Тысяча имен для странника - Чернеда Джулия. Страница 16

«Да я бы здесь как пить дать заблудилась», — подумала я, трясясь на тележке погрузчика, то скрывающегося в густой тени от очередного корабля, то вновь выныривающего из нее. Свет фонарей, дрожавших в воздухе над временными погрузочными пандусами, дробил колышущиеся тени. Наступила ночь, и я была рада ее приходу, даже несмотря на пронизывающую до костей сырость, которой тянуло от моря.

Корабли взлетали один за другим. Я миновала пандус, на котором копошились необычных размеров гуманоиды.

«Дети», — отозвалась моя память целым роем значений.

Так значит, это была доковая зона для независимых торговых кораблей, не имевших постоянных баз и контрактов, которые защищали бы их. Поколения за поколениями рождались, жили и умирали на таких кораблях.

«Здесь», — провозгласило что-то в моем мозгу.

В бездумном подчинении я скатилась с тележки и не останавливалась до тех пор, пока не докатилась туда, где мрак был наиболее густым. Усевшись на бетонное покрытие, я смотрела, как погрузчик катится прочь. И зачем мне, собственно, понадобилось слезать с него именно в этом месте?

Подняв голову, я окинула взглядом старый побитый корабль, формой смахивающий на луковицу. Скорее всего, это был грузовик, на котором возили руду. Кабели оплетали его, точно вьюны — стены старого дома. Неужели тот самый звездолет, который я должна была отыскать? Мой разум молчал, я не находила в своих мыслях ни подтверждения этому, ни отрицания.

Было восхитительно темно и тихо. Я уткнулась головой в колени и закуталась в плащ. Тюремная роба тулисов не была предназначена для того, чтобы защищать ее носителя от стихий. Приведя в действие силовой нож, я, тщательно следя за тем, чтобы не коснуться ненароком его смертоносного острия, попыталась перерезать им свои кандалы, но быстро сдалась. Он не оставил на их поверхности даже следа. Выключив нож, я принялась разглядывать его. Такой крошечный — и такое грозное оружие. Я не сомневалась, что охранник Роракка мертв. Ни меток, ни знака производителя, ни даже планетарного кода. Он ничего не мог сказать мне ни о своем владельце, ни о причинах, толкнувших его на вмешательство, хотя я без труда могла поверить в то, что пират на своем жизненном пути нажил себе немало самых серьезных врагов.

Ну и ладно. По сравнению с сегодняшним утром мое положение можно было счесть прямо-таки роскошным. Теперь главное — хоть немного поспать. Я закрыла глаза и откинулась назад, пытаясь расслабиться — и незаметно уплыла в сон.

Никаких сомнений быть не могло — надвигался конец света. Вздрогнув, я очнулась от рева, низкого и ритмичного, пробиравшего до мозга костей. Зубы у меня стучали. Темноту располосовал луч света, точно хищник, рыщущий в поисках жертвы и выжигающий ночные тени.

Я снова откинулась назад, страшно разозлившись на себя. У меня было слишком много других забот, чтобы еще беспокоиться о буксировщике. Я смотрела, как огромный неуклюжий агрегат прогрохотал к посадочной площадке. Очень скоро буксировщик, заботливо увлекая за собой звездолет, с шумом двинется обратно, к отведенному для него доку, одному из сотен точно таких же в космопорте Ауорда. Я задумалась: каково жить в городе, где здания взлетают и приземляются по ночам?

Мне, пожалуй, тоже пора было двигаться. Однако сначала предстояло выбрать какое-то направление. Сама не зная почему, я поднялась, закрыла глаза и сконцентрировалась.

«Туда».

Я открыла глаза, но лишь для того, чтобы уставиться прямо в другие, блестящие фасеточные глаза, отразившие меня тысячу раз. Кроме них, я почти ничего не могла разглядеть, ослепленная светом фонаря в руке подошедшего ко мне существа.

— Тебе нужна помощь, маленькая женщина-человек? — осведомился голос, куда более высокий, чем все те, что запечатлелись в моей памяти. По коже у меня побежали мурашки — на хрупкой ладони, протянутой ко мне, лежала эмблема портовой администрации. Мелькнула глупая мысль, подстрекавшая меня бежать. Я застыла в напряженном ожидании.

Свет упал на мое лицо, и я зажмурилась.

— Нет, спасибо, у меня все прекрасно.

