Маска - Мартин Сабина. Страница 8

Де Брюс обернулся.

— Ну что, рыжая ведьма? Иди сюда! Я жду, пока ты возьмешь мой меч. Ты ведь хочешь убить меня, правда? Я убил твою сестру. И твоего младшего братика. Да, это был мальчик. Это был твой брат. — Он указал на дерево. — Разве это не ужасно? Он не был крещен! Твой брат умер некрещеным и поэтому не попадет на небо.

Мелисанду стошнило. Ее трясло, будто она все еще ехала в той ужасной телеге, подскакивавшей на каждом ухабе. Краем глаза она наблюдала за де Брюсом, который гордо, точно петух, вышагивал по поляне. У нее действительно был шанс, небольшой, но был. Стоило попробовать. Одноручный меч идеально подходил для ближнего боя. Она сумеет им орудовать. Мелисанда обещала матери, что спасет свою сестренку. И не сдержала слово. Но она пообещала матери кое-что еще. Она поклялась убить де Брюса. Нельзя подвести маму во второй раз. Да, ей представилась удачная возможность. К тому же вряд ли ей удастся еще когда-нибудь подобраться к нему настолько близко, когда он будет не вооружен. Девочка закрыла глаза и представила себе, как все будет: она выпрыгнет из кустов, помчится к мечу, подлетит к де Брюсу и выполнит финт перед тем, как добежит до него. Но ведь именно на это он и рассчитывал. Он видел, как она только что провела этот обманный маневр. Значит, нужно будет притвориться, будто она собирается сделать финт, а потом всадить ему меч в горло. Забрало де Брюса было поднято, шея открыта, а доспех делал его неуклюжим.

— Что такое? Неужели ты так же труслива, как и твой отец? — крикнул де Брюс. — Ты видела, как он пытался сбежать? Хотел пробиться сквозь наши ряды со своими смехотворными наемничками и сбежать. Такие вы все, Вильгельмисы. Вы трусливые, жадные и слабые.

— Вы лжете! — Голос Мелисанды дрожал.

Де Брюс рассмеялся.

— Что ж, тогда докажи мне обратное, Мелисанда Вильгельмис!

Мелисанда поднялась на колени и сложила руки в молитвенном жесте. Ее охватило странное спокойствие. Что ей теперь терять?

— Господи, — произнесла девочка, — наверное, вскоре я войду в Царствие Твое. И повстречаю там мою семью. Прошу Тебя, прости мне все мои грехи и прими меня к Себе. Я надеюсь, Ты понимаешь, что я не могу оставить это чудовище в живых. Я принесла священную клятву и не имею права ее нарушить.

Мелисанда поцеловала крест, висевший у нее на груди на цепочке, медленно поднялась и уже хотела броситься в бой, но… не смогла. Кто-то схватил ее за пояс, чья-то рука зажала ей рот. Не успела девочка опомниться, как ее подняли и понесли прочь.

Незнакомец пробирался с ней сквозь заросли, а Мелисанда отчаянно отбивалась, пытаясь вырваться, но тщетно. Ее словно связали прочными путами, и она могла только брыкаться, пока кто-то нес ее, тихо ступая по мягкой лесной земле. Ветки били ей в лицо, стволы деревьев возникали и пропадали, Мелисанда слышала лишь хруст ветвей под ногами незнакомца и его тяжелое дыхание.

В какой-то момент Мелисанда сдалась. Сопротивляться было