Русский легион Царьграда - Нуртазин Сергей. Страница 27

– Так, значит, твоего хозяина звать Леонтий? – спросил Стефан.

– Леонтий, Леонтий Тарханиот, – скороговоркой ответил слуга.

– Тарханиот… – повторил Стефан и тихо сказал Орму: – Один из их семейства, Феоктист Тарханиот, преследовал меня и моих родных, когда мы были вынуждены бежать из Константинополя в Болгарию. Я навечно успокоил его в горах Фракии.

– Мой господин Леонтий – младший брат Феоктиста Тарханиота, он унаследовал его богатства, – с запинкой сказал слуга патрикия.

– Феоктист был злобным и подлым человеком, и младший братец, видно, пошел по его стопам. Надо бы выведать об этом Леонтии, чтобы знать, что ожидать от него, – произнес Стефан.

– Ты пойдешь с нами! – сказал слуге Леонтия Орм и, глянув на второго наемника, добавил: – Тебя отпускаю. Не попадайся больше мне на глаза! Ефим! – подозвал Орм стоящего в стороне испуганного мальчонку и, вытащив милиарисий, подал ему. – Беги домой и никому не говори о том, что видел. Если нужна будет помощь, найди меня, – сказал он и, погладив его по голове, повторил: – Беги!

Мальчишка убежал. А они, избегая встреч с ненужными свидетелями, которые могли бы разнести весть, что варвары убивают беззащитных жителей города, зашагали по вымощенным булыжником улицам Константинополя к указанному Ефимкой пристанищу Смида. И были уже недалеко от цели, когда им навстречу вышел с факелами небольшой отряд городской стражи.

– Притворитесь, будто вы испили не одну чару крепкого вина, – сказал Стефан. Орм облокотился на слугу Леонтия, сжал ему шею пальцами, сделал вид, что его, подвыпившего наемника, ведут в скубу; остальные тоже изображали подгулявших воинов.

– Путь добрый славным стражникам Великого города! – Стефан громко поприветствовал заплетающимся языком подходивших воинов. Те прошли мимо в полном молчании, недружелюбно глянув на пьяных варваров, которым сам базилевс не посмел запретить носить оружие и с которыми небезопасно связываться. Вскоре Орм с товарищами подошли к дому, где скрывался Смид.

– Почему ему, варяжскому купцу, позволено проживать в городе? – тихо спросил Мечеслав.

Стефан усмехнулся:

– Знаешь ли ты хоть одного неподкупного чиновника в Константинополе? К тому же ты забыл, что он имеет высокого покровителя. – Стефан повернулся к Никодиму, кивнул на дверь. Слуга Леонтия постучал три раза с равными промежутками времени. За дверью грубоватый голос спросил:

– Кто?

– Ксиф, открывай, это я, Никодим. У меня срочные новости для твоего хозяина!

Дверь отворилась, в проеме показался лысый и тучный человек с масляной лампой. Он попытался закричать, но, получив от Стефана удар в горло, захрипел и упал на пол, Сахаман еле успел выхватить у толстяка лампу. Они вошли в дом, Никодим и Сахаман остались у входа, а остальные двинулись дальше. Неожиданно навстречу им вышла женщина, несшая амфору с вином. Увидев незнакомых людей, она испугалась и едва не выронила ее. Орм, приложив палец к своим губам, приказал ей молчать. Стефан шепотом спросил:

– Где твой хозяин?

Служанка указала на дверь, находившуюся чуть дальше того места, где они стояли. Все трое подошли к двери, из-за которой доносились стоны девушки и звериный рык мужчины.

– Придется прервать любовные утехи господина, – сказал, усмехаясь, Стефан. Мечеслав ногой пнул дверь, которая с грохотом отворилась, и все трое с обнаженными мечами вошли в комнату. Это была спальная, тускло освещенная масляной лампой. У широкого ложа стоял столик с гнутыми ножками в виде львиных лап. На столике стояли бронзовая лампа, кувшин с вином, два кубка, серебряное блюдо с фруктами, тут же лежал нож с костяной ручкой. На ложе воины обнаружили испуганную нагую девушку, прикрывшуюся покрывалом, и полуобнаженного Смида, который попытался встать при появлении незваных гостей. Мечеслав подбежал к нему и, приставив к его груди меч, спросил:

– Говори, где моя сестра?

– Я не знаю твоей сестры и не ведаю, о ком ты молвишь, – ответил Смид, с удивлением глядя на Мечеслава.

– Ведаешь, змей подколодный! Девушка из радимичей, которую ты в Киеве выкупил из полона княжеского и в рабство обратил, три лета прошло уж с той поры! Красавой ее кличут, родинка у нее на подбородке с левой стороны.

– Дай мне одеться, убери меч, – прохрипел Смид.

