Медуза - Тимайер Томас. Страница 46

Из последних сил Крис поднялся и бросился за спасительный люк.

Все! Теперь он в относительной безопасности. Но дальше бежать некуда — путь к отступлению через туннель перекрыт.

— Ну и куда рассчитываешь бежать? — послышался задыхающийся баритон звукотехника. — Думаешь, сумеешь спрятаться? Нет, дружок, из этого ничего не выйдет. Ладно, вылезай, и я гарантирую тебе скорую и безболезненную смерть. — В голосе Альберта Бека сквозило высокомерие. — Надумаешь отказаться, в таком случае тебя ждет долгая и мучительная казнь.

Тут Бек мучительно закашлялся. Крис не сомневался, что его удар вызвал как минимум перелом ребер. Оглядевшись, он заметил у ног походную плитку и еще тлевший костер. Минута мук, и вот наконец руки свободны — он пережег шнурки. Схватив плитку, Крис спрятал ее за спиной и выпрямился. Руки горели огнем, боль была невыносимой, но он должен использовать выпавшую ему возможность до конца. Медленно Крис вышел из-за каменной двери.

— Ну вот и умничка, — довольно ухмыльнулся Бек.

По подбородку тоненькой струйкой стекала кровь. Он стволом указал Крису стать к стене. Держась на почтительном расстоянии, подошел к люку с другой стороны. Именно этого момента Крис и дожидался. Как только костер оказался между ними, он резко крутанул вентиль горелки и вместе с баллончиком бросил ее под ноги противнику. Газ воспламенился мгновенно, тут же с громким хлопком взорвался и сам баллончик. Взрывной волной Криса отшвырнуло метра на полтора. Альберту Беку не повезло больше — его страшно ударило о каменную плиту люка, и он без чувств упал наземь.

Пещера наполнилась странным шумом, грохотом. Крис увидел, как медленно оседает плита. В одиночку ему ее не поднять, а если люк захлопнется, он в ловушке. Крис схватил фонарь и из последних сил бросился к лестнице, ведущей вниз, к храму. И почти успел, как вдруг Альберт Бек вцепился ему в ногу. Взрывной волной его, вероятно, ненадолго оглушило, но он успел прийти в себя. Глаза его горели безумным огнем.

— Нет, ты останешься здесь, — хрипел он, мертвой хваткой вцепившись в жилет Криса. — Тебе от меня не уйти. Пусть уж лучше я сгорю в аду, чем ты живьем выскочишь отсюда.

Взрыв явно не прошел для него даром — Бек даже не замечал, как над ними грозно опускается каменная плита люка. Крис как безумный старался оторвать от себя противника. Ценой нечеловеческих усилий ему все же удалось перебраться через край лестницы.

— Отпусти, идиот! Отпусти! Ты что — не соображаешь? — вопил Крис, но Бек, похоже, не слышал его.

Последнее, что увидел Крис, был дьявольский оскал звукотехника. Затем раздался вопль и жуткий хруст, и в следующую секунду Крис полетел в темноту.

Глава 21

— Комендант! Комендант!

Прохладную утреннюю тишину нарушили встревоженные голоса. Дюран как раз собрался побриться, когда полог его палатки взлетел вверх. На полковника ошалело взирал радист.

— Комендант! Мы приняли радиограмму. Сигнал был очень слабым, но совершенно точно исходил из означенного района. Вот что мы смогли расшифровать.

С этими словами радист подал Дюрану узкую полоску бумаги: «Цель обнаружена, повторяю — цель обнаружена. Местоположение: долина севернее перехода Джебар. Вход завален, необходим подрыв. Ожидаю прибытия через несколько часов. А.Б. Конец».

— А.Б.?

Радист едва сдерживал любопытство. Дюран стер пену со щек и натянул форменную рубашку.

— Альберт Бек. Наш связной. Установили, откуда был послан сигнал?

— Да, полковник. Сомнений быть не может. Источник действительно в центре скалистого массива, упомянутого в радиограмме. Это в двух часах пешего марша отсюда.

— Мне нужен вертолет. И связь с фортом. А также взрывчатка.

Козырнув, радист бросился выполнять приказания Дюрана. А полковник тем временем надел берет и бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Да, неплохо поработал «крот» Наумана. Если и оставшиеся этапы плана пройдут столь же гладко, камень сегодня к вечеру будет у него в руках. Дюран допил кофе и привычно провел рукавом по позолоченным пуговицам.

