Раны чести - Ричес Энтони. Страница 20

— Я делаю тебя воином, а ты делаешь меня центурионом?

— Не воином. Тут мне, возможно, еще доведется тебя удивить. Командиром воинов. Чтобы выжить здесь, мне нужно стать им. Или умереть.

— Возможно.

Марк заметил, что бритт даже не улыбнулся.

В сравнении с жильем преторианцев в Риме, казарма центурионов была убогой, но Марк, не обращая внимания на состояние комнат, занялся новым снаряжением. Вместо прекрасной белой ткани гвардейского офицера его ждала грубая красная туника. В толстых шерстяных штанах ноги чесались, а в жарком помещении еще и потели, хотя юноша полагал, что холодным зимним утром от них будет мало толку. Он наклонился к разложенным на кровати доспехам и оружию и с тревогой заметил на кольцах кольчуги налет ржавчины. Сбоку на шлеме виднелась вмятина. Марк вытащил меч из ножен и внимательно осмотрел лезвие.

— Тупой.

Дубн кивнул.

— Анний придерживает лучшее снаряжение для тех, кто готов платить. Ты получил лучшее второго сорта.

Так оно и было. При ближайшем рассмотрении выданная одежда оказалась сильно поношенной.

— Вижу. Начнем сначала. Инспекция.

Они зашли в первую восьмиместную комнату, оторвав удивленных солдат от игры в кости.

— Смирно!

Солдаты замерли по стойке «смирно», расступившись, чтобы Марк мог зайти в тесную комнатушку. Он неторопливо осмотрелся, приметив грязную солому, беспорядочно разбросанную по полу казармы, и небрежно составленные в дальней комнате оружие и щиты. Рядом с маленькой печкой, где готовилась вся еда для восьми человек, лежал дневной рацион отделения. Марк повернулся и крикнул в сторону двери:

— Оптион!

— Господин!

Дубн вошел в комнату и посмотрел на продукты, на которые Марк указывал своим жезлом. Солдаты удивленно косились на юношу. Никто не предупредил их ни о новых офицерах, ни о том, что один из них — человек, которого они за глаза называли Принцем.

— Такое качество продуктов нормально для этой когорты?

На соленой рыбе виднелась прозелень, овощи были червивыми. Только свежий, из печей крепости, хлеб выглядел прилично.

— Нет, господин.

— Понятно. Оптион, какова обычная численность палатки в этой когорте?

— Восемь.

— Тогда почему здесь девять человек?

Дубн прорычал вопрос на своем языке ближайшему солдату:

— Он говорит, один солдат забрал для себя целую комнату. Они все боятся драться с ним… в том числе тот, кто исполняет обязанности центуриона.

Марк одеревенел от гнева, вызванного как самим проступком, так и молчаливым страхом остальных так называемых солдат.

— Так, значит, одному человеку приходится спать на полу? Проводите меня к той казарме.

Они прошли вдоль ряда закрытых дверей, и перепуганный солдат указал на дверь нарушителя. Дубн положил на пол длинный жезл оптиона и заговорил с Марком, не отрывая взгляда от двери:

— Я займусь им.

Это было заявление, а не просьба: бритт открыто предлагал Марку отойти в сторону и не заниматься физической частью обязанностей центуриона. Искушение оказалось сильнее, чем мог предположить юноша. Так легко позволить могучему воину выволочь нарушителя из комнаты и поучить уму-разуму…

Марк отрицательно покачал головой. Он уверенно, хотя и мягко, отодвинул бритта в сторону и постучал по двери концом жезла.

— Проверка! Открыть дверь!

Изнутри раздался грохот, дверь распахнулась, и на пороге показался полуодетый мужчина с палкой в руках. Длинные волосы тонкими прядями падали на плечи, с узкого лица нагло смотрели блекло-голубые глаза.

— Ты придурок, Траян! Сейчас я… Что?

Солдат замер, изумленный появлением у его двери незнакомого офицера. Это секундное замешательство и требовалось Марку. Он быстро шагнул вперед и с силой ткнул тупым концом жезла в солнечное сплетение бритта. Мужчина скорчился от боли и рухнул на пол. Дубн подобрал палку и, бросив удивленный взгляд на нового центуриона, рывком поднял солдата, под которым подгибались ноги. Марк засунул жезл под мышку, заставляя себя излучать волны уверенности. Он не имел права на ошибку, особенно в присутствии публики в лице десятка своих новых подчиненных.

