Путь через равнину - Ауэл Джин Мари Антинен. Страница 38

Кивнув, Эйла взяла за конец гибкое деревце, которое разогревалось на пару и горячих камнях, а Джондалар согнул его в дугу. Затем она помогла привязать эту дугу к каркасу. Оценивая размеры сооружения, она поняла, что на обтяжку потребуется вся шкура зубра. Того, что останется, никак не хватит, чтобы сшить мешок для хранения мяса — такой, как тот, что они потеряли во время половодья. Кроме лодки, чтобы переправиться через реку, им были необходимы и другие вещи. Может пригодиться корзина плотного плетения, продолговатая и плоская. Кругом росли камыш, ивняк, другие растения, годные для корзин…

Но сложность была в том, что свежее мясо долго кровоточило, и какой бы плотной ни была корзина, она периодически протекала. Вот почему требовался мешок из сыромятной кожи. Она медленно впитывает кровь и не протекает, к тому же ее можно вымыть и снова высушить. Кроме того, была еще и проблема с сумкой из буйволовой кожи. Поэтому, когда каркас лодки был готов и оставалось лишь, чтобы сухожилия высохли и натянулись, Эйла направилась к реке за материалом для корзины. Джондалар пошел с ней, но остановился у березовой рощи. Если уж заниматься деревом, то стоит сделать несколько новых дротиков, чтобы возместить потерю старых.

Уимез перед отъездом подарил ему хорошие полуобработанные куски кремня, которые легко можно было пустить в дело. Там, на Летнем Сходе, он изготовил несколько дротиков с костяными наконечниками, чтобы показать, как они делаются. Это было то оружие, которым пользовался его народ. Но у племени Мамутои Джондалар научился делать дротики с кремневыми наконечниками, а поскольку он был искусным камнерезом, то для него было удобнее делать каменные наконечники, чем затачивать кость.

После полудня Эйла принялась за корзину для мяса. В период жизни в Долине, спасаясь от одиночества, она провела много длинных зимних вечеров за плетением корзин и циновок и весьма в этом преуспела. Она могла плести корзины даже в темноте и потому закончила работу, когда уже стемнело. Корзина получилась великолепной и по форме, и по плотности, и по материалу, но все же Эйла не была удовлетворена. В сгущающихся сумерках она пошла к ручью, чтобы постирать одежду, которую носила днем. Она повесила ее возле костра так, чтобы это не бросалось в глаза Джондалару. Не глядя на него, она улеглась рядом на меха.

Женщины Клана во время месячных избегали смотреть на мужчин, тем более глядеть прямо в глаза. В свое время она очень удивилась, что у Джондалара не было никаких предрассудков по этому поводу, но ей до сих пор было неловко, и она как можно терпеливее переносила недомогание. Джондалар в такие периоды всегда вел себя тактично по отношению к ней.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Хотя глаза у нее были закрыты, она ответила на поцелуй. Он лег на спину, и, лежа бок о бок, наблюдая отблески огня на стенах и потолке, они разговорились, хотя Эйла все еще избегала смотреть на него.

— Я хочу пропитать шкуру, когда она будет натянута на каркас лодки, — сказал он. — Если сварить копыта, обрезки шкуры и кое-какие кости до густоты, то образуется нечто вроде замерзшего бульона, который долго сохнет. Есть у нас подходящая посуда?

— Надо подумать. А это долго варится?

— Да, пока не станет густым.

— Тогда это надо держать прямо над огнем… Может быть, взять кусок кожи. Мы будем следить и все время доливать воду, тогда кожа все время будет мокрой и не загорится… Подожди… А как насчет желудка этой самки? Я держала в нем воду, так что он не высох… Это годится для приготовления твоего бульона?

— Не думаю… Здесь не нужно добавлять воду, варево должно быть густым.

— Тогда нужны горячие камни и хорошая плотная корзина. Я сплету ее утром. — Эйла замолчала, но мысли не давали уснуть: она думала, как лучше сделать то, чего добивается Джондалар. Уже засыпая, она воскликнула: — Я вспомнила, Джондалар!

Он тоже уже почти погрузился в сон, но сразу же проснулся:

— В чем дело? Что случилось?

