Шаман - Гордон Ной. Страница 32

Пророк позвал ее к себе. Обрабатывая ее раненые плечи и ожоги, он спросил, снилось ли ей что-нибудь. Когда она рассказала ему о медведях, его глаза заблестели. «Сильнейший знак!» — воскликнул он и поведал о том, что означает ее сон: до тех пор, пока она не возляжет с мужчиной, манитубудут находиться рядом с ней.

В то время как она обдумывала услышанное, он торжественно объявил, что отныне ее не будут больше звать Два Неба, не говоря уже о Саре Два. Той ночью она стала Маква-иквой — Женщиной-Медведем.

И снова Великий Отец в Вашингтоне обманул сауков. Армия пообещала саукам Киокака, что они могут навсегда остаться на земле айова, на западном берегу Масесибови, но белые поселенцы начали стремительно захватывать и эту территорию. На другом берегу реки, напротив Рок-Айленда, возник городок белых. Его назвали Давенпорт, в честь торговца, который посоветовал саукам покинуть кости своих предков и уйти из Саук-и-нука, а после выкупил их землю у государства для собственного обогащения.

Теперь же военные сообщили саукам Киокака, что они задолжали большую сумму американских денег и обязаны продать свои новые земли на территории айова и переехать в резервацию, которую США организовали специально для них. Им предстоял длинный путь на юго-запад, на территорию племени Канзас.

Пророк сказал Маква-Икве, что, пока она жива, она не должна принимать на веру слово белого человека.

В тот год Желтую Птицу укусила змея. Половина ее тела опухла и отекла, вскоре она умерла. Луна нашла себе мужа-саука по имени Идет Поет и родила детей. Женщина Дыма замуж не вышла. Она спала со столькими мужчинами и с таким удовольствием, что люди двусмысленно улыбались при упоминании ее имени.

Иногда Маква-иква испытывала сексуальное желание, но научилась контролировать его, как и боль. О чем она действительно жалела, так это о том, что у нее нет детей. Она вспоминала, как прятала брата во время резни в Бэд-Экс, как его губки хватали ее сосок. Но в конце концов и с этим она смирилась: слишком долго она жила с маниту, чтобы подвергать сомнению их решение о том, что ей не суждено стать матерью. Она была довольна тем, что стала знахаркой.

Последние две Хижины Мудрости были связаны с черной магией: как с помощью заклинаний заставить здорового человека заболеть, как вызывать и направлять несчастье. Маква-иква познакомилась с маленькими злобными бесенятами, которые называются ватавиномы, с призраками и ведьмами, а также с Пангуком — духом Смерти. К этим духам нельзя было обращаться, пока не пройдешь последние Хижины Мудрости: целительница должна была сначала достичь умения владеть собой, а уже затем призывать их, иначе она станет такой же злой, как и ватавиномы. Черная магия была самой тяжелой наукой. Ватавиномыпохитили у Маква-иквы ее способность улыбаться. Она стала бледной. Ее плоть таяла до тех пор, пока не стали выступать кости, и иногда не наступала менструация. Она видела, что ватавиномытакже пьют жизнь из тела Вабокишика: он все худел и словно становился меньше ростом, но обещал ей, что не умрет.

По прошествии двух лет Пророк провел ее через последнюю Хижину Мудрости. Случись это в прежние времена, в честь такого события собралось бы много-много сауков, люди участвовали бы в соревнованиях и играх, курили бы трубку мира, а Миде-вивин — общество знахарей алгонкинских племен — проводило бы тайные встречи. Но прежние времена прошли. Краснокожих разбросало по миру, их все еще преследовали. Единственное, что мог сделать Пророк, — это собрать трех стариков в качестве судей: Потерянный Нож из племени мескуоки, Бесплодную Лошадь из племени оджиба и Маленькую Большую Змею из племени меномини. Женщины Профетстауна пошили Маква-икве платье и туфли из шкуры белого оленя, она завернулась в полотно Иззе, украсила руки и ноги браслетами, которые гремели, когда она двигалась. Палкой с петлей на конце она задушила нескольких собак, после чего проследила за тем, как их потрошат и готовят. После церемонии она всю ночь просидела возле костра вместе со стариками.

