Маска - Мартин Сабина. Страница 46

В сущности, подумал де Брюс, так было даже лучше. Вендель Фюгер жизнью заплатит за свое немыслимое оскорбление. И перед этим будет страдать так, что станет молить о смерти.

***

Вендель Фюгер испуганно вскинулся, когда что-то мохнатое коснулось его лица. Крыса! Парень замахал руками, отгоняя животное. Крыса, подпрыгнув, шмыгнула в темный угол. Там она, наверное, будет ждать, пока он не уснет. Когда Венделя привели сюда, купец поверить не мог в то, что все это происходит на самом деле. Он словно попал в ад. В камере воняло экскрементами и смертью. Такой вони Фюгеру еще никогда не доводилось ощущать.

Кроме него, на гнилых соломенных подстилках сидели еще двое мужчин: худой, кожа да кости, седой старик, пускающий слюни, и какой-то молодой парень, все время почесывающийся и ни на мгновение не спускавший с Венделя глаз. Фюгер не доверял ни старику с пустым взглядом, ни подозрительному на вид парню. Хотя у него забрали все вещи, он боялся, что его соседи на камере могут украсть его одежду, пока он спит. Нет, спать было нельзя — так он окажется совершенно беззащитным перед этими двумя подонками, не говоря уже о насекомых и крысах, шуршавших в углах.

Вендель огляделся. Было темно, и только факел в коридоре дарил слабый свет, оставляя углы в тени. Он понятия не имел, сколько времени проспал. Иногда до Фюгера доносился какой-то стон, но, возможно, он просто воображал себе этот звук.

Голова старика склонилась на грудь, наверное, он спал. Но молодой парень по-прежнему неотрывно смотрел на Венделя.

Что же случилось? Фюгер попытался привести свои мысли в порядок. Он несколько часов просидел здесь, проклиная судьбу и стараясь вспомнить хоть что-то, что помогло бы ему осознать случившееся, но тщетно. Его мучили голод и жажда, однако никто не принес заключенным поесть и попить. Голод через какое-то время сменился тяжестью в животе, но жажда осталась и нарастала с каждым часом. Вендель отгонял от себя мысли о бокале прохладного вина, перед глазами плясали кружки с пивом, иногда ему даже казалось, что он слышит плеск ручья. Чуть позже захотелось в уборную, но в камере ничего подобного не было. Даже ведра, куда можно было бы справить нужду. Вендель долго терпел, но потом, не выдержав, прошел в угол и облегчился.

В коридоре послышались шаги. В парне вспыхнула надежда. За ним наконец-то пришли, чтобы выпустить отсюда! Его освободят! Недоразумение прояснилось. Ему принесут свои извинения, вручат его вещи и отпустят.

Шаги отзвучали, а в камеру так никто и не вошел. Вендель повесил голову. Страх шевельнулся в желудке, дыхание сперло. Что, если дело не сдвинется с мертвой точки? Что, если этот странный палач допросит его снова? Венделю стало плохо, когда немой показал ему свои инструменты. Какой же все-таки странный парень этот палач! Худой, хрупкий, прямо как девчонка, и при этом настолько смелый, что явился на встречу с де Брюсом, чтобы научить графа новому приему фехтования. Что-то было в глазах палача, какое-то тайное знание, будто он видел то, чего не видели другие. Впрочем, обо всех палачах говорят, что они не от мира сего и что их взгляд обладает магической силой. Ходят слухи, что палачи могут убивать одним лишь взглядом. Вендель не верил во всю эту чушь. Но у этого палача явно была какая-то тайна, и Вендель хотел бы ее разгадать. И тут Фюгера озарило. Он сел так резко, что парень напротив даже перестал чесаться и с любопытством уставился на соседа по камере.

Предположение Венделя было настолько чудовищным, что он даже не осмелился довести эту мысль до конца: палач не только учил графа особым приемам фехтования, но и обстряпывал с ним какие-то темные делишки! Именно поэтому палач знал о невиновности Венделя, но не решался об этом сказать.

