Возвращение в джунгли (др. перевод) - Берроуз Эдгар Райс. Страница 20

Арно посмотрел на ребенка, в беспамятстве лежащего на могучих руках Тарзана.

— Ты хочешь просто бросить его на земле на краю джунглей?

— Если крикнуть, его сразу же подберут…

— Если ты крикнешь, жители поселка запрутся в домах до утра! — возразил Джек. — Хорошо, подожди здесь, я сам отнесу мальчика в поселок.

Тарзан молча сверкнул на него глазами, вышел из-под защиты деревьев и направился к палисаду. Арно двинулся следом, оставив копье воткнутым в землю — он понимал, что в случае враждебного приема оружие не поможет, а скорей повредит.

Друзья не прошли и пары ярдов, как часовые на площадках громко закричали и вскинули луки.

Тарзан приостановился, потом снова медленно зашагал вперед, надеясь, что когда воины разглядят ребенка у него на руках, они не станут стрелять.

Было слышно, как за оградой поднялась шумная суматоха; вскоре ворота распахнулись, и из деревни выскочили два десятка воинов с натянутыми луками и копьями у плеча.

— Старое доброе африканское гостеприимство… — пробормотал Джек.

Он поднял вверх пустые ладони и громко обратился к воинам на конголезском диалекте, однако стрелы и копья по-прежнему были направлены пришельцам в лицо.

Тарзан медленно вытянул руки, предлагая сородичам забрать ребенка. Глядя на толпящихся перед ним людей, он понял, что мальчик и впрямь принадлежат к тому же племени, что и стройные смуглые воины, высыпавшие из маленькой деревни. И еще человек-обезьяна понял, что если ребенок умрет, нелегко будет объяснить, кто стал причиной его смерти.

Самый высокий из воинов наконец опустил копье и направился к Тарзану. Подойдя ближе и посмотрев на малыша, он вдруг кинулся к нему и схватил на руки с громким криком:

— Набу! Набу!

На этот крик из толпы выбежала девушка-подросток, выхватила мальчугана из объятий мужчины и, плача и причитая, понесла в поселок.

— Что ж, мы сделали все, что могли, — сказал Арно. — А теперь разрешите откланяться…

Однако откланяться им не дали.

По знаку высокого человека, в котором нетрудно было угадать вождя, воины окружили Тарзана и Арно, отрезав им путь к джунглям.

Человек-обезьяна с легкостью сумел бы прорваться сквозь толпу, а потом в несколько прыжков достигнуть деревьев — и все-таки не стал бы это делать, даже если бы был один. Единственным оружием, способным напомнить сыну Калы о благоразумии, являлись отравленные стрелы, а сейчас на него смотрело не меньше дюжины таких стрел. Тарзан не имел ни малейшего желания погибнуть бесславной смертью, поэтому не стал стряхивать с себя руки темнокожих воинов, потащивших его и Арно в поселок.

Увидев, куда их ведут, Джек впервые утратил самообладание и попытался вырваться. Но его толкнули к столбу, очень похожему на тот, к которому он был привязан год назад в поселке каннибалов Мбонги, и вскоре сыромятный ремень, обхватив толстый ствол и притянув к нему запястья светловолосого пленника, лишил его возможности сопротивляться.

По другую сторону столба усадили Тарзана. Человек-обезьяна грозно зарычал, когда к нему приблизились с ручными кандалами, соединенными толстой цепью — эта штука напомнила ему наручники, которые надели на него полицейские в Балтиморе. Люди невольно отшатнулись от оскалившего зубы черноволосого богатыря, однако стрелки по-прежнему были наготове, и Тарзан смог излить свое негодование лишь в рычании. На его правом запястье закрепили массивный железный браслет, после чего, захлестнув цепь вокруг столба, заклепали второй такой же браслет на его левой руке…

И вот вожак горилл и Джек Арно оказались сидящими спиной друг к другу возле глубоко вкопанного у землю столба в полной власти темнокожих обитателей деревни.

Окружившие их высокие мужчины в коротких саронгах, изящные женщины в длинных белых одеждах и почти голые ребятишки рассматривали пленников встревоженно и враждебно, однако не пытались издеваться над беспомощными людьми, как это делали людоеды Мбонги.

— Похоже, нас не собираются есть, — заметил Арно.

Его беспечный тон ничуть не обманул Тарзана.

Человек-обезьяна почти физически ощущал страх своего товарища и не мог осуждать его за это. Он был свидетелем того, что творили с Арно год назад чернокожие людоеды, и понимал, каково тому оказаться посреди воплотившегося наяву кошмара.

— Они не каннибалы, — спокойно отозвался Тарзан. — Но хотел бы я знать, кто они такие и откуда появились в этих джунглях?

— А я бы хотел знать, что они собираются с нами сделать, — пробормотал Джек.

— По-моему, они еще не решили. И если они ничего не придумают до ночи, тогда…

— Что — тогда?

— Тогда в темноте у нас появится шанс сбежать.

— Вместе со столбом? — поинтересовался Джек.

— Нет, думаю, столб придется оставить.

Несмотря на весь ужас ситуации, в которой они очутились, Арно засмеялся.

То, что приемыш Калы попробовал шутить, свидетельствовало о его быстром возвращении к человеческому состоянию. И Джек не стал указывать Тарзану на явную бессмысленность его попыток, когда тот начал дергать сковывавшую его руки толстую цепь. Порвать одно из трехдюймовых железных звеньев этой цепи казалось совершенно невозможным, однако люди в отличие от животных склонны заниматься заведомо безнадежными вещами…

Поэтому Арно тоже напряг все силы, пытаясь ослабить стягивающий его запястья ремень.

ХIХ. Выброшенные на берег

Клейтону снилось, что он пьет чистую, свежую, восхитительную воду. Вздрогнув, он раскрыл глаза и не сразу поверил в реальность происходящего.

Он насквозь промок от дождя, потоками хлещущего с потемневшего неба: над лодкой бушевал тропический ливень.

Сначала Клейтон просто широко раскрыл рот и, захлебываясь, глотал животворную влагу, не в состоянии думать ни о чем, кроме утоления терзавшей его страшной жажды. Но вскоре он настолько ожил, что оказался в состоянии приподняться и оглядеться.

В ногах у него лежал Тюран… Или Роков, если все пережитое не был бредом? — а на носу лодки жалким неподвижным клубочком свернулась Джейн Портер.

После бесконечных усилий Клейтону удалось подползти к девушке. С отчаянной надеждой он приподнял ее голову — может, жизнь еще теплится в этом исхудавшем теле? Уильям сорвал с себя мокрую насквозь рубашку и выжал воду на лицо Джейн.

Сначала девушка не подавала признаков жизни, но по мере того, как капли стекали между ее распухшими приоткрытыми губами, стало ясно, что она еще не перешла последнюю грань бытия. Несколько минут Джейн бессознательно глотала влагу, жадно ловя ее запекшимся ртом — так иссохшая почва пустыни впитывает долгожданный дождь; потом веки девушки слабо дрогнули.

С новым приливом надежды Клейтон принялся покрывать поцелуями ее худенькие ручки, окликая невесту по имени. И наконец девушка раскрыла глаза и долго смотрела на него, как бы не узнавая.

— Вода… — еле слышно шепнула она. — Мы… спасены?..

— Пошел дождь, — объяснил он. — По крайней мере, можно напиться… Джейн, как я счастлив, что вы живы!

Глаза девушки приняли осмысленное выражение; она попробовала приподняться.

— А мсье Тюран? Он… не убил вас, Уильям? Где… он?..

— Похоже, мертв, — ответил Клейтон, — но если он все-таки жив и дождь приведет его в чувство… — тут он остановился, сообразив, что нельзя пугать и без того еле живую девушку.

Но Джейн догадалась, что ее жених хотел сказать, и испуганно оглянулась.

Некоторое время они молчали, глядя на безжизненно распростертого под дождем Тюрана.

— Надо взглянуть, нельзя ли привести его в чувство, — наконец через силу проговорил Клейтон.

— Нет, — шепнула девушка, вцепившись в его руку. — Ради бога, не надо! Если вы спасете его, он захочет вас убить! Не знаю, русский он или француз, Роков или Тюран, но он — чудовище, и если он умирает, пусть так и будет!

Клейтон заколебался.

Человечность требовала, чтобы он попытался оживить русского, но, с другой стороны, он не мог не осознать правоты Джейн…