Русский легион Царьграда - Нуртазин Сергей. Страница 29

Войска и флот мятежников под руководством магистра Льва Мелиссина осаждали преданный базилевсу город Авидос, который в ближайшее время мог пасть. На азиатском берегу, у Хрисополя, тоже стояли мятежники, возглавляемые патрикием Калокиром Дельфином, готовые в любой день, переправившись через Босфор, начать штурм Константинополя. Надеясь на то, что оголодавший город будет вынужден признать его императором, Варда приказал своему флоту не пропускать в бухту Золотой Рог корабли с зерном. В армянских владениях Византии сыном мятежного Варды Фоки, Никифором, и пришедшими ему на помощь иверийцами был разгромлен отряд магистра Георгия Таронита, полководца, сохранявшего верность царствующему базилевсу Василию. Таронит был послан в Армению для того, чтобы поднять там восстание против Варды Фоки. Не удалось…

Василий стал готовиться к сражению, решив разбить мятежников по отдельности, пока осажденный Авидос отвлекал на себя часть войск мятежного полководца. Спешно снаряжались боевые корабли – дромоны, диремы, триеры, биремы и хеландии. На некоторые из них устанавливались баллисты, катапульты и медные трубы для метания огня Каллиника, называемого греческим огнем. Собирались и подготавливались к бою византийские воины и войско, присланное князем Владимиром. Чтобы успокоить жителей Константинополя, базилевс Василий приказал провести всеобщий смотр. Утром на Мессе собралось большое количество народа, пришедшего поглазеть на это действо. День выдался солнечным, по голубому ясному небу неторопливо плыли редкие белые облака. Холодный ветер, дувший несколько дней подряд, стих.

Затихли и люди, ожидающие начало смотра. Торжественно заиграли трубы. И вот перед очами своих подданных предстал август, цезарь и базилевс Византийский – Василий, облаченный в дивитиссий, пурпурную мантию и пурпурные кампагии. Голову его венчала необыкновенной красоты корона, украшенная драгоценными каменьями. С ним шел его брат и соправитель Константин, отдавший Василию всю полноту власти. На шаг отстав от базилевсов, шел великий доместик – третье лицо в государстве, за ним шествовали вельможи – друнгарии, синклитики, патрикии, одетые и размещавшиеся в свите так, как это предписывала уже несколько столетий «Книга церемоний».

Еще недавно в этой свите было место и Варде Фоке, провозгласившему ныне себя императором и отнявшему у царствующих братьев-базилевсов чуть ли не половину империи. В минувших столетиях так было не раз… А государство стояло незыблемо. Завтра мятежники, может быть, низложат братьев-базилевсов, но сейчас народ Византии встречал их как посланцев бога.

Взмах руки базилевса – и смотр начался. Василий посмотрел на небо. «Какой славный день, солнце сияет над моими легионами. Это хорошее знамение!» – подумал он. Его войско под бой барабанов правильными колоннами двигалось по Мессе, главной улице Константинополя, выражая базилевсу свою преданность.

Василий, тридцатилетний, чуть выше среднего роста, стройный молодой человек с небольшой темной бородкой, прямым носом, светло-карими глазами, стоял, вглядываясь в проходившее мимо войско, которое должно спасти его, уничтожить его врагов и сохранить ему власть. Он не был похож на черноволосого, смуглолицего Константина, его черты мало напоминали ромейские. Ходили слухи, что мать его зачала со светловолосым наемником-славянином.

– Ну вот, Рагнар, пришел и твой черед лицезреть самих базилевсов! – сказал Мечеслав дану. Тот радостно заулыбался. Воины переминались с ноги на ногу, ожидая своего часа, наемники должны были последними предстать пред светлые очи императора. А мимо шли и шли войска византийцев. Во главе прошествовали одетые в золоченые доспехи экскубиторы и схоларии. Их сменили катафракты – тяжеловооруженные конники в панцирной броне и шлемах с масками, называемыми касис. Их руки были защищены наручами, а голени прикрывали металлические поножи, кони катафрактов так же были защищены броней-кентуклой. Следом проскакали несколько отрядов средневооруженных конных воинов, за которыми двигались легкоконные – трапезиты, в шлемах без забрала, в легких кольчугах, вооруженные мечами и луками.

После них появился небольшой отряд наемных конников на разномастных лошадях. Воины, набранные из кочевников, вооруженные и одетые согласно традициям своих племен, проскакали мимо базилевса, издав пугающий крик. За конницей стройными рядами, печатая шаг, пошли отряды пехоты. Впереди каждого отряда, имеющего свой цвет одежды, шествовали драконарии-знаменосцы и стратиги. Наемное войско с интересом взирало на это красочное и внушительное действо.