Ханна уставилась на циферблат часов. Если верить стрелкам, сейчас половина девятого утра, но вокруг царила кромешная ночь. Абду и Григорий спали, а она была слишком взбудоражена, чтобы заснуть. Все-таки какой же это ужас, когда ты лишен нормального светового дня! А как люди по полгода живут, скажем, на Северном или Южном полюсе или на борту космической лаборатории? При этой мысли Ханна содрогнулась. Она никогда не причисляла себя к страдающим клаустрофобией, но сейчас ей нестерпимо хотелось увидеть дневной свет.

Пока ее спутники спали, у Ханны было в избытке времени продумать варианты спасения. Подземному лабиринту, казалось, конца и края не будет, но до сих пор они не обнаружили даже намека на второй выход. И все же не верилось, чтобы древние представители столь высокоразвитой цивилизации не предусмотрели его на крайний случай. Тем более в районе с чрезвычайно высокой вулканической и сейсмической активностью. А что значит попасть в положение, когда единственный выход завален, — в этом их группа убедилась на собственном горьком опыте. Нет-нет, второй вход должен быть, просто его надо искать.

Ханна заставила себя сосредоточиться. Если не считать исполинского пустотелого образования, пока что известны лишь крипта и помещение, где они пребывали сейчас. Что типично для всех перечисленных помещений? Округлая форма, декорированные стены. Кроме того, пол покрывал тонкий слой мелкого песка. Но, судя по всему, одними лишь этими особенностями дело не ограничивалось. «Думай, Ханна, думай». За исключением того, что в одном помещении стоит звуковая скульптура, а в другом нет, оба практически неотличимы друг от друга. Но какова их роль? Для чего они служили? Вероятно, в свое время их бдительно охраняли, пропуская лишь избранных. Святейших. Если так, заключила Ханна, то здесь непременно существует дверь, пока что не найденная. Взор ее скользил по полу в поисках хоть какой-то неровности — все тщетно. Для выяснения возможного местонахождения еще одной крышки люка потребовались бы, наверное, целые раскопки.

Ханне вновь пришла на ум акустическая скульптура. Верно! Когда они спускались, то обнаружили одну такую скульптуру в нескольких метрах ниже крипты. Может, это отправная точка. Взгляд Ханны блуждал по своду потолка. От волнения ее даже зазнобило. Вот! На полпути к вершине свода она различила прямоугольник, границы которого были чуть темнее окружавшего его камня. Если судить по величине фигуры, это вполне мог быть вход. Поднявшись, Ханна подошла и стала прямо под прямоугольником, и хоть и не без труда, но все же дотянулась до нижней части потолочного свода. Пальцы нащупали узкую щель, влажную на ощупь. Ханна понюхала пальцы. Сомнений быть не могло — вода! Вот он, долгожданный вход!

Ханна присмотрелась. Нигде ни намека на рукоятку или нечто в этом роде. Ни углубления, ни выступа. Ей стало не по себе. Может, на самом деле отсюда не так-то просто выбраться наружу. Может, помещение вообще было задумано как ловушка для любопытных, желавших во что бы то ни стало без позволения проникнуть в крипту? Как она, например.

Поежившись, Ханна отвела взор от входа. Взгляд ее снова упал на Медузу. Ах, если бы ей тогда, в Тассили-Анджер, не попалась первая Медуза! Пока что ничего доброго она не принесла — сплошь неприятности.

Ханне показалось, что высеченный из камня лик презрительно улыбается.

— Смейся, смейся, уродина несчастная! — прошептала Ханна. — Ничего, придет время, и я посмеюсь над тобой.

И вдруг ей послышался голос. Тот самый внутренний призыв: «Обрати внимание на скульптуру!» Она невольно прошептала его про себя. В этих словах заключался глубокий смысл. Ведь и правда, они обследовали все, что угодно, кроме самих изображений. Причем никто не обратил на это внимания. За исключением разве что Григория. Тот первым пришел к мысли, что и сами фигуры могут исполнять определенную функцию. Ханне вспомнилась дискуссия с геологом об извлечении звуков различной высоты путем ударов по змеевидным отросткам. Она еще согласилась с греком, что звуки могли быть частью некоего религиозного ритуала. Хорошо, а вдруг в этом что-то есть? Что, если скульптура — элемент механизма, запирающего вход?