Сын Портоса - Магален (Махалин) Поль. Страница 15

— Да, — ответила дама, — если этому ничто не препятствует.

Наследница Ла Вуазен, соглашаясь, кивнула.

— Вы совершенно правы, ваше теперешнее положение дает вам преимущество перед всеми прочими представительницами женского пола. Следуйте за мной, в кабинет, где я обычно принимаю персон вашего ранга.

За ширмой находилась комната, в которой отсутствовали жабы, змеи, книги по черной магии и другие устрашающие и отвратительные предметы, предназначенные производить впечатление на посетителей из простонародья. На столе, рядом с которым стояло большое кресло, лежали только колода карт и ореховый прутик.

— Госпожа маркиза, — с подчеркнутым уважением произнесла сивилла, — окажите мне честь присесть в это кресло.

— Откуда вы знаете мой титул? — с удивлением воскликнула женщина.

— Оттуда же, откуда мне известно имя знатной и могущественной дамы Атенаис де…

— О! — поспешно прервала посетительница. — Не произносите, пожалуйста, это имя. Иногда стены имеют уши, а я и так, как вы, конечно, знаете, причинила себе слишком много вреда, пойдя советоваться к Ла Вуазен без маски и переодевания.

— Ла Вуазен была достаточно глупа, чтобы продавать снадобье, расчищающее людям дорогу к наследству, — сухо ответила колдунья, — в то время как я торгую только гороскопами. Как бы то ни было, если хотите, буду именовать вас Чудом, ибо в кругу, где вы вращаетесь, вы затмили всех бесподобным сиянием. Теперь соблаговолите дать мне вашу руку.

Маркиза, очевидно, была удовлетворена обращением, ибо она закатала рукав плаща и протянула Гадалке руку, которая могла принадлежать древней статуе Кибелы; [24] в своем счастливейшем вдохновении Фидий [25] никогда не изваял ничего столь прекрасного и совершенного.

— Да, — бормотала предсказательница, внимательно изучая линии, — рука строга и благородна, хотя в то же время изящна и грациозна. Хрупкость сочетается в ней с большими размерами, свидетельствующими о решительном уме и способности к смелым деяниям. Эта рука достойна править государством.

Дама слушала с явным удовольствием, в то время как Гадалка продолжала:

— По этим линиям я могу сказать вам, что вы родились в 1641 году и, следовательно, вам сейчас тридцать семь лет…

— Это можно опустить!

— Вы происходите из семейства с высоко развитыми умственными способностями. Вы были фрейлиной королевы. В 1663 году вы вышли замуж, но ваш муж оставил вас, и ваши дети не имеют права носить его имя.

— Дорогая моя, — нетерпеливо прервала маркиза де Монтеспан, — я не спрашиваю вас о том, что знаю лучше вас. Мне хочется узнать, буду ли я королевой Франции?

Пророчица подняла глаза ввысь, словно желая получить консультацию у небесных сил.

— Вы уже теперь та, кем хотите стать, — ответила она.

Нахмурившись, маркиза возразила:

— Но все же есть одно препятствие.

— Оно будет устранено.

— Что? Значит, королева Мария-Терезия… [26]

— Дни королевы сочтены, и смерть поджидает ее. — Перетасовав карты, Гадалка открыла одну из них. Это оказалась семерка пик.

— Ей осталось жить столько лет, сколько цифр на этой карте.

— Вы уверены?

— Карты никогда не лгут, — заявила Гадалка, указывая на колоду тощим пальцем, который мог бы принадлежать старухе или маленькой девочке.

— Ах! — вздохнув, маркиза забрала руку. — Довольно! Вам незачем продолжать. Если предсказание сбудется, то ваша судьба обеспечена. А пока возьмите это.

Она бросила на стол туго набитый кошелек.

— Если трон опустеет, не сомневайтесь, я возьму и удержу его.

Но сивилла покачала головой.

— Ваша милость, вы еще не достигли цели. Разве вы не видели, как двигался жезл?

— Какой жезл?

— Мой прут. Он наклонился и прикоснулся к картам.

— Нет, я не заметила. А что это означает?

— Что на вашем пути есть препятствие.

— Пустяки — я преодолею его.

— Лихой наездник может не заметить колею, в которой его конь сломает копыто. Видите — жезл продолжает дрожать! Берегитесь, госпожа!

