Раны чести - Ричес Энтони. Страница 22

— На рассвете ты докладываешь старшему центуриону, вместе с остальными офицерами. Вот рапорт для тебя.

Дубн следил, как Марк при слабом свете лампы умывается холодной водой из таза, а потом соскребает щетину острым ножом.

— Тебе не нужно сражаться с Антенохом. Я поговорю с ним… объясню, что это неразумно. Он быстро все поймет…

Движение ножа остановилось. Марк смотрел на друга, вскинув бровь.

— И ни один из них не станет уважать меня, увидев, как я прячусь за твоей силой? Что тогда? Я должен сразиться с ним и выиграть, если рассчитываю командовать центурией. Все остальные центурионы поднимались в званиях, получая свою долю ударов и возвращая их с лихвой. Фронтиний вчера ясно объяснил мне это. Я собираюсь доказать, что способен контролировать людей своими силами, а не посредством тебя. Но все равно спасибо…

Дубн пожал плечами и сунул Марку табличку.

— Твой выбор. А теперь одевайся. Туника, доспехи, оружие. И иди в принципию делать доклад. А я разбужу центурию.

Снаружи дул холодный утренний ветер и моросил дождь, крутящиеся полотнища влаги остудили разгоряченное бритьем лицо. Здание штаб-квартиры было тихим, только пара солдат стояла на часах у входа под привычными барельефами Марса и Виктории. Внутри, в дальнем конце базилики, еще одна пара несла вечное дежурство у знаменного святилища, святая святых когорты. За их мечами лежали не только боевые знамена когорты, ее душа, но и денежное довольствие подразделений, а также сундуки со сбережениями солдат и похоронной казной. Марк двинулся на звук голосов и обнаружил рядом с кабинетом префекта группу офицеров в форме. Бородатые мужчины бросали на него наполовину безразличные, наполовину враждебные взгляды, а потом демонстративно отворачивались, игнорируя его присутствие. Возможно, дело было в поношенной тунике Марка и плохом состоянии кольчуги.

Руфий, явно уверенно чувствовавший себя среди людей, которых он считал равными, отделился от группы и направился в сторону Марка.

— Доброе утро, парень. Рапорт готов?

Марк показал ему табличку.

— Хорошо. Говори разборчиво и громко, не отвлекайся на эту толпу. Ты же не ждешь, что тебя примут в одночасье… Слышал, ты собираешься сегодня утром продемонстрировать пару своих «штучек»?

Марк угрюмо кивнул, заставив ветерана невольно улыбнуться.

— Не беспокойся. Тебе достаточно представить, что он — синеносый с тремя футами железа, и я уверен, у тебя все получится. Только запомни: делай все просто. Заметь, без выкрутасов. Приложи его по ребрам своим игрушечным мечом, и покрепче, чтобы внушить этому тупому бритту толику уважения.

Он ободряюще улыбнулся и повернул назад, к группе центурионов, кивая на какие-то замечания, не слышные Марку. Один из мужчин, чьи волосы казались равно жесткими с бородой, одарил юношу скупой улыбкой и, похоже, собирался что-то сказать, но тут из своего кабинета вышел Секст Фронтиний и призвал собравшихся к вниманию.

— Господа, рапорты подразделений! Первая центурия?

Один из офицеров, сверяясь со своей табличкой, торжественно провозгласил:

— Старший центурион! Первая центурия рапортует: семьдесят семь копий, три человека в ежегодном отпуске, девять человек отправлены за Вал, двое больных. Шестьдесят три человека готовы к исполнению своих обязанностей.

— Вторая центурия?

— Старший центурион! Вторая центурия рапортует: семьдесят девять копий, пять человек в ежегодном отпуске, один болен. Семьдесят три человека готовы к исполнению своих обязанностей.

За исключением Шестой центурии, пятьдесят человек из которой сопровождали груз оружия из главных складов в Шумной Лощине на Северной дороге, в пятнадцати милях к востоку, все доклады походили друг на друга. Когда пришло время, Марк сумел выдавить свой рапорт, привлекая новые враждебные взгляды других офицеров, и теперь с горящими щеками ждал, когда сбор закончится и он сможет уйти. После завершения докладов центурионы остались на месте, чтобы поболтать оставшиеся до построения несколько минут. Марк неприкаянно помялся в сторонке, будто пресловутый «запасной гость» на свадьбе, а потом тихо пошел прочь. Чего бы Марк ни ожидал, дружеский прием, похоже, не включен в повестку дня, а Руфий явно решил, что юноша должен сам, без посторонней помощи, занять свое место среди офицеров.

