Золотые Антилы - Северин Тим. Страница 20

Непрерывная череда неудач подорвала дух экспедиции. Под палубой постоянно вспыхивали ссоры между моряками и сухопутными. Офицеры собранной с бору по сосенке команды тоже стали жаловаться на трудную службу. Во главе недовольных стояла группка шкиперов, представлявшая собой, собственно, безработных пиратов. Недовольство нарастало во время затянувшейся стоянки в гаванях, а теперь их потянуло к старому ремеслу. Они считали, что жаль тратить столь мощный флот на гвианскую затею Рэли, и предпочитали легкую добычу, которую могли награбить в водах у берегов Европы.

Зачатки мятежа зрели подспудно, пока флот не нагнал четыре французских суденышка у мыса Сен-Винсент. Тогда, обогнав «Дестини», на борту которого находился Рэли, несколько других кораблей жадно сцапали этот жалкий трофей. Когда подоспевший Рэли затеял расследование, между английским командующим и мятежными капитанами завязался жестокий спор. Последние утверждали, что французские суда были корсарскими и, следовательно, являлись законной добычей; Рэли же, сочтя доказательства пиратства французов неосновательными, в то время как доказательств беззакония англичан хватало в избытке, отмел все возражения и потребовал освобождения захваченных судов. Это решение привело в ярость тех капитанов, которые втайне рассчитывали без труда увеличить свои доходы, позволив себе немного пиратства. Один из них, капитан Бейли, вскоре после того дезертировал. Вернувшись в Англию (и пиратствуя по пути), он отомстил, донеся совету Якова, что Рэли их дурачит и вовсе не намерен идти к Гвиане. Он, утверждал Бейли, намерен перехватить испанский флот, доставлявший серебро из Америки, и развязать открытую войну с Испанией. К несчастью для Бейли, как раз в это время стали поступать сведения противоположного характера с Канарских островов, куда прибыл флот Рэли, так что ложь и преступления самого Бейли открылись. Тайный совет провел официальное следствие и в кои-то веки оправдал Рэли. Бейли признали виновным в распространении ложных слухов и приговорили к тюремному заключению, от которого он избавился, только принеся нижайшие извинения.

Рэли же поставил на карту слишком многое, чтобы рисковать столкновением с Испанией. На Лансароте, одном из Канарских островов, к примеру, воинственные испанские поселенцы подстерегли в засаде и убили двух участников экспедиции, однако он удержал своих людей от мести и покорно отошел к острову Гомера. Там ему казалось спокойнее, потому что жена губернатора была наполовину англичанкой и стала посредницей между двумя сторонами. В результате англичанам позволили запастись водой и закупить свежих фруктов. В трогательном жесте благодарности Рэли галантно послал в подарок леди полдюжины пар перчаток. Не желая уступить ему в любезности, она ответила корзинами апельсинов, лимонов, фиг и гранатов. Тогда английский кавалер преподнес ей розовую воду, амбру и портрет Марии Магдалины. С берега в ответ прислали кур, плоды и хлеб, а также письмо самого губернатора, удостоверяющего достойное поведение Рэли и его людей во время посещения порта. Только отплытие непомерно задержавшегося флота положило конец этому обмену любезностями и взаимными комплиментами.

Уже кончался сентябрь, а флот двигался к цели со скоростью улитки. Но худшее было впереди. Вскоре после отплытия из Англии несколько моряков слегли от таинственной болезни, возможно, цинги, а на третий день после Гомеры вспыхнула настоящая эпидемия. В один день пятьдесят человек на борту «Дестини» были поражены странной болезнью, и их пришлось освободить от работ. Судовой врач не понимал, в чем дело, и ничем не мог предотвратить распространение болезни. Скоро и другие корабли постигло то же бедствие. Рэли в отчаянной попытке справиться с эпидемией взял курс на острова Зеленого Мыса, где надеялся отправить на берег тяжелобольных и запастись свежим мясом и зеленью. Но едва английский флот сбросил якоря на плохо защищенном рейде острова Брава, как на корабли обрушился ураган. Пошел ко дну еще один баркас, якорные канаты лопались, и протекающие корабли с командами, пораженными болезнью, беспомощно влекло в открытое море. Через восемь дней, когда флот снова собрался, погода ударилась в другую крайность. Ветер стих, установился мертвый штиль, и флот Рэли, полный больных и умирающих, застыл без движения.

