Медуза - Тимайер Томас. Страница 64

— Полковник Дюран! — Голос ее дрожал, она с трудом сохраняла выдержку. — Что я могу сделать, чтобы помочь вам? Я действительно хочу помочь вам! И покончить с этим безумием. По мне, забирайте вы чертов камень, только, ради Бога, остановитесь! Положите конец бессмысленным смертям!

Ответивший ей голос принадлежал сломленному человеку.

— Ирэн… — пробормотал Дюран, уставившись туда, где только что окончила свои дни Ирэн Клермонт. — Я так надеялся, так верил, так хотел… Но в этой дикой, пустынной стране все надежды исчезают в песке. Спасения нет. Для нас его нет.

С этими словами он потянулся к кобуре. Неторопливо достав пистолет, Дюран снял его с предохранителя и навел на Ханну.

— Я не позволю вам одержать еще одну победу, — изрек он. — Второй победы вам не видать.

Ханна смотрела прямо в глаза полковнику. Как ни странно, страха не было. Смерть отчего-то перестала внушать ужас. Минуту или две они неотрывно смотрели друг на друга.

Потом Дюран кивнул ей, с грустной, почти виноватой улыбкой приставил ствол к виску и нажал на спуск.

Ночь была холодной и звездной, когда путники вернулись в пещеру Кора. Дождавшись, пока «хаммер» скрылся в соляной пучине, они отправились в обратный путь. Произошедшее здесь так и останется тайной для всех. Ханна чувствовала страшную опустошенность, словно все внутри выжгли, обратили в прах и дым неведомые силы. Ирэн и Дюран были последними, если не считать их троих, кто знал о существовании камня. Они унесли его тайну в могилу. Людям Дюрана известно о местонахождении подземного храма, но что с того? Разумеется, будет расследование. С большой долей вероятности храм тщательнейшим образом осмотрят, опишут, все аккуратно зафиксируют в соответствующих документах. У нее одной с избытком хватит материала на десять лет работы. Будут симпозиумы, конгрессы, появится куча научных публикаций по теме, докладов. На телеэкранах замелькают люди, стремящиеся примазаться к ее открытию, но они исчезнут с них так же внезапно, как и появятся, померкнут, словно звезды в свете утренней зари. А вот о камне не узнает никто. И все, вызвавшее сумятицу последних недель, канет в забвение.

Ханна сознавала, что решение, как быть дальше, зависит от нее, и только от нее одной. Ни Крису, ни Кору не снять с ее плеч тяжкое бремя ответственности. Кор прав. Другого пути нет.

Пещера лежала во мраке. Хозяин тут же стал разжигать очаг. Молча, как всегда. В свете пламени они убедились, что их преследователи хоть и обшарили все в жилище тарги, однако не устроили здесь разгром, проявив, таким образом, уважение к его очагу. Ни одной ценной вещи не было похищено, ни одного блюда или кружки не разбито. Остались на месте и древний Коран, и украшения. Можно было обвинить Дюрана в чем угодно, только не в воровстве.

— Есть ли где-нибудь неподалеку спокойное, тихое место, где я могла бы побыть одна? — осведомилась Ханна у Кора, когда тот уселся у огня.

— Хотите все же попробовать, верно? — Тарги, понимающе улыбаясь, смотрел ей в глаза. — Конечно, так будет для вас лучше всего. Не желаете прежде подкрепиться?

— Нет, мне хочется разделаться с этим побыстрее, иначе я просто могу сдрейфить.

Взяв Ханну за руку, Кор повел ее на расположенное над пещерой плато, откуда открывался великолепный вид.

— Здесь я совершаю молитвы, — пояснил Кор. — Лучшее место для обращения к Создателю и придумать трудно. Всего вам хорошего.

Он провел ладонью по волосам Ханны и удалился в пещеру.

Опустившись на колени, Ханна вглядывалась в ночную пустыню. Небо было кристально чистым, казалось, звезды вот-вот упадут на нее. Луна серебрила песок, скалы, капли росы светились крохотными драгоценными бриллиантами. Легкий ветерок доносил стрекотание цикад, где-то вдалеке покрикивал козодой.

Собрав все мужество, Ханна раскрыла сумку и извлекла драгоценный груз. Торопливо развернула шерстяную ткань, в которую был завернут глаз. И вот камень перед ней. Его шершавая, неровная поверхность мерцала в свете луны.

