Орел в песках - Скэрроу Саймон. Страница 2

– Разумно. – Макрон быстро повернулся к молодому человеку. – Еще раз встречу, иудей, останешься без головы.

Насмешливо фыркнув, юноша сплюнул, но, прежде чем Макрон успел ответить, Катон увлек приятеля за собой. Центурионы поспешили вперед, быстро сокращая расстояние между собой и кучкой людей, пробиравшихся через толпу к скамьям. Катон, на голову выше Макрона, легко отслеживал продвижение мужчин в бурнусах, пока центурионы проталкивались через пеструю толпу, наполнявшую огромный двор. Среди местных сновали темнокожие идумеи и набатеи в аккуратно накрученных на голову тюрбанах. Развевались одежды разнообразнейших цветов и кроя, звучали обрывки речи на всех языках…

– Берегись! – Макрон ухватил Катона за руку и притянул к себе: тяжело нагруженный верблюд пересек им путь. Седло с деревянной рамой провисало под тяжестью тюков богатых тканей. Печально вздохнув, верблюд сделал шаг в сторону, чтобы не наткнуться на римлян. Когда животное прошло, Катон снова рванулся вперед, но внезапно застыл.

– В чем дело? – спросил Макрон.

– Проклятье, я их не вижу! – Катон торопливо обшаривал взглядом то место в толпе, где в последний раз заметил преследуемых. Нигде не было и следа подозрительной группы. – Наверное, они скинули бурнусы.

– Отлично, – проворчал Макрон. – И что дальше?

– Идем к сборщикам налогов. Похоже, эти люди направлялись туда.

Катон потянул друга к концу ряда скамей, установленных вдоль лестницы, ведущей к стенам внутреннего храма. За ближайшими столами заключали сделки менялы и ростовщики, сидящие в удобных креслах с подушками. Дальше начинался небольшой ряд, где сборщики налогов и их подручные взимали дань. На столиках были сложены вощеные таблички с именами налогоплательщиков и указанием сумм. Сборщики налогов покупали право собирать дань на аукционах, проводимых римским прокуратором в столице провинции – Кесарии. Уплатив нужную сумму в закрома империи, они получали законное право выжимать из жителей Иерусалима любые мыслимые налоги. Это была жестокая система, но именно она применялась по всей Римской империи, и сборщиков налогов ненавидели и глубоко презирали все жители. Это вполне устраивало императора Клавдия и казначеев империи, ведь ненависть налогоплательщиков провинции неизменно оборачивалась против местных мытарей, а не против тех, у кого они купили права на сбор налогов.

Внимание Катона и Макрона привлекли внезапные крики у дальнего конца ряда столов. Несколько человек отделились от толпы и окружили одного сборщика налогов, как волки на охоте. Блеснуло на солнце оружие. Телохранитель мытаря, едва взглянув на клинки, бросился наутек. Сборщик налогов поднял руки, защищая лицо, и пропал из виду за спинами нападающих.

Катон нырнул за ряд палаток, машинально нащупывая рукоять меча.

– Макрон, вперед!

Ветеран выхватил меч из ножен, и два центуриона рванулись к убийцам, расталкивая мытарей и перепрыгивая через стопки табличек. Нападавшие отхлынули от сборщика налогов, распростертого на скамье в окровавленной тунике. Люди, крича от ужаса, в панике отшатывались прочь и разбегались. Нападавшие, скинув бурнусы, повернулись к мытарям у следующей скамьи. Те на мгновение застыли, еще не осознав грозившей им опасности, но теперь пытались спастись от воинов, размахивающих короткими изогнутыми кинжалами, по которым они и получили свое название: сикарии, убийцы из самого радикального крыла иудейских зелотов, противившихся власти Рима.

Сикариев так захватила жажда убийства, что они до последнего мгновения не замечали Катона и Макрона. На глазах ближайшего убийцы Катон отпихнул мытаря и прыгнул вперед, оскалившись и выставив меч перед собой. Клинок ткнулся острием разбойнику в шею, разрубил ключицу и вонзился глубоко в грудь, поразив сердце. Громко всхлипнув, человек упал вперед, чуть не вырвав меч из руки Катона. Центурион ногой отпихнул тело прочь, освободив клинок, и пригнулся, высматривая следующую цель. Сбоку тенью мелькнул Макрон, который рубанул еще одного сикария и едва не отсек тому руку. Несчастный упал со страшным воем, его обездвиженные пальцы выпустили оружие. Остальные сикарии оставили в покое сборщиков налогов и повернулись к двум римлянам. Вожак, невысокий и плотный, с мощными плечами, отрывисто выкрикнул приказ, и убийцы быстро построились – одни окружили скамьи, а другие взбирались на ступени лестницы, пытаясь отрезать друзьям путь к отступлению.

Катон, подняв окровавленный меч, огляделся.

– Семеро.

– Не в нашу пользу! – Макрон, тяжело дыша, занял позицию – спиной к спине с Катоном. – Зря мы сюда пришли, парень.

Толпа спешила к воротам, расчищая место вокруг двух римлян и сикариев. Булыжники внешнего двора были завалены рассыпавшимися корзинами и оброненной снедью – люди поспешно спасали свои жизни.

Катон невесело рассмеялся.

– Это ведь ты придумал, помнишь?

– В следующий раз не позволяй мне думать.

Не успел Катон ответить, как вожак сикариев отдал очередной приказ, и его люди стремительно двинулись вперед, с клинками наготове. Римлянам некуда было деваться, и Катон, пригнувшись, напрягся; его глаза перебегали с одного врага на другого – сикарии приблизились на длину копья перед ним и Макроном.

– И что теперь? – тихо прошептал Катон.

– Кто знает…

– Отлично. Это я и хотел услышать.

Катон уловил движение сбоку и повернулся: один из сикариев прыгнул вперед, целясь в бок Макрону.

– Берегись!

Макрон немедленно отреагировал: его меч сверкнул молнией и выбил кинжал из руки врага. Не успел клинок звякнуть о землю, еще один сикарий нанес ложный выпад, и Катон повернулся к нему, готовясь парировать. Тут же еще один враг бросился вперед, сверкая острием кинжала. Катон, увернувшись, встретил угрозу. Он опустил свободную руку и выхватил нож, широкий и неуклюжий рядом с узкими клинками нападавших, но очень удобно сидящий в руке. Вожак выкрикнул новый приказ – Катон услышал нотки гнева в его голосе; тот хотел покончить с ними разом.

– Макрон! – закричал Катон. – За мной! Атакуем!

Он бросился на врагов, отступавших во внутренний двор, его товарищ следовал за ним с громогласным ревом. Внезапная перемена ролей смутила сикариев, и они упустили важное мгновение. Центурионы обрушились на ближайших противников, заставив их отскочить в сторону, и ринулись по мостовой к арке. Позади раздался яростный рев, а затем топот сандалий – сикарии бросились в погоню. Катон бросил взгляд через плечо: Макрон бежал совсем рядом, а всего в нескольких шагах за ним – вожак убийц с гневно сжатыми губами. Катон сразу понял, что от погони им не оторваться. Центурионам мешали доспехи, а на сикариях были только легкие туники. Через несколько мгновений все будет кончено. На пути лежала амфора, оставленная кем-то поспешно спасавшимся со двора. Катон перепрыгнул через амфору и тут же обернулся. Макрон с удивленным взглядом проскочил мимо друга, а Катон резко взмахнул мечом, расколошматив громадный сосуд. С торопливым бульканьем содержимое выплеснулось на плиты, и воздух наполнился ароматом оливкового масла. Катон, спеша за Макроном, нашел время оглянуться: вожак сикариев поскользнулся, потерял равновесие и шумно грохнулся навзничь на землю. Такая же судьба постигла еще двоих преследователей, но остальные, обогнув лужу масла, не сбавляли скорости. Центурионы уже почти догнали убегавшую толпу – стариков, немощных и стайку детей, визжащих от ужаса.

– Повернись! – крикнул Катон приятелю и сам остановился, приготовившись встретить преследователей. Через мгновение Макрон стоял рядом. Сикарии, внезапно прервав бег, уставились на что-то за спинами Катона и Макрона, а потом подбежали к вожаку и остальным, уже выбравшимся из масла, и все вместе метнулись к калитке на дальнем конце большого двора.

– Трусы! – крикнул им вслед Макрон. – Что случилось? Поджилки слабы для настоящей драки? – Он захохотал и хлопнул широкой ладонью Катона по плечу. – Гляди, как несутся. Трусливые кролики. Если мы вдвоем так их напугали, то вряд ли нам есть о чем беспокоиться в Иудее.