Судьба вновь сыграла с Рэли злую шутку. В широтах, где пассаты обычно за несколько дней доносили корабли в Новый Свет, его несчастные суда застыли на месте под жестоким тропическим солнцем. В устроенных на скорую руку лазаретах под палубой было жарко, как в печке, и больным не приходилось надеяться на выздоровление. День за днем носильщики сваливали трупы за борт. На флагмане еще до того, как флот достиг Южной Америки, умерли сорок два человека, почти четверть команды «Дестини». Среди умерших были и взятый в экспедицию металлург-пробирщик, которому предстояло оценить золотые запасы Гвианы, и главный врач экспедиции, и старший офицер, назначенный командовать сухопутной партией, и его заместитель, и старшина корабельной полиции. Горькой потерей для самого Рэли стала смерть его преданного слуги Джона Тальбота, даже в Тауре одиннадцать лет не покидавшего хозяина. «Он был, — писал Рэли, — честным другом, отличным знатоком всех наук и верным и преданным человеком. Я потерял его, к своей неодолимой скорби». Сам Рэли был не в том состоянии, чтобы смягчать общее отчаяние. Споткнувшись, он очень неудачно упал. Его перенесли в каюту, где у него скоро проявились симптомы малярии, и он двадцать восемь дней пролежал в постели в полубреду, не в силах принимать твердой пищи. Выжил он, как после рассказывал, только благодаря тому, что пил сок подаренных на Гомере фруктов, которые предусмотрительно сохранил в ящике с песком.

Только к середине ноября закончилась эта затянувшаяся агония. На четырнадцатый день месяца полумертвый флот втянулся в бухту в устье реки Кайенна, которую от дельты Ориноко отделяли еще несколько дней пути. Люди Рэли, слишком ослабевшие и подавленные, чтобы решиться на столкновение с испанцами на Тринидаде, тихо выбрались на берег в этом глухом углу Южной Америки, чтобы собрать съедобные растения и вымолить еду у туземцев. Они провели там три недели, медленно оправляясь от последствий злосчастного плавания через Атлантику. Как с горечью отметил в своем журнале капитан Кеймис, плавание от островов Зеленого Мыса до Южной Америки, завершившееся в прошлый раз за двенадцать дней, заняло у второго гвианского флота сорок дней.

Глава 6. Оправдание невозможного

В устье Кайенны Рэли, который все еще не держался на ногах, вынесли на берег в кресле, так что он мог наблюдать за отдыхом своих людей и чисткой кораблей. Сравнительно спокойная жизнь на берегу и экзотическая диета из ананасов и броненосцев (вкус к тому и другому он, по-видимому, приобрел в предыдущем путешествии) постепенно восстановили его здоровье. Однако недомогание многих других стало хроническим, так что пришлось выделить один из кораблей флота для отправки их на родину, в Англию. С этим кораблем Рэли послал письмо жене, где рассказывал о пережитых трудностях. «Сердце мое, — писал он, — я пишу тебе слабой рукой, потому что пятнадцать дней страдал лихорадкой, какой не переживал ни один из людей, но Бог, наделивший меня мужеством для всех моих деяний, теперь дал мне и силы выжить в адском пламени горячки». Далее он описывал ужасные последствия эпидемии и перечислил имена старших из умерших офицеров, чтобы жена уведомила их родных. Чуть ли ни единственным добрым известием было сообщение, что их сын, которого тоже звали Уолтер, но чаще называли Уот, остался жив и здоров.

Утрата или недееспособность множества высших офицеров означала, что Рэли придется искать им замену. Наиболее важным, несомненно, было место командующего речным отрядом, который Рэли намеревался отправить вверх по Ориноко и возглавить который сам он не мог, поскольку был еще слишком слаб. Это задание требовало наибольшего искусства и такта: речной партии предстояло установить расположение золотоносных районов, поддерживать добрые отношения с индейцами и избегать трений с враждебными испанцами. Предводитель должен был знать страну, уметь держать людей в строгом подчинении и притом здраво и разумно оценивать тактическую ситуацию. Кроме самого Рэли, этим требованиям, кажется, отвечал лишь один человек — капитан Кеймис. Капитан уже дважды побывал на Ориноко, знал, где искать золотые копи Путиймы, и был знаком индейским касикам. Он настолько очевидно подходил на этот пост, что Рэли назначил его без колебаний. Ему явно не приходило в голову, что Кеймис способен его подвести.