– Эй, Стефан, а правду молвят, что ранее базилевсы отбирали рослых, сильных и стройных воинов и, переодевая в разные доспехи, помногу раз проводили их пред очами послов иноземных, дабы напужать их силой несметной? – спросил Стефана стоящий с ним плечом к плечу Злат.

– Да, бывало и такое.

– Хитро, – Сахаман, слышавший разговор, покачал головой.

– Готовьтесь, наш черед настал, – громко сказал Орм.

И двинулось грозное шеститысячное войско разнооружных и разнодоспешных светловолосых воинов, и пошло мимо базилевса, и почувствовал Василий в них, варварах этих, силу великую и непреодолимую. Силу, не раз приводившую в ужас государство ромейское, да и сам Константинополь. «Вот кто решит мою судьбу и судьбу моего царства!» – подумалось ему. Базилевс жестом подозвал стоявшего неподалеку великого доместика и приглушенным голосом сказал:

– Этих послать первыми. Пусть северный легион покажет себя. Холода они не боятся, воевать зимой привычны, корабли их быстроходны и малошумны, да и своих воинов сбережем!..

Шел мокрый снег, редкий гость в столице Византийской империи. Крупные хлопья падали на землю, покрывая ее тонким белым покрывалом, но, долетая до темной морской воды, снежинки таяли, растворяясь и становясь частью самого моря. Мечеслав, глядя на это, подумал:

«Вот и мы так же уйдем, уплывем, растворимся в темноте ночи, и, быть может, сгинем в ней навсегда».

– По-о-ра-а! По ладья-а-ам, браты-ы! – раздался хриплый крик тысячника Ставра. Воины стали прыгать в ладьи и, взбираясь на борт судов, тут же рассаживались по местам. Вскоре послышался плеск от множества весел, бьющих по воде.

Мечеслав пытался рассмотреть вражеский стан, расположенный на той стороне Боспора, на холмах, окружавших Хрисополь. Там горели костры, согревавшие вражеских воинов в сырую зимнюю ночь. Но русские ладьи плыли не прямиком на огни, а забирали чуть в сторону, стараясь не потревожить противника преждевременно и незаметно высадить всех воинов на берег.

Нос ладьи шаркнул днищем о каменистое морское дно. Мечеслав, качнувшись от неожиданности, ухватился за борт. Воины, стоявшие на носу, уже выпрыгивали на берег, присоединялись к своим товарищам с других ладей и уходили за близлежащие холмы. Они торопились, за оставшуюся часть ночи им надо было успеть зайти к мятежникам в тыл. Вперед был выслан небольшой отряд под предводительством Орма для того, чтобы перехватывать всех, кто попадется на пути, и следить за мятежным войском. Мечеслав, Злат, Рагнар, Стефан, Сахаман и Торопша попали в этот передовой отряд и теперь тихо пробирались в сторону вражеского лагеря вместе с греком-проводником. Они шли друг за другом, ступая след в след, стараясь не нарушать тишину ночи. Треск сломанной ветки или стронутый с места камешек мог выдать их врагу. Похожие на тени, они скользили в ночи и всматривались в темноту, ловя любой шорох, любое движение. Вдруг Орм остановился.

– Вершники, – прошептал Сахаман.

Невдалеке раздался цокот копыт. Орм при свете луны жестом приказал Сахаману, Рагнару, Злату и Мечеславу спрятаться по правую сторону от тропы, сам же с остальными скрылся слева. Мечеслав, схоронившись за кустом, затаил дыхание. Вокруг стояла тишина, ничто не выдавало присутствия людей, будто и не было мгновения назад на тропе воинского отряда, и только явственней стало слышно приближение всадников. Вскоре они показались на тропе. Их было трое – мальчик и двое мужчин. Один из коней, почувствовав чужое присутствие, встревоженно фыркнул. Мужчина, ехавший впереди, осадил коня, пытаясь увидеть или услышать в ночи возможную опасность, двое других тоже. В воздухе зашелестело, будто птица пролетела во тьме. Аркан Сахамана обвил шею переднего, веревка натянулась, всадник упал. Из темноты на него тут же набросились Стефан и Торопша. Направив на них копья, руссы окружили оставшихся верхом всадников. Но те не собирались сопротивляться. Торопша, обезоружив, быстро связал лежащего на земле пленника, а Стефан стал задавать ему вопросы на греческом языке. Ромей торопливо отвечал. К ним подошел Орм: