Откровения (ЛП) - Боуден Оливер. Страница 16

— А это что? — спросил Эцио, указывая. Он хотел как можно больше узнать о городе до высадки. Новости о его побеге от тамплиеров в Масиафе вскоре достигнут этих мест, поэтому ему нужно было действовать быстро.

— Это квартал Баязид. Ту высокую мечеть построил около пяти лет назад султан. А за ней можно увидеть крыши Большого Базара.

— Ясно, — кивнул Эцио, щурясь на солнце, чтобы разглядеть то, о чем они говорили. Он хотел бы, чтобы Леонардо сделал инструмент, о котором частенько говорил — что-то вроде трубки с линзами — который помогал видеть на значительном расстоянии.

— Следите за своим кошельком, когда пойдете на базар, — поделился юноша. — Там обычно собирается всякий сброд.

— Как и на любом базаре.

— Evet [22], — улыбнулся молодой человек. — А с другой стороны, там, где башни, Имперский квартал. Серый купол — старый собор святой Софии. Сейчас, конечно, это мечеть. А видите низкое длинное желтое здание за ним — разумеется, оно там не одно такое, — с двумя приземистыми куполами и шпилем? Это Topkapi Sarayi [23]. Одно из первых зданий, которые мы воздвигли после завоевания, и оно все еще не достроено.

— Султан Баязид сейчас там?

Лицо молодого человека немного потемнело.

— Должен быть, но нет, сейчас его там нет.

— Я должен посетить его.

— Сперва вам стоит убедиться, что у вас есть приглашение.

Ветер стих и паруса заколебались. Моряки свернули кливер. Шкипер немного развернул корабль, так что город раскрылся с новой стороны.

— Видите ту мечеть? — продолжил юноша, словно желая увести разговор в сторону от Дворца Топкапи. — Это Fatih Camii [24] — первое, что построил султан Мехмед, чтобы отпраздновать свою победу над византийцами. Конечно, их к тому времени осталось мало. Их империя была уже давно мертва. Но он хотел, чтобы его мечеть превзошла собор Святой Софии. Как видите, ему это не очень-то удалось.

— Даже не хочу их сравнивать, — дипломатично отозвался Эцио, рассматривая великолепное здание.

— Мехмед был уязвлен, — продолжал юноша. — Говорят, в качестве наказания он отрезал архитектору руку. Конечно это всего лишь легенда. Синан был слишком хорошим архитектором, чтобы Мехмед стал его так наказывать.

— Ты сказал, султана нет во дворце, — мягко напомнил Эцио.

— Баязида? Нет, — юноша вновь заволновался. — Султан великий человек, хотя огонь его юности давно сменился тягой к тишине и благочестию. Увы, он не в ладах с одним из своих сыновей — Селимом. Между ними идет война, которая не утихает уже много лет.

Багала проплыла мимо южной стены города и свернула на север, в Босфор. Вскоре по левому борту появилась широкая морская бухта. Корабль направился в нее через мощную цепь, что перегораживала вход в гавань. Сейчас она была опущена под воду, но могла быть поднята, чтобы закрыть гавань во время войны или чрезвычайной ситуации.

— Цепь используется еще со времен завоевания, — пояснил юноша. — Однако даже она не остановила Мехмеда.

— Полезная мера безопасности, — ответил Эцио.

— Мы называем ее Halic, — сказал молодой человек. — Золотой Рог. На северной стороне — Галатская Башня. Ваши соотечественники из Генуи построили ее около ста пятидесяти лет назад. Кстати, они назвали ее Башня Христа. Следовало ожидать, верно? А вы сам из Генуи?

— Я флорентиец.

— Что ж, ничего не поделаешь.

— Это хороший город.

— Affedersiniz [25]. Я не очень хорошо знаком с вашей частью мира. Хотя многие из ваших соотечественников до сих пор живут здесь. Итальянцы жили здесь веками. Знаменитый Марко Поло — и его отец Никколо, — торговал здесь более двух сотен лет назад вместе со своим братом. — Молодой человек улыбнулся, наблюдая за лицом Эцио, а потом снова посмотрел на Галатскую Башню. — Вы должны непременно взобраться наверх. Стражу можно уговорить. Оттуда самый захватывающий вид на город.

— Это… полезная информация.

Юноша посмотрел на него.

— Наверное, вы слышали о другом своем знаменитом земляке, который, надеюсь, еще жив. О Леонардо да Винчи?

— Кое-что припоминаю.

— Меньше чем десять лет назад Sayin [26] да Винчи-бей попросил у султана разрешения построить через Рог мост.

Эцио улыбнулся, вспомнив, что однажды Леонардо мимоходом говорил ему об этом. И мог представить себе энтузиазм друга, который овладел им.

— И что? — спросил он. — Что-то я не вижу здесь моста.

Юноша развел руками.

— Мне рассказывали, что дизайн был красив, но, к несчастью, проект не был осуществлен. В конце концов, султан решил, что проект слишком амбициозен.

— Я не удивлен, — по большей части самому себе ответил Эцио и указал на другую башню. — Это маяк?

Молодой человек проследил за его взглядом к небольшому островку прямо по курсу.

— Да. Очень старый. Ему больше одиннадцати веков. Его называют Kiz Kulesi… Вы понимаете по-турецки?

— Не очень.

— Тогда буду переводить. По-вашему это значит «Девичья Башня». Так ее назвали после того, как дочь султана умерла от укуса змеи.

— А почему она жила на маяке?

Юноша улыбнулся.

— Чтобы никогда не повстречаться со змеями, — ответил он. — Смотрите, это акведук Валента. Видите двойной ряд арок? Его, наверное, построили еще римляне. Когда я был ребенком, то любил взбираться на него.

— Это вполне реально.

— Похоже, вы хотите сами попробовать?

Эцио улыбнулся.

— Кто знает.

Юноша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Когда он снова посмотрел на Эцио, выражение на его лице было мягким. Эцио точно знал, о чем он думает: этот старик пытается сбежать от своих лет.

— Откуда ты плывешь? — спросил Эцио.

Юноша успокоился.

— Ох… Из Святой Земли, — отозвался он. — Нашей Святой Земли. Из Мекки и Медины. Каждый добрый мусульманин должен хоть раз в жизни совершить эту поездку.

— Ты решил покончить с этим пораньше.

— Можно и так сказать.

Они в молчании смотрели, как мимо проплывает город, и корабль приближается к месту стоянки.

— В Европе нет второго такого города, — сказал Эцио.

— Вообще-то эта сторона находится в Европе, — ответил молодой человек. — А вон та, — он указал на восток через пролив Босфор, — в Азии.

— Есть границы, которые даже турки переместить не в силах, — заметил Эцио.

— Но их мало, — быстро ответил юноша, и Эцио подумал, что он пытается защитить свой народ. Юноша решил сменить тему.

— Вы сказали, что вы итальянец из Флоренции, — сказал он. — Но по вашей одежде такого не скажешь. Простите меня, но вы выглядите так, словно носите ее очень давно. Вы долго путешествовали?

— Да, очень долго. Я уехал из Рима двадцать месяцев назад, в поисках… вдохновения. И поиски привели меня сюда.

Юноша посмотрел на книгу в руках Эцио, но ничего не сказал. Эцио и сам не хотел раскрывать ничего из своих планов. Он облокотился на поручни и стал смотреть на городские стены, на другие суда из всех стран мира, что толпились у причалов, мимо которых медленно проплывала их багала.

— Когда я был ребенком, отец рассказывал мне истории о падении Константинополя, — наконец нарушил молчание Эцио. — Это случилось за шесть лет до моего рождения.

Молодой человек бережно убрал астролябию в кожаный футляр на ремне, перекинутый через его плечо.

— Мы называем город Konstantiniyye.

— Разве это не одно и то же?

— Мы забегаем вперед. Но вы правы. Konstantiniyye, Византия, Новый Рим, Красное Яблоко — какая разница? Говорят, Мехмед собирался переименовать его в Ислам-бюль — Место, Где Ислам Процветает — но я считаю, что это еще одна легенда. Тем не менее, люди используют и это название. Хотя конечно самые образованные из нас считают, что его следует называть Истан-бол — «В город». — Молодой человек помолчал. — О чем рассказывал ваш отец? О том, как храбрые христиане убивали злых турков?