— Ничего… Я просто вспомнила, как Неззи вытапливала жир, и думаю, что это самый лучший способ сварить твою штуку. Выкопай в земле яму нужного размера, затем застели ее кожей… от шкуры останется подходящий для этого кусок. Раздроби кости, копыта и все, что хочешь, и брось туда. Ты можешь варить так долго, на сколько хватит раскаленных камней. Осколки костей не дадут камням коснуться кожи, и она не прогорит.

— Великолепно, Эйла. Вот так и сделаем, — полусонно ответил Джондалар, повернулся на бок и вскоре заснул.

Но Эйла не могла заснуть и продолжала размышлять. Она решила оставить людям стойбища желудок зубра как сосуд для воды, но если в нем не держать постоянно воду, то он высохнет, сморщится и никогда уже не будет непромокаемым. Даже если бы она его наполнила водой, то та испарилась бы, ведь неизвестно, когда сюда вернутся люди.

Вдруг ее озарило. Она чуть не вскрикнула, но вовремя сдержалась. Джондалар спал, и ей не хотелось будить его. Она высушит желудок и натянет на новую корзину, пока тот еще влажный. Это отличный способ восполнить их потерю.

В течение последующих нескольких дней, пока сушилось мясо, они закончили строительство лодки и смазали ее клеем, который сварил Джондалар. Пока лодка пропитывалась, Эйла сплела корзину для мяса в подарок людям этого стойбища и корзины для приготовления пищи и сбора кореньев, которых они недавно лишились. Каждый день она собирала различные травы и коренья и сушила их, чтобы взять с собой в дорогу.

Однажды с ней пошел и Джондалар: он искал подходящий материал, чтобы сделать короткие весла для лодки. Вскоре он, к большому своему удовольствию, нашел череп гигантского оленя с уцелевшими на нем рогами. Все утро Джондалар провел с Эйлой. Он решил научиться распознавать полезные растения. Только сейчас он начал понимать, как много знала Эйла. Ее осведомленность о травах и способах их использования была поразительной. По возвращении в стойбище Джондалар срезал острые отростки на широких рогах оленя и привязал к ним крепкие короткие палки. Вот и получились весла.

На следующий день он решил сделать из оставшейся от лодки древесины дротики. Выпрямление и обработка их заняли пару дней даже при использовании специальных инструментов, которые он носил в кожаной сумке. Каждый раз, проходя мимо жилища, он видел обломок копья, принесенный из долины, и ощущал прилив досады. Просто обидно, что невозможно спасти этот прямой кусок дерева. И ведь любое копье могло так же легко сломаться.

Когда он убедился, что дротики летят так, как нужно, он использовал еще один инструмент — узкое каменное лезвие с похожим на резец концом, которое было вставлено в небольшой олений рог и предназначалось для вырезания глубокой щели в более толстом конце дротика или копья. От приготовленных кусков кремня он отбил узкие лезвия, приклеил их к дротикам густым клеем, приготовленным для обмазывания лодки, и обвязал сухожилиями. Сырые сухожилия при высыхании сжимались и обеспечивали надежное крепление. Затем он приделал к дротикам перья, которые нашел возле реки. То были перья орлов, соколов и черных коршунов — эти птицы кормились здесь сусликами и другими мелкими грызунами.

Затем они установили мишень из порванной барсуком циновки, прикрепили к ней остатки от шкуры зубра. Бросать требовалось с силой, но это не причиняло повреждений дротикам. Джондалар и Эйла тренировались понемногу каждый день. Эйла старалась не утратить точности броска, а Джондалар экспериментировал с длиной дротика и весом наконечника, чтобы увидеть, что лучше всего подходит для копьеметалки.

Когда новые дротики были готовы и высушены, Джондалар и Эйла направились к установленной ими мишени, чтобы проверить копьеметалки и отобрать дротики. Хотя они оба великолепно владели оружием, их броски нередко были неудачными и дротики пролетали мимо цели. Но вот брошенный с размаха новый дротик не только попал в мишень, но и поразил мамонтовую кость, которая служила распоркой. Джондалар вздрогнул, услышав треск отскочившего дротика. Деревянное оружие сломалось в футе от наконечника.