Вендель поплотнее закутался в плащ, будто таким образом мог защититься от проникшего в душу холода. Он часто слышал, что де Брюс — человек многоликий и с ним лучше дружить, чем ссориться. Доходили до него и слухи о том, что граф для достижения своих целей не гнушается применять бесчестные средства. А еще болтали, будто Оттмар якшается со всяким сбродом. С Венделем граф всегда вел себя безукоризненно, и купец не хотел судить де Брюса по досужим сплетням. Но если слухи о графе соответствовали истине, то вполне возможно, что он сделал своими приспешниками не только раубриттеров и мошенников, но и городского палача Эсслингена.

Вендель прикусил губу. Он был в замке де Брюса, когда пропал его нож. Украсть его мог не только кто-то из гостей, но и сам граф. Но с какой целью? Обвинить Венделя в этом убийстве? Зачем? Он снова и снова повторял эти слова: «Зачем? Зачем?» Чем он, мелкий купец Вендель Фюгер из Ройтлингена, провинился перед этим могущественным человеком и настроил его против себя?

***

Мелисанда отложила в сторону краюху хлеба и обвела задумчивым взглядом вещи, разложенные на соломенном тюфяке. Порванное крестьянское платье, которое было на ней в тот ужасный день пять лет назад. Простое, но изящное голубое платье, которое она надевала, когда ее никто не видел. Книга о рыцаре Гаване. Распятие. Бутылочка розового масла, напоминавшая ей о матери. Свиток с запрещенными текстами из Библии в переводе на немецкий, принадлежавший мастеру Генриху, — она часто читала их Раймунду. Кошель с монетами, оставшийся у нее после резни в ущелье. До сих пор она ни разу не воспользовалась этими монетами.

Мелисанда не спала всю ночь, думая о том, как же ей поступить, но так и не решила, хотя понимала, что придется выпутываться из сложившейся ситуации. Она не могла остаться в Эсслингене, не могла жить как прежде. Как бы то ни было, но она оказалась в ловушке. Вскоре состоится заседание совета, и по его решению ее накажут за смерть той девушки. При этом ее обман раскроется — разве что она даст Конраду Земпаху то, что он требует. Но даже если Мелисанда преодолеет угрызения совести и отвращение, даже если она приведет к нему девочку, ее судьба будет предопределена. После этого она навсегда станет зависимой от Земпаха. Он будет требовать от нее все большего, и, если когда-нибудь она откажется выполнять его приказы, Земпах тут же выдаст ее совету.

Мелисанда провела кончиками пальцев по голубой ткани. Ей хотелось надеть платье и просто уйти из города. Прямо сейчас, не раздумывая. Никто ее не задержит, никто не узнает.

Но что-то останавливало Мелисанду. Внутренний голос, не дававший ей покоя. Что же случилось с этим купцом из Ройтлингена? Что это за дьявольские игры? Вендель Фюгер невиновен, это очевидно. Но его будут пытать и казнят за преступление, совершенное кем-то другим. Причем казнят не мечом. Виноторговцу грозила дыба, худшая из смертей, какую только можно представить. И распинать его на дыбе придется Мелисанде. Еще никогда ремесло палача не вызывало у Мелисанды таких угрызений совести. Да, ей не приносили удовлетворения и радости страдания других людей, не говоря уже об убийстве. Но до этого она всегда карала виновных. Все они согрешили, украли что-то или убили кого-то. На сей раз все было иначе. Мелисанда знала, что виноторговец никогда бы не смог убить человека, искромсав тело жертвы ножом. Поэтому он сказал правду, когда заявил, что его нож украли, чтобы свалить это убийство на него. И все же судьи не успокоятся, пока Мельхиор не выбьет из него признание в преступлении. Для власть имущих дело было решенным: Бенедикт Ренгерт и виноторговец из Ройтлингена поссорились, чему было много свидетелей, а на следующую ночь Ренгерта зарезали. Возле тела несчастного нашли нож купца. Чтобы казнить подлого убийцу, не хватало только его признания. И они это признание получат.

Мелисанда опустилась на колени.

— Господи, помоги мне в этот тяжкий час, как всегда помогал мне! — взмолилась она. — Пока я жива, моя судьба еще не исполнена. Я выполню свое предназначение, Господи. Но что же мне делать? Спасти купца от несправедливого приговора, помочь ему бежать из города? Или спастись самой?