Беглая монахиня - Ванденберг Филипп. Страница 67

— Я бы вас попросил, брат во Христе! — возмущенно воскликнул он.

Джустиниани не стал заострять внимание на неловкой ситуации, без обиняков задав своему визави вопрос:

— Не допускаете ли вы, что мы оба в поисках финансовых источников гоняемся за одним и тем же?

Альбрехт испугался. Он сразу понял, на что намекал Джустиниани, но предпочел пока разыгрывать из себя простачка.

— Не понимаю, о чем вы толкуете, брат во Христе.

— Тогда мне придется выразиться конкретнее, — вздохнул легат. — Есть предположение, что не все было чисто с этим канатоходцем, которого вы на днях похоронили...

— Вы хотите сказать, что Великий Рудольфо был в сговоре с дьяволом?

— Такое можно было бы предположить, если бы не присутствие на похоронах великих ученых мужей, что позволяет заключить, что Великий Рудольфо имел доступ к «Книгам Премудрости», ставящим под сомнение фундаментальные устои Церкви.

Возмущенный князь-епископ принялся грести руками в чане. Чтобы показать, что все это не имеет к нему никакого отношения, он в шутку спросил:

— Надеюсь, его святейшество Папа Климент не надумал проповедовать Евангелие с каната?

— Я бы вам порекомендовал отнестись с большей серьезностью к этому вопросу, — раздраженно заметил Джустиниани. — Ибо того, кто завладеет «Книгами премудрости», ждут не только величайшие открытия и изобретения, но еще и немыслимые сокровища. Впрочем, кому я это говорю!

— Брат во Христе, — пришел в крайнее волнение Альбрехт Бранденбургский, — вы сказали «сокровища»? Откуда вам это известно? Мы об этом не имели ни малейшего понятия!

— Почему же вы тогда приложили столько усилий, чтобы сорвать маску с одного из Девяти Незримых? — Джустиниани ехидно осклабился, сидя в воде.

— Вот дьявол, — продолжал горячиться князь-епископ, — вам известно больше, чем я предполагал.

Склонив голову набок, кардинал пожал плечами.

— Вы уже не в первый раз переоцениваете свои способности, уважаемый брат во Христе. Не забывайте, в распоряжении его святейшества Папы есть совсем другие возможности, чем у князя-епископа в римско-католической провинции. Взять хотя бы ватиканскую библиотеку, строительство которой еще не завершено, — в ней хранится больше книг, чем в любой другой библиотеке на христианской земле. К сожалению, «Книги Премудрости» туда пока не попали. Но стеганографы, более дюжины которых состоят на службе в Ватикане, уже на пути к разгадке тайны местонахождения этих книг.

— Вы дурачите меня!

— Ни в коем случае.

— Если вам уже так много известно, что же вы пытаетесь выведать у меня?

Джустиниани, тщательно продумывая свой ответ, выдержал паузу. Наконец он произнес:

— Если бы мы объединили наши усилия и наши сведения, это могло бы в значительной мере продвинуть нас вперед.

Альбрехт зачерпнул воды двумя руками и ополоснул лицо, будто пытаясь придать ясность своим мыслям.

— Предположим, — задумчиво начал он, — мы бы нашли «Книги Премудрости». А кто ж останется в барышах? Скорее всего, его святейшество Папа! Или я не прав?

Джустиниани в знак протеста поднял руки над водой.

— Я уполномочен сделать вам следующее предложение: в случае обнаружения «Книг Премудрости» вся прибыль от научных открытий и изысканий, запечатленных в них, достается вам. Его святейшество Папа Климент претендует только на сокровища, о которых там идет речь, и в первую очередь на сокровища царя Соломона.

— ...сокровища царя Соломона, — повторил Альбрехт, глубоко задумавшись. Затем ушел под воду, оставив на поверхности только лицо, чтобы дышать. В этом положении князь-епископ размышлял довольно долго. При этом он, будто гиппопотам, снизу, не мигая, испытующе смотрел на папского легата.

Внезапно, словно следуя божественному озарению, он с резвостью, которую трудно было ожидать от человека со столь дородным телом, выскочил из воды и возопил:

— И вы думали, я не замечу, как вы пытаетесь меня надуть? Вы и ваш чрезвычайно сообразительный Папа гоняетесь лишь за сокровищами, чтобы избавиться от всех финансовых трудностей. А кто знает, что достанется мне? Может, умение взойти по канату на соборную башню? Нет уж, уважаемый брат во Христе, поищите другого дурака. А теперь убедительно прошу вас: немедленно покиньте мой чан!