Без видимой причины ореховый прутик затрепетал, словно превратившись в живую змею.

— Почему я должна беречься?

— Не доверяйте никому, а особенно тем, кто ближе всех к вам.

— Моя дорогая колдунья, вы переусердствовали, — усмехнулась госпожа де Монтеспан. — Я всегда принимаю меры предосторожности с теми, кто близок ко мне. Спросите моего сына, хотя ему всего восемь лет, и мою сестру, госпожу де Тианж. И все же, не могли бы вы объясниться более определенно?

— Вред исходит от женщины, которую вы возвысите. Берегитесь немилости, которую навлечет на вас подруга.

— Благодарю за предупреждение, — подумав, ответила маркиза, и в ее голосе послышались мрачные угрожающие нотки. — Я запомню его. Но кто при французском дворе осмелится оспаривать у меня наследство этой жалкой Фонтанж? Те, кто хотели бы похитить у меня моего возлюбленного, знают, что я не Лавальер, и что для каждой, кроме Атенаис де Мортмар, королевское ложе станет смертным!

Несколько минут спустя дама с каштановыми локонами на лбу сменила первую клиентку в кабинете Гадалки. Пророчица поклонилась ей с видом величайшего почтения и отказалась взглянуть на протянутую руку.

— Я не нуждаюсь в этом, чтобы приподнять уголок вуали над будущим. Для меня достаточно взглянуть на ваше лицо, на котором запечатлелись следы пролитых слез. Ибо вы много страдали — от болезни, бедности и унижения.

— Это правда, — с горечью отозвалась дама.

— Когда вы были ребенком, ваши родители покинули родину и уехали за океан. Во время путешествия вы впали в состояние транса, напоминавшее смерть, и корабельный врач распорядился бросить вас за борт, но обняв вас в последний раз, ваша мать услышала, что сердце дочери слабо бьется, и вас снова отнесли в каюту, где вы открыли глаза.

— Совершенно верно — моя мать спасла меня.

— Два года спустя, когда вы пили молоко на траве, к вам подползла ядовитая змея, и мать едва успела оттащить вас, но змея не стала вас преследовать — она начала пить молоко.

— И это правда, но к чему пробуждать воспоминания?

— Только, чтобы доказать вам — Провидение никогда не переставало вас оберегать.

— Почему же Господь должен покинуть ту, которая никогда не прекращала верить в его милосердие?

— По велению судьбы вам, молодой и очаровательной, пришлось выйти замуж за старого инвалида, завещавшего вам пенсию, на которую он существовал, но вам пришлось долго добиваться ее, пока совсем недавно…

— Пока щедрость его величества не возвратила ее нам.

— Вы можете снова выйти замуж, — предположила Гадалка.

— Кто возьмет меня? — с грустью осведомилась молодая вдова, — Я ведь уже не девушка и к тому же бедна.

— И все же, — продолжала предсказательница, — вы выйдете замуж во второй раз, и тот, кто выберет вас, чтобы разделить с вами свою славную судьбу, будет превыше всех, исключая Царя небесного!

— Боже, что вы говорите!

— Я говорю вам: сколь низко было ваше начало, столь высоко вы вознесетесь. Гордая женщина, которая побывала перед вами в этой комнате, никогда не достигнет цели — никогда не добьется положения, к которому ее влечет ненасытное честолюбие. Ваша судьба удивит мир и историю!

— Во имя неба, — прошептала посетительница, — говорите тише! Если вас услышат…

Взгляд ее потускнел так же быстро, как воспламенился.

— Нет, — заговорила она с показным спокойствием, — это либо трюк вашего ремесла, либо просто шутка. Как можно всерьез предполагать подобное?

— Но ведь ваши уши не впервые слышат такое обещание. Разве каменщик Барбре, увидев вас, не произнес пророчество: «Смотрите на ту, которая достигнет величия на тернистом пути?!» Воля небес может быть изречена устами нижайшего. Говорю вам: ваши огорчения скоро кончатся. Луч, исходящий от короны Франции, выведет вас из мрака, так же как улыбка матери вызволила вас из тени смерти. Бедствия отступят от вас, как змея, угрожавшая жизни. Великий монарх полюбит вас и сделает своей супругой — вы станете королевой!