— Прекрасно? — Отражения в глазах синхронно изменились — существо склонило голову, чтобы разглядеть меня в другом ракурсе. — Нет ничего прекрасного в том, чтобы сидеть под стабилизаторами корабля. В порту Ауорда подобные действия недопустимы. Вам надлежит вернуться к себе.

Я с трудом удержалась, чтобы не сказать, что была бы рада это сделать. Следя за тем, чтобы мои скованные руки не показались из-под плаща, я изобразила на лице виноватую улыбку.

— Боюсь, что я немного перебрала на вечеринке. Вышла подышать воздухом и, похоже, уснула. — Я попыталась выглядеть как можно более смущенной. — Мне бы не хотелось будить моих друзей в такой час только ради того, чтобы они меня впустили… Лучше я подожду…

— Ты вышла из корабля подышать?

Я не стала задумываться, действительно ли мое объяснение так озадачило стража порядка, или же это был сарказм. Подбородком я указала в сторону корабля, нависавшего над нашими головами, стараясь не поворачиваться к свету пораненной щекой, но так, чтобы это не выглядело неестественным.

— Я — контрактный пассажир, — не сдавалась я, готовая стоять на своем до последнего. — Возвращаюсь домой из школы.

Странно. Последняя фраза вышла вполне правдоподобной.

Страж порядка повернул голову и фонарь наверх, потом снова устремил то и другое на меня.

— Этот корабль не берет пассажиров. Только товары в небольших упаковках. Никого живого.

В черепной коробке этого непостижимого существа, похоже, созрело какое-то решение. Я сильно сомневалась, чтобы оно было в мою пользу.

— Да нет же, вы ошибаетесь. Позвольте мне дождаться здесь капитана.

— Это ты ошибаешься, человек. Я знаю всех капитанов в моем секторе. Этот капитан не берет пассажиров. В последний раз предупреждаю, что твое поведение совершенно неприемлемо там, где я слежу за исполнением закона. Астч! Светает. Скоро тебя увидят все! — Послышался сухой шелест — пальцы стража порядка начали барабанить по силовой дубинке. — Идем. Мы проверим твой пассажирский контракт.

— Вряд ли он у меня с собой, — услышала я собственный вежливый, но твердый голос. — Разумеется, я оставила его на корабле.

Если мне сейчас и хотелось где-то оказаться, так это на звездолете, на этом или на каком-нибудь другом, если уж на то пошло — лишь бы он улетал с этой планеты. Это желание было практически единственной вразумительной мыслью, оставшейся у меня в голове. И как мне теперь избавиться от этого чересчур бдительного существа, уже набиравшего воздух через несколько дыхательных отверстий, чтобы продолжить спор?

Сразу несколько громких голосов, донесшихся откуда-то извне зоны видимости, но достаточно близко от нас, на миг отвлекли его внимание и свет фонаря от меня. Воспользовавшись моментом, я попятилась и бросилась бежать по ближайшему проходу в надежде, что представитель портовой администрации сочтет шумную компанию большей угрозой общественному порядку.

Я остановилась только тогда, когда колющая боль в боку стала настолько сильной, что от нее потемнело в глазах, и спряталась под пандусом. Налетевший ветерок донес до меня аромат чьего-то завтрака. У меня так и потекли слюнки. Еще немного, и я, чего доброго, обрадуюсь даже уродливой морде Роракка, если он принесет мне поесть.

Поглядев вверх, я не услышала никакого звука, но тем не менее почувствовала, что поблизости кто-то есть. Заставив себя подняться, я медленно подобралась к тому месту, откуда можно было увидеть тускло освещенное пространство между этим кораблем и следующим. Там быстро, но совершенно бесшумно, удалялся прочь какой-то силуэт. Я знала, кем он окажется, еще когда неизвестный замедлил шаги, повернув голову так, как будто что-то насторожило его, но он не был уверен, что именно. Это был Морган. И, кем бы там ни был этот человек, Роракк считал его своим врагом.

Я быстро метнула нож, предварительно убедившись в том, что он выключен, и вздрогнула от гулкого звука, когда он упал почти у самых ног звездоплавателя. Морган нагнулся и подобрал его. Я отступила в темноту, с интересом ожидая, что же он предпримет. Тоненький лучик света коснулся меня и тут же погас. Человек снова зашагал прочь, на этот раз неторопливо, размахивая руками. Я слышала, как он негромко напевает что-то себе под нос.