Потерянная империя - Касслер Клайв. Страница 14

— Нотчли.

— Они мексиканцы?

Сэм пожал плечами.

— По крайней мере, с его слов.

— Но ведь имена не испанские.

— Да, я заметил.

— Я, конечно, попрошу Сельму перепроверить, но… Голову даю на отсечение, это науатль!

— Науатль?

— Ацтекский язык, Сэм. На науатле разговаривали ацтеки.

Еще минут десять Фарго молча созерцали пар, вьющийся над обернутой вокруг колокола простыней. Сэм посмотрел на часы:

— Пора.

Кончиками пальцев он размотал простыню и сложил ее на краю патио. Реми опустилась на колени рядом с колоколом.

— Сэм, глянь-ка!

Подойдя к жене, Фарго склонился над ее плечом.

На колоколе оставалось еще много пятен, но в основном азотная кислота более-менее свела патину, обнажив выгравированные в бронзе буквы:

— Офелия, — прошептала Реми. — Что за Офелия?

Сэм глубоко вздохнул.

— Понятия не имею.

ГЛАВА 9

Занзибар

Ну почему вы не можете спокойно отдыхать, вместо того чтобы искать приключения на свою голову? — раздался из трубки голос Руба Хейвуда.

— Да мы почти всегда спокойно отдыхаем, — возразила Реми. — Просто звоним тебе тогда, когда что-нибудь приключается.

— Даже не знаю, обидеться или счесть за комплимент, — проворчал Руб.

— Второе, — подсказал Сэм. — Ты наша палочка-выручалочка. Нет! Спаситель.

— А Сельма?

— Спасительница! — выпалила Реми.

— Ладно. Если я верно понял, расклад такой: вы нашли ромбовидную монетку, которая сперва принадлежала правительнице французской общины на каком-то острове неподалеку от Мадагаскара, а потом коварному похитителю-пирату. Затем вы обнаружили колокол с таинственного корабля. Затем нарисовался патрульный катер, набитый мексиканскими головорезами с ацтекскими именами, которые попытались вас убить. А теперь у вас в спальне один из бандитов, спеленатый по рукам и ногам. Ну что, я уловил суть?

— В общем, да, — согласилась Реми.

— Только есть три незначительных уточнения, — добавил Сэм. — Монетка Аделизы, по нашему мнению, тут ни при чем. Сельма проверяет «ацтекскую версию». Что касается «Офелии» — вряд ли это настоящее, исходное название. Во-первых, гравировка очень грубая, непрофессиональная. Во-вторых, когда мы отчистили большую поверхность, то увидели под словом «Офелия» иную гравировку. Нам удалось разобрать лишь три буквы: «Е» и две «Н».

— Такое впечатление, что это розыгрыш и меня снимает скрытая камера, — усмехнулся Руб. — Так и быть, подыграю! Чем могу помочь?

— Сначала забери нашего гостя.

— Каким образом?! — ужаснулся Хейвуд. — Сэм, если речь об экстрадиции, то я…

— Ты мог бы задействовать свои связи в Министерстве внутренних дел Танзании. Пусть его арестует полиция.

— На каком основании?

— У него нет ни паспорта, ни денег, зато есть оружие.

Немного помолчав, Руб сказал:

— Я вас не первый день знаю — вы, наверное, хотите не только избавиться от пленника, но и выяснить, кто им заинтересуется.

— Подобная мысль приходила нам в голову… — ответил Сэм.

— Оружие еще у вас?

— Да.

— Ладно, сделаю несколько звонков. Больше ничего не нужно?

— Его нанимателя зовут Итцли Ривера, мексиканец, бывший военный. Разузнать бы о нем побольше. И о яхте. Яотль утверждает, что порт приписки у нее в Багамойо. Называется «Нджива».

— Скажи по буквам.

Слово еще раз продиктовала Реми.

— На суахили означает «голубь», — пояснила она.

— Отлично! Спасибо, Реми. Всю жизнь гадал, как же произносится на суахили «голубь», — хмыкнул Руб.

— По-моему, кто-то не в духе…

— Что собираетесь делать с колоколом?

— Оставим здесь, — ответил Сэм. — Сельма сняла виллу. Анонимно, разумеется. И оплатила. Вряд ли его тут найдут.

