Смертельный выстрел - Рид Томас Майн. Страница 19

Пока происходили поиски тела убитого и результаты их грозили тюрьмой подозреваемому в совершенном убийстве, Елена, явившаяся невинной причиной всего этого, находилась уже далеко. Пароход, на котором ехал полковник Армстронг и его семья, вышел из порта в точно назначенный час и, проплыв «Отца Вод», вошел в Красную Реку Луизианы и находился уже на расстоянии пятидесяти миль от устья этой окрашенной в цвет охры реки. Пароход назывался «Красавица Натчеза» — странное совпадение, ибо под этим именем была известна Елена Армстронг среди молодежи той местности, где она жила до сих пор. Пароход вовсе не заслуживал такого громкого названия; это было одно из тех небольших судов, которые довольно часто встречались на Миссисипи, но еще гораздо чаще на ее более мелководных притоках. Из этого не следует, что Красная Река принадлежала к числу мелких и узких, напротив, она была так широка и глубока, что по ней свободно могли плавать самые большие суда. Не экономия заставила полковника Армстронга выбрать для своего путешествия судно третьего класса; он надеялся избежать встречи с людьми своего круга, а вместе с тем и выражений сочувствия. Надежды его не оправдались, и, к великому его и старшей дочери огорчению, зато к великой радости младшей, на пароходе оказался человек, с которым последняя встречалась раньше. И не только встречалась, но даже танцевала; и не только танцевала, но была в восторге от него. Молодого человека, который произвел такое приятное впечатление, звали Луи Дюпре. Родом из Луизианы, он был креол, но без примеси африканской крови, а креол pur sang. Не будь он настоящим креолом, Джесси Армстронг не танцевала бы с ним на балу в Натчезе, и отец ее, несмотря на свое разорение, не позволил бы ей разговаривать с ним на пароходе. Луи Дюпре был владельцем одной из самых богатых плантаций вдоль Красной Реки. Еще на балу в Натчезе он шептал Джесси на ухо сладкие речи, предлагая ей не только свои земли, дома и своих невольников, но и свое сердце и руку. Теперь, встретив ее на пароходе, он повторил ей то же самое, и прежде чем «Красавица Натчеза» проплыла пятьдесят миль от устья Красной Реки, Луи Дюпре и Джесси Армстронг признались друг другу в любви, взялись за руки, поцеловали друг друга и дали клятву никогда не разлучаться и всю жизнь продолжать вместе путешествие, начатое ими на реке Миссисипи.

Только своей величиной, меньшим великолепием отделки и устройством колес отличалась «Красавица Натчеза» от двух— и трехэтажных пароходов, плавающих по Миссисипи; что касается остального, то на ней были также: центральный зал, большой зал с каютой для дам, целый ряд боковых кают, ступеньки, перила, две дымовые трубы, извергающие облака дыма, и хриплый свисток, кашляющий с равными промежутками времени.

В первый вечер после выхода из порта на кормовой палубе маленького судна прогуливались несколько пассажиров и любовались панорамой, проплывающей перед их глазами. Жгучее южное солнце скрылось уже позади темных кипарисов, которые в Луизиане виднеются повсюду на горизонте; мягкий ветерок, напоенный ароматом ликвидамбара и крупноцветной магнолии, обвевал лица гуляющих. Несмотря, однако, на всю прелесть и красоту природы, гуляющие недолго оставались на палубе и скоро удалились в зал, где столы после обеда были уже убраны и лампы зажжены. Пассажиры тотчас же разделились на группы; одни из них разговаривали, другие играли в экарте или двадцать один.

Кое-где пассажиры сидели по одному и читали книги, некоторые играли в шахматы.

На палубе осталось только три пассажира; двое из них были, по-видимому, очень довольны этим, а третья, молодая леди, стояла в стороне от них. Стоявшая пара — Джесси Армстронг и Луи Дюпре. Красота молодого креола, его черные глаза, смуглый цвет лица и темные вьющиеся волосы очаровали младшую дочь Армстронга, но и креол в свою очередь был не меньше увлечен прелестным контрастом роз, васильков и золота. Молодая леди, стоявшая в стороне, время от времени бросала взоры зависти на них; не потому, что она, Елена Армстронг, завидовала своей сестре, но при виде счастья она еще больше чувствовала свое собственное горе. Глядя на них, она вспоминала то время, когда и она так же стояла и разговаривала с тем, кого она не может, не должна больше видеть. Поспешно отвернулась она от них и стала смотреть на реку.

Медленно двигался пароход вверх по реке. Его колесо, взрывая воду, превращало ее в пену, которая, точно белая лента с легким красноватым оттенком, длинной полосой тянулась позади судна. Елене Армстронг она казалась кровавой, и она некоторое время задумчиво смотрела на нее, а когда обернулась, то увидела, что на палубе, кроме нее, никого нет. Влюбленные ушли в каюту или в общий зал, чтобы присоединиться к собравшемуся там обществу. Елена видела огни, мерцавшие в окнах, слышала гул веселых голосов, но она не желала этого веселья, хотя знала, что многие хотели бы ее видеть, знала, что стоит только ей туда показаться, как она сейчас же станет центром внимания. Она предпочитала уединение, и ей больше нравился однообразный шум колеса; плеск воды больше гармонировал с тоской ее изболевшейся души.

Уже наступила ночь, и тьма ее все больше и больше окутывала лес и реку, а вместе с тем и мысли девушки становились все более и более мрачными. Воспоминание о прошедшем делало будущее невыносимым, и единственным исходом из этого являлась смерть. Человек, которому она отдала свое сердце, свою первую любовь, пренебрег ею, грубо попрал ее женскую гордость, не ответил на письмо! Сердце ее сжалось при этой мысли, а лицо залилось краской стыда. «Одна минута, — думала она, глядя на реку, — и все будет кончено. Перешагнуть через низкие перила… прыгнув в красноватые волны реки… несколько минут борьбы в воде… не для того, чтобы сохранить жизнь, а чтобы уничтожить ее… и всему конец! Горе, ревность, муки отвергнутой любви… все отойдет в вечность».

Так думала она, стоя у перил, дрожащая, нерешительная. Не любовь к жизни заставляла ее колебаться, не страх смерти даже в самом ужаснейшем виде, а то, что она видела перед собой. Луна в полном великолепии своем плыла по голубому своду неба, бросая серебристые лучи на поверхность реки. Пароход, отыскивая временами более глубокий фарватер, приближался к одному из берегов; громадные стволы деревьев, лежавшие спокойно на поверхности реки, приходили в движение от взволнованной пароходом воды, и тогда спавшие на них аллигаторы просыпались и с громким, бешеным ревом шлепались в воду. Елена все это видела и слышала. Нервы ее были напряжены до предела, и дрожь пробегала по всему телу.