Пора, решила Ханна. Отступать некуда.

Затаив дыхание, она закрыла глаза и возложила обе ладони на шар.

Крис задумчиво просеивал песок сквозь пальцы. Затянувшееся ожидание утомило его.

— Мне кажется, не стоит оставлять ее одну надолго. Может, сходить взглянуть, как она там?

Кор глубоко втянул табачный дым.

— Оставьте ее в покое. Как-нибудь сама со всем разберется. Она всегда все решала сама, с тех пор как приехала сюда.

— Вам этого не понять. Глаз Медузы — мощная сила, против которой человеку не устоять. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я на своей шкуре испытал, на что она способна.

— Не сравнивайте себя с ней. Воли этой женщины на нас двоих хватит.

Недовольно засопев, Крис скрестил руки на груди, а Кор невозмутимо продолжал:

— Вы стремитесь защищать ее, как я понимаю. Но пока что время не пришло. Научитесь защищать себя.

Тут уж Крис не выдержал:

— Почему вы так возненавидели меня? Вы ведь меня совсем не знаете! Разве я допустил в отношении вас несправедливость?

Кор задумчиво покачал головой:

— Вы допустили несправедливость в отношении нее, причинили ей боль. Я чувствую. Вероятно, человеку современного общества трудно это понять, но для меня, выросшего в пустыне, существуют узы понимания, невыразимые словесно. Нечто магическое, если хотите.

— Избавьте меня от вашего пустынного мистицизма! Я достаточно долго прожил среди людей других народностей, чтобы придавать значение высокопарным рассуждениям о магическом.

— Не стану спорить с вами, вероятно, вы и на самом деле долгое время провели среди них, но вот были ли вы с ними? Интересовались ли по-настоящему жизнью этих людей? Тех, кто окружал вас все это время? И с какой целью вы оказались среди них? Чтобы снять очередной фильм для ублажения падких на сенсации и всякого рода диковинки зрителей? Чтобы им было куда деть свободное время? Или же; простите, наложить лапы на их сокровища? По вашим глазам вижу, что угадал.

Крису вдруг стало не по себе. Словно взгляд кочевника проникал ему в самое сердце. Он хотел было что-то возразить, но слова застряли в горле.

Кор кивнул.

— Не надо себя ни в чем упрекать, в конце концов, подобное свойственно человеку. Миллионы людей совершают подобные ошибки, и вы в этом смысле не исключение. Лишь немногим людям дано сохранить чистоту помыслов. Ханна — одна из них. Вот почему она и выдержит выпавшее на ее долю испытание.

Глядя на тарги, Крис понимал, что он прав. Прав, и еще как прав, черт возьми, хоть и нелегко признаться себе в этом. Улыбнувшись Кору, он протянул ему руку в знак примирения. Тот ответил на его рукопожатие и вручил ему трубку.

Вероятно, прошел час. Оба сидели молча, когда вошла Ханна. Крис тут же вскочил и проводил ее к очагу. Было видно, что она измучена, но не только усталость запечатлелась на ее лице. Что-то еще. В глубоком волнении Крис смотрел ей в глаза, ища в них признаки той самой загадочной умственной хвори, поражавшей тех, кто решил пообщаться с камнем до нее. И тут же вынужден был сказать себе, что ошибся. На лице Ханны было написано удовлетворение, довольство, покой, словно тяжкий груз, лежавший на ее плечах, внезапно свалился.

— Все хорошо?

Вопрос показался Крису глупым и неуместным, однако, несмотря ни на что, он почувствовал облегчение, когда Ханна утвердительно кивнула:

— Да. Теперь все хорошо. Благодарю вас, Кор, что посоветовали сделать этот нелегкий для меня шаг.

Крис больше не мог сдерживаться:

— Ну, рассказывай, что ты видела? Что пережила? Выяснила ли для себя что-нибудь? Побывала в прошлом, как я?

— И в прошлом, и в будущем, и там, где ты себе и вообразить не можешь. — Ханна прерывисто дышала. — Но я не собираюсь об этом говорить. Пока не собираюсь. Сейчас я вообще ничего не чувствую, кроме дикой усталости. Кажется, спала бы и спала.

— Прилягте, отдохните. — Взяв Ханну за руку, Кор провел ее к подушкам и матрасу. — Приятных сновидений, мадемуазель. Я горжусь вами.