Когда они задавали вопрос, она отвечала уважительно, но прямо, как равная. Она извлекала звуки мольбы из водяного барабана, призывая манитуи умиротворяя духов. Старцы раскрыли ей особые секреты Миде-вивина, но сохранили собственные тайны — подобно тому, как с этого часа она будет оберегать свои секреты. На следующее утро она стала шаманом. В прежние времена это сделало бы ее человеком, обладающим большой властью.

Маква-иква готовила вещи в поездку. Вабокишик помогал ей собирать травы, которые она не сможет найти в той местности, куда направляется. На мула навьючили бубны, сумку целителя, мешочки с травами. Она в последний раз попрощалась с учителем. Сама оседлала серого пони, которого ей подарил Пророк. Путь ее лежал на территорию индейцев Канзас, где теперь в резервации жили сауки.

Резервация находилась в местности, еще более плоской, чем равнины Иллинойса.

Засуха.

Воды для питья хватало, но до нее еще нужно было добраться. На этот раз белые люди отдали саукам землю, достаточно плодородную для любых сельскохозяйственных культур. Семена, которые они сажали, хорошо прорастали весной, но в первые же дни лета все засыхало и погибало. Ветер гнал пыль, через которую едва пробивался свет солнца, принявшего здесь форму круглого красного глаза.

Поэтому люди вынуждены были есть еду белых, которую им давали солдаты: испорченную говядину, зловонное свиное сало, старые овощи. Жалкие крохи с роскошного стола белых.

Никаких гедоносо-тене было. Народ обитал в лачугах, построенных из сырой древесины, которая, усыхая, покрывалась такими щелями, что через них внутрь попадал снег. Два раза в год приходил нервный низенький представитель правительства США в сопровождении солдат и выкладывал прямо на землю негодные вещи и продукты: дешевые зеркала, стеклярус, поломанную упряжь с бубенцами, старую одежду, червивое мясо. Сначала сауки тщательно подбирали принесенное, пока кто-то из них не спросил представителя, зачем он приносит такой хлам, и он ответил, что это — плата за землю сауков, конфискованную правительством. После этого заявления «добро» стали подбирать только самые слабые и презираемые. Каждые полгода груда барахла увеличивалась в размерах, а во время непогоды начинала гнить.

Когда прибыла Маква-иква, сауки приняли ее с уважением, но они больше не были цельным племенем и не нуждались в шамане. Самые энергичные из них пошли с Черным Ястребом и погибли от рук белых или продажных сиу, умерли от голода или утонули в Масесибови. Но и в резервации оставались те, у кого были мужественные сердца настоящих сауков. Их храбрость постоянно испытывалась в стычках с племенами, исконно проживающими на этой территории. Запасы дичи истощались, и команчи, кайова, шайены и осаге не желали делить свои охотничьи угодья с восточными племенами, вытесненными с насиженных мест американцами. Белые постарались, чтобы саукам было тяжело защищаться: они обеспечивали индейцев большим количеством низкосортного виски. Все больше и больше сауков становилось жертвами некачественного алкоголя, взамен белые забирали большую часть шкурок зверей, попадавших в силки.

Маква-иква прожила в резервации немного больше года. Весной по прерии прошло небольшое стадо бизонов. Идет Поет и другие охотники вернулись с добычей — мясом бизона. Маква-иква объявила Танец Бизона и рассказала, что нужно напевать тихонько, а что горланить. Люди танцевали древние танцы, и в глазах некоторых из них она увидела свет, которого там не было уже долгое время — свет, который наполнил ее радостью.

Остальные тоже это почувствовали. После Танца Бизона ее нашел Идет Поет и заявил ей, что кое-кто из Народа хочет оставить резервацию и вернуться туда, где жили их отцы. Они прислали его с вопросом, присоединится ли к ним шаман.

Она спросила, куда они хотят уйти.