Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович. Страница 73

И тут Заремба увидел, как к вертолету, прикрываясь, спешит мужик тот самый, что стоял возле дома. Идет по тверди, мнет траву сапогами, щурится от ветра и что-то кричит.

– Что?! – крикнул ему полковник.

Мужик топнул ногой, показал: дескать, садись, здесь твердо.

Все-таки не верилось до самого последнего момента, что внизу земля. Даже когда вертолет коснулся ее и просел, даже когда Заремба выпрыгнул из кабины и ощутил крепкий толчок.

Обрадовавшиеся пилоты сразу же выключили двигатели и, не ожидая остановки винтов, вывалились наружу, упали под машиной, раскинув руки. Когда умолкли турбины и наступила тишина, мужик спросил громко:

– Чего вы такие не смелые-то? – засмеялся. – Гляжу, пляшут, пляшут и не садятся.

– Думали, болото тут у тебя, – усмехнулся Заремба. – Трава уж шибко зеленая. Как твоя заимка-то называется?

– Не заимка, а хутор Веселый! – с гордостью сказал хозяин. – Вы что, заблудились?

– Да есть маленько, – признался полковник, разворачивая карту.

Хутор Веселый оказался далеко за пределами «бермудского треугольника»….

– Вы сейчас не в Покровское полетите? – деловито спросил мужик.

– Нет, не в Покровское… – задумчиво и отвлеченно проговорил Заремба, внутренне цепенея от того, что дал такого маху.

– Жалко… Я хотел с вами дочку отправить в Покровское. А то на лошади везти – день туда да день назад.

Полковник сунул карту под нос командиру экипажа, ткнул пальцем.

– Видал, куда залетели? Тот сел, тупо уставился в карту, недоуменно пожал плечами.

– Не может быть… Я вроде бы не менял курса. Хотя приборы….

– Голова прошла?

– Да вроде бы…

– Запускайся, нас ждут! – приказал Заремба и полез в вертолет.

Пилоты уселись в кресла, защелкали тумблерами, оперативники подобрали башмак, убрали лестницу и захлопнули дверь, оставив мужика на улице в полном сожалении и досаде.

Через минуту из кабины выглянул командир экипажа, с лицом, в точности повторяющим выражение хозяина хутора.

– Аккумуляторы сели, товарищ полковник… Напряжение по нулям. Не запуститься…

На глаза Зарембе попал выдвижной авиационный пулемет на турели, задвинутый подальше к задним створкам грузовых дверей. Желание было единственное: вытащить его оттуда и разнести весь этот веселый хутор в щепки…

В рейд по «бермудскому треугольнику» выехали вечером, на медицинской «ниве» с красным крестом, с санитарными сумками, выставленными на видное место, и в белых халатах. Надежнее прикрытия, чем вызов к тяжелобольному, найти было трудно.

Автоматы со спаренными магазинами и разовые гранатометы положили в багажник, на заднее сиденье, чтобы легче при случае достать, прикрыли домотканым половичком, сверху поставили две пустых корзины.

О маршруте движения особенно не беспокоились, это был свободный поиск, наконец-то не связанный ни заданиями, ни нудными инструкциями. Ромул отлично знала все местные дороги и мало-мальски проезжие лесовозные волоки. Важно было раздразнить атмосферу «треугольника», возбудить ее, привести все тайные и явные силы к дисбалансу и заставить делать глупости, совершать необдуманные действия. Четкой закономерности поступков требовалось противопоставить отсутствие всякой логики, искушенному разуму – наивный примитивизм, холодному расчету – эмоциональный взрыв.

Но для всего этого необходимо было найти врага, вынудить его, чтобы себя обнаружил и, независимо от того, кто он – пришелец, житель параллельного мира или просто иностранная разведка, – сдаться ему в плен и действовать изнутри, точить, грызть, разлагать его сердцевину.

Они ничуть не сомневались в успехе операции, утешая себя тем, что победителей, в конце концов, не судят, а сидеть и сатанеть от безделья, когда над «треугольником» гремит незримая «Гроза», уже нет сил.

К полуночи они уже были на середине пути между Верхними Сволочами и Одинозером, можно сказать, в самом центре Карельского феномена. Проехав километров пятьдесят, не встретили ни одной живой души, и лишь когда проскочили брод через горную речку, увидели на берегу неяркий, затухающий костер, высвечивающий оранжевый бок резиновой лодки, вытащенной на сушу. Без остановки проскочили мимо, и когда удалились на приличное расстояние, Ромул остановила машину.

– Пойдем познакомимся?

– Да это туристы, – отмахнулась Татьяна.

– Туристы в это время спят, – со знанием дела сказала Ромул. – Потому что за день устают, как собаки. К тому же за плавание надоели друг другу и им уже не о чем говорить. А эти сидят у костра.

Выходить без оружия в ночную темень леса было страшновато – они сняли белые халаты, которые за версту видно, и прихватили автомат, один на двоих. У костра сидели двое парней, пили чай, о чем-то тихо переговаривались. Зрение, притянутое во тьме светом костра, подвело, и они не заметили, не обнаружили вовремя третьего, зашедшего в тыл.

– Какие гости! – произнес он весело где-то за спиной. – Прошу к нашему шалашу!

И в тот же миг эти двое сорвались от костра и перекрыли путь к отступлению влево и вправо. Впереди был костер…

– Назад! – прошептала Татьяна. – Это наши! Поисковая группа. Засекут пропали…

Спасло их то, что назад они побежали вга некотором расстоянии друг от друга, так что оперативник, зашедший с тыла, оказался между ними. Он бросился сначала к Ирине, намереваясь перерезать путь, однако Татьяна завизжала и отвлекла преследователя на себя. Он резко изменил направление, стремительно кинувшись на крик, но не заметил Татьяны, врубился в глухой ельник, дав таким образом возможность уйти в сторону дороги метров на сто. Однако Ромул где-то потерялась в темноте леса, и пришлось ждать, спрятавшись на обочине проселка.

И вдруг в ночном притихшем лесу гулко ударила автоматная очередь, где-то слева.

Татьяна вжалась в мягкий лесной подстил, замерла. Не хватало еще перестрелки между своими!.. Через пару минут на дорогу выскочила Ирина и, не скрываясь, побежала к белеющей вдалеке машине.

Они подлетели к «ниве» почти одновременно, рванули дверцы. Ирина запустила мотор, сбросила автоматный ремень с шеи.

– Поехали!