметят и не станут обращаться как со служанкой.

— Извини за то, что тогда оттолкнул тебя, — сказал Лисандр. Но, видно, его слова не тронули Кассандру — она вызывающе вскинула голову. — Но дед никогда не простит, если узнает, чем ты занимаешься.

— Когда он узнает, что я не поехала в Таламае с другими богатыми женщинами, он уже ничего не сможет изменить, — ответила девушка.

— Пожалуйста, возвращайся домой, — вздохнул Лисандр, но тут к нему подошел Диокл.

— Сейчас не время болтать. Не мешай илотам делать свою работу.

— Обещай мне, что ты передумаешь, — продолжал Лисандр.

— Хватит! — заорал Диокл.

Кассандра взглянула на Лисандра из-под капюшона, и юноша заметил в ее глазах страх.

«Ей страшно, — подумал он, — но она слишком горда, чтобы признаться в этом».

Бросив на Кассандру последний умоляющий взгляд, он тихо произнес: «Возвращайся домой». Затем его оттащили прочь.