— Центурион Корв!

Марк остановился, признав гулкий голос старшего центуриона, развернулся и встал по стойке «смирно».

— Старший центурион.

Фронтиний подошел к нему вплотную и, не обращая внимания на удивленные взгляды других офицеров, встал практически нос к носу и заговорил тихим, но резким тоном:

— Я слышал, ты пригласил рядового попытать счастья этим утром?

Марк сглотнул, больше опасаясь офицера, нежели предстоящих событий.

— Да, господин. Смутьян по имени Антенох. Он получит возможность испытать, на что годен его новый офицер.

Фронтиний невозмутимо посмотрел на него, оценивая самообладание нового центуриона.

— Как и все мы… Конечно, это неизбежно, раз уж нет другого способа измерить тебя по нашим меркам. Я только не ожидал, что все произойдет так быстро…

Он отвернулся. Марк стоял, не понимая, должен ли он ждать или может идти. Фронтиний, чуть кивнув, снова повернулся к нему:

— По крайней мере у тебя хватило мозгов подбить его на это. Один маленький совет, центурион…

— Да, господин?

— Выиграй.

Полчаса спустя центурии когорты маршировали в рассветных лучах по маленькому тесному городку, прижавшемуся к окраинам форта. Солдаты, одетые в туники, штаны и башмаки, несли щиты и деревянные тренировочные мечи, приготовленные для утренних учений. Из нескольких окон выглядывали любопытные дети, стараясь разглядеть среди марширующих солдат тех мужчин, на которых им, бывало, указывали матери. Все еще моросил дождь, порывы ветра кружили холодную водяную взвесь. Руфий шел рядом со своей центурией и с тщательно просчитанным равнодушием беседовал со знаменосцем.

— Я слышал, этим утром на построении будут улаживать одно дельце?

Мускулистый знаменосец коротко кивнул, продолжая смотреть строго перед собой.

— Мы тоже слышали, центурион. Похоже, другой новый офицер решил позволить одному из своих людей попробовать себя со щитом и мечом.

Руфий украдкой покосился на знаменосца.

— Правда? И кто же тот солдат, который так хочет испытать моего сослуживца?

Короткий смешок подсказал Руфию, на чьей стороне его собеседник.

— Испытать? Антенох в минуту сломает мальчишке ребра и отправит его назад к мамочке. Этот парень — безумец, настоящий лунатик, причем не только в полнолуние. Твоему юному другу стоило лучше знать, во что он лезет.

Руфий поднял бровь.

— Мой юный друг? Я всего лишь прибыл сюда одновременно с ним. И если он не может сам о себе позаботиться…

Знаменосец одобрительно кивнул, и Руфий принялся развивать маневр.

— А еще я слышал, что ты принимаешь ставки и ведешь дела по-честному.

Знаменосец настороженно посмотрел на него, впервые оторвав взгляд от дороги.

— Нет, парень, я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Вовсе нет. Просто интересно, какие ставки ты предлагаешь на это утро?

Знаменосец нахмурился и едва не споткнулся о булыжник.

— Ставки? Ты собираешься делать ставку?

В ответ Руфий ухмыльнулся.

— Думаю, знаменосец, ты скоро увидишь, что я немного побогаче среднего офицера… Ладно, давай о ставках. Если только не хочешь обнаружить, что твои возможности стричь товарищей немного урезаны…

Знаменосец прищурился.

— Я предлагаю пять к четырем на психа, пять к одному на центуриона.

— И как ставят?

— Все на Антеноха, что не удивительно, и ни монетки на мальчишку.

Руфий кивнул.

— Ничуть не удивительно. Думаю, мне следует из солидарности поставить немного на сослуживца… скажем, симпатичные двадцать пять денариев, на офицера…

Знаменосец выпучил глаза, но Руфий спокойно встретил его взгляд.