— Я все-таки спрошу… хотя ответ мне заранее известен: вы просто возьмете колокол и поедете домой?

— Вполне вероятно… — начал Фарго. — Только проведем небольшое расследование, посмотрим, куда оно заведет. Если не выгорит — то прямиком домой.

— Чудо из чудес! — отозвался Руб. — Будьте осторожны. Перезвоню, как выясню интересующую вас информацию. — И повесил трубку.

— Нужно к Рождеству подарить ему что-то… особенное-преособенное, — заявила мужу Реми.

— Кажется, я знаю, что его обрадовало бы сейчас.

— И что же?

— Новый номер, не внесенный в телефонную книгу.

Фарго отправились на катере в Уроа-Виллидж и, закупив в полуразвалившейся скобяной лавке все необходимое, еще до обеда вернулись на виллу. Пока Сэм возился с молотком, досками, гвоздями, Реми заглянула к Яотлю. Пленник спал. Тогда она разогрела суп-пюре из моллюсков и вынесла тарелки в патио. Фарго как раз приколачивал две последние доски.

— Ну как? — спросил он.

— Чудесная коробка, Сэм!

— Вообще-то ящик.

— Ящик, коробка, какая разница! Садись лучше, поешь.

В полумиле от конца Чуквани-Пойнт-роуд Итцли Ривера вырулил на обочину и через канаву выехал прямиком в рощицу. Полноприводной «рейнджровер», взятый в аренду, легко преодолевал что ухабы, что густой кустарник. Наконец, повернув в юго-западную сторону, Ривера направился к поляне на мысе Чуквани.

— Время? — спросил он Нотчли.

— Чуть больше часа.

До встречи американцев с грузовиком от «Мнази фрахт» оставался целый час. Отлично. Есть время выбрать удобное место с хорошим обзором — и легкодоступную дорогу, чтобы быстро отрезать путь к бегству.

— Ага, поляна… — сказал Нотчли, прижимая к глазам бинокль. — Там что-то есть.

— Что?

— Взгляни сам. — Он передал бинокль.

Ривера навел резкость: в центре поляны стоял деревянный ящик с картонным ярлыком на боку.

— Надпись! — Он усилил увеличение — и тихо ругнулся по-испански: — ?Que madres!

— Ну? — спросил Нотчли. — Что написано?

— «С Рождеством!»

Попетляв среди деревьев, «рейнджровер» через канаву выбрался на поляну и остановился. Ривера подошел к ящику, осторожно пнул его ногой. Пусто. Он оторвал картонку. На обратной стороне было написано печатными буквами:

ГЛАВА 10

Занзибар

У северной стороны крикетных полей, между опоясывающих парковку деревьев, появился Итцли Ривера. Позади него, в восточную сторону, прошел второй мексиканец, да так целеустремленно, что невольно привлек к себе внимание Сэма. Лица Фарго не рассмотрел, но предположил, что это Нотчли.

На поле полным ходом шел крикетный матч между подростками. По всему парку эхом разносились крики и смех. Неторопливо шагая по тротуару вдоль западной стороны поля, Ривера приблизился к скамейке Сэма.

— Вы один, — заметил мексиканец.

Увидев Риверу при свете дня, Сэм изменил о нем мнение. Грубые черты лица и крепкое жилистое тело свидетельствовали о жестком, точно сыромятная кожа, характере, ну а в профессиональном мастерстве противника Фарго никогда не сомневался. Черные глаза бесстрастно рассматривали американца — едва ли их выражение когда-нибудь менялось: что за обедом, что при расправе.

— Садитесь, — дружелюбно предложил Сэм, хотя живот сводило от страха, точно при кормлении с рук большой белой акулы.

Ривера опустился на скамейку со словами:

— Встречу назначили вы.

Фарго безмолвно наблюдал за игрой. Прошла минута. Первым нарушил молчание мексиканец:

— Шутка с ящиком удалась… Очень забавно.

— Думаю, вы вряд ли смеялись.

— Верно. А где ваша супруга, мистер Фарго?

— У нее дела. Махните своему другу, пусть не нарезает круги вокруг поля, — усмехнулся он. — Ее тут нет.