– Говори, пес! – крикнул Мечеслав, надавливая на меч. Тонкая струйка крови потекла по груди Смида. Мечеслав ослабил нажим.

– Она была у меня рабыней и служанкой. Я держал ее при себе, ждал, пока подрастет, чтобы выгоднее продать. Полгода назад ее купил у меня незнакомый купец, обликом на ромея непохожий, но в ромейские одежды облаченный, а уж куда они направились, о том не ведаю, – ответил Смид.

«Лишь бы жива была! Может, отыщу еще! Эх, на пол-лета бы пораньше мне поспеть», – подумал Мечеслав, убирая меч от груди Смида. Отстранив Мечеслава, к Смиду подошел Орм.

– Ну, вот мы и свиделись, Смид, – сказал он ему на родном языке. – Горе принес ты в мою семью, теперь ответишь за все! Но вначале ты скажешь мне, где Руна.

Даже в полумраке комнаты было заметно, как побледнело лицо Смида.

– Это ты погубил ее! – выкрикнул он. – Она умерла. Не перенесла смерти Эйнара, тоска съела ее. Ты убил ее!

– Замолчи, подлый нетопырь! Ты умрешь! Умрешь за то, что солгал на тинге, опозорил меня и лишил родины. Умрешь и за то, что хотел убить меня и моего друга чужими руками!

– Да! – ответил Смид. – Я умру, но сначала умрешь ты! – И ловким движением схватил нож со столика. Орм занес и опустил меч, вскрикнула девушка. Смид повалился на ложе, по белому покрывалу расплылось красное кровавое пятно. Орм что-то тихо прошептал, перекрестившись.

– Орм, мы не выведали, кто лазутчик! – вскрикнул Мечеслав. Орм, не отвечая, с каменным лицом вышел за дверь. Мечеслав пошел за ним.

– Забудь все, что видела, – сказал Стефан девушке, выходя из комнаты следом за Мечеславом.

Они молча шли по улицам, погрузившись каждый в свои мысли. Мечеслав думал о словах Смида, о Красаве, о том, что сегодня произошло, и о том, что Никодим подтвердил слух о доносчике, которого нанял Смид среди руссов.

«Кто сделался соглядатаем? Почему Орм убил Смида, так и не узнав, кого тот нанял? А вдруг это кто-то из его друзей? Кто? – вопрошал Мечеслав себя. – Злат? Он дружинник князя. Он не мог. Но что я знаю о нем? Его отец болгарин, а многие болгары служили ромеям. Что знаю о Рагнаре, молодом дане-наемнике? А Сахаман? Он хазарин, был в полоне у печенегов, и те, и другие тоже частенько служили императорам византийским. Стефан – ромей, изначально назвавшийся болгарином, а потом снявший свою личину, часто уходит он неведомо куда, и речи ведет с греками царьградскими. – Подозрение холоднотелой гадюкой пыталось заползти в его душу. – Нет, нет, нет, нельзя такие думы думать о другах своих! Не можно! Средь других надобно искать изменника!» – Мечеслав мотнул головой, отгоняя дурные мысли.

– Вы-то пошто с Рагнаром и Златом к таверне не пошли? – вдруг спросил Орм у Сахамана и Стефана.

– Мы шли с Сахаманом за ними следом, но когда я оглянулся, то увидел человека, украдкой следовавшего за вами до угла здания. Я остановился, Сахаман тоже, Рагнар и Златобор были уже впереди. Мы же увидели, как человек, следовавший за вами, махнул кому-то, и к нему подбежали еще пятеро, затем они все вместе стали преследовать вас, а мы их. Вот и весь сказ, – ответил Стефан. – Не могли же мы оставаться на месте, когда у вас тут такое веселье!

– С другами надобно добычу делить, – сказал с улыбкой Сахаман.

Глава третья

Вывеска, на которой был изображен золотистого цвета вепрь с опущенной головой, мощной холкой и огромными, торчащими из открытой пасти клыками, поскрипывая, раскачивалась на ветру. Орм, Мечеслав, Сахаман и Стефан подошли к массивной двери, из-за которой слышался гул голосов и музыка. Орм открыл дверь, и друзья один за другим вошли в заведение. На них пахнуло запахом винных паров, жареного мяса и специй. В нешироком, но длинном, тускло освещенном помещении стояли деревянные засаленные, плохо отмытые столы, за которыми на скамьях сидели посетители, в основном варяги и руссы. Между столами сновали худощавый смуглый юноша и пышногрудая женщина, разносившие вино и еду. В середине помещения на свободном месте танцевали две полуобнаженные девушки – высокая, черноволосая, зрелая смуглянка с высоко поднятой грудью и небольшого роста юная ромейка с волосами цвета каштана. Рагнар и Злат сидели за одним из столов, со скучающим видом потягивая вино из кубков.