— Имя?

Первоначальное потрясение солдата уже проходило, и сейчас он смотрел на Марка из-под густых черных бровей. Дубн, все еще придерживавший бритта за руку, стиснул пальцы на его бицепсе, подавая команду без слов.

— Антенох… ах! Центурион.

— Оптион, ты знаешь этого человека?

— Хороший воин, плохой солдат. Не хватает дисциплины.

Антенох усмехнулся ему в лицо, не обращая внимания на боль в животе.

— Чего мне не хватает, Дубн, так это хоть капли уважения к твоей власти. И уж тем более к его… — кивнул он в сторону Марка.

Римлянин поднял руку, предотвращая вспышку ярости со стороны Дубна, и заставил себя говорить спокойно и монотонно:

— Нравится тебе это или нет, солдат, но я твой новый центурион, и ты будешь выполнять мои приказания буквально. И начнешь с того, что вернешь людям отнятую у них комнату, после чего вернешься в ту, к которой ты приписан. Если тебе не нравится получать от меня приказы, ты можешь попробовать отыграться завтра утром на тренировочном поле. Но до тех пор убери свое барахло. Немедленно!

Мужчина секунду смотрел в глаза Марка, но увидев в них сталь, стряхнул руку Дубна и поплелся в пустую казарму.

— Оптион, кто среди этого сброда отвечал за дисциплину до нашего прибытия?

Бритт повернулся и ткнул пальцем в одного из мужчин, в немом изумлении наблюдавших за неожиданным поворотом событий. С лица солдата исчезло всякое выражение.

— Оптион Траян. Исполнял обязанности командира центурии в связи с отсутствием подходящих офицеров.

Марк одарил мужчину презрительным взглядом.

— Траян, шаг вперед.

— Центурион.

Побледневший оптион выступил из толпы, встал по стойке «смирно» и выпятил грудь.

— Эта центурия — позор для всей когорты. Ты разжалован до рядового. Оптион, подбери рядовому Траяну палатку. Кроме того, можешь обсудить качество продуктов в рационе когорты, а заодно — возможность пожертвования в похоронную казну. Не исключено, что ты возьмешь его за Вал, в короткий патруль в лесах… попозже. А сейчас я хочу, чтобы вся центурия была построена на смотр.

— Центурион.

Дубн зашагал прочь, стуча в каждую дверь и во всю мощь своего голоса выкрикивая: «На построение!» Люди выскакивали из казармы, одергивали второпях натянутую одежду и суматошно строились по подразделениям. Через минуту центурия была построена; разжалованный Траян, приткнувшийся к шеренге, вызвал новый шквал пораженных взглядов. Марк стоял перед оторопевшими солдатами, дожидаясь нужной минуты. Ставни в нескольких окнах, выходящих на казарму Девятой центурии, приоткрылись ровно настолько, чтобы жильцы могли видеть происходящее, но при этом не попасться на глаза Дубну.

Как только могучий бритт приказал собравшимся «закрыть свои гребаные рты», Марк провел краткий осмотр, отметив у большинства плохо чиненные одежду и обувь, а также неопрятный и оголодавший вид. Вернувшись на свое место перед строем, он обратился к Дубну:

— Переводи, оптион, чтобы все наверняка поняли… Солдаты Девятой центурии, я ваш новый центурион Марк Трибул Корв. С этой минуты я официально принял командование центурией и беру на себя ответственность за каждую составляющую вашего благополучия, дисциплины, обучения и подготовки к войне.

Он остановился и взглянул на Дубна, который набрал в грудь побольше воздуха и обрушил на строй поток слов на родном языке:

— Одна треклятая улыбка, кашель или пердеж от любого из вас, долбаных козлов, и я засуну свой жезл ему в жопу на всю длину. Это ваш новый центурион, и вы будете относиться к нему с должным уважением, если не хотите сделать свою жизнь охрененно увлекательной и очень короткой. — Он повернулся к Марку и кивнул, показывая, что тот может продолжать.

— Судя по состоянию вашей формы, вами пренебрегали, и я собираюсь всерьез заняться таким положением дел. Я еще не видел вашей боеготовности, но могу заверить, что вы в кратчайшие сроки будете готовы к сражениям. Я не собираюсь командовать центурией, которую считают посмешищем. По крайней мере не дольше, чем…