Курфюрсту не пришлось повторять это дважды. Папский посланник поднялся и с ворчанием вылез из чана. Поспешно облачаясь в свою кардинальскую одежду, он пробурчал, не глядя на Альбрехта:

— Искренне надеюсь, что однажды вам не придется раскаяться в своем нелюбезном поведении! — Он кликнул своего дворцового прелата, наблюдавшего за перебранкой кардиналов из соседнего помещения.

В то время как папский легат не удостоил своего противника даже взглядом и удалился, не попрощавшись, Патричи на ходу обернулся, чуть поклонился и едва слышно выдохнул: «Хвала!»

Как только оба покинули подвал, там появился Иоахим Кирхнер. Он выглядел еще бледнее обычного и ошарашил Альбрехта Бранденбургского новостью:

— Жена канатоходца сбежала из монастыря Эбербах!

Князь-епископ завершил свой утренний туалет, не доставивший ему на этот раз ничего, кроме раздражения, и позволил банщицам одеть его. Пока они натягивали ему через голову пурпурную кардинальскую ризу, Альбрехт поинтересовался у своего секретаря:

— Как это могло случиться? Тут явно замешан фуггеровский посланник! При этом девица была единственной, кто мог бы помочь нам сдвинуться с мертвой точки. Кирхнер, снаряди два, нет, три вооруженных поисковых отряда. Пусть все прочешут, но найдут эту бабу. Еще надо немедленно разыскать алхимика и ученого-стеганографа Атанасиуса Гельмонта из Брабанта, он уже давно живет в переулке Назенгэсхен. Чем он вообще живет, ни одна душа не знает — может, и вовсе подаяниями или воровством.

— С вашего позволения, — вставил Кирхнер, — многовато всего сразу. Что касается посланника Фуггера, то у него, как вам известно, были веские причины для отъезда. Хозяин гостиницы «Двенадцать апостолов», где он останавливался, клянется и божится, что тот отбыл в Аугсбург в полном одиночестве, без жены канатоходца.

— Единственная хорошая новость за это ужасное утро, — проворчал князь-епископ. — От Шварца мы так или иначе избавились.

Кирхнер помотал головой, что, вероятно, подразумевало: «Не будем торопиться с выводами. Рано или поздно он снова всплывет со своими процентами». Высказать это вслух он не осмелился, не желая приводить патрона в еще большее бешенство с самого утра. Вместо этого он поинтересовался:

— А ваша курфюрстшеская милость знали, что жену канатоходца доминиканцы обвинили в колдовстве и собирались подвергнуть Божьему суду? Она должна была пройти на глазах у инквизиторов по высоко натянутому канату. На этот раз в монастыре Эбербах.

— И своим побегом уклонилась от Божьего суда! В то же время это означает, что она не владеет знаниями Девяти Незримых.

— Не совсем так, ваша курфюрстшеская милость! Ибо еще до того как ей удалось бежать, из когтей инквизиции ее вырвало одно высокое духовное лицо!

— Папский кардинал Джустиниани!

— Именно так. Вероятно, папский легат пытался втереться в доверие к деве, чтобы побольше разузнать о «Книгах премудрости».

— Кирхнер, и тебе все это известно! — одобрительно воскликнул кардинал.

— Аббат Николаус из Эбербаха послал гонца, — объяснил секретарь. — Он решил, что вы должны быть в курсе. Теперь вы понимаете, почему я не пустил к вам гонца во время визита Джустиниани.

— Молодец, Кирхнер, — похвалил князь-епископ. — А что ты думаешь о брабантском специалисте по тайнописи?

— О нем рассказывают чудеса, — поделился секретарь. — Одни утверждают, что сам сатана помогает ему в работе, другие говорят, что он якобы работает над Magia naturalis universalisи пользуется старинными шрифтами, которые никто не может прочесть. А третьи вроде бы видели, что по ночам к нему ходят женщины с не самой лучшей репутацией.

— Ты имеешь в виду блудниц?

— И этих тоже, но в основном это рыжеволосые женщины, о которых говорят, что они владеют искусством заговора, уж простите за низменные выражения, предотвращающим при коитусе зачатие. Еще они якобы знают заклинания, позволяющие наслать молнию на дом неугодных сограждан. Или же они склонны к видениям и предаются искусству гадания. Иными словами, они, похоже, занимаются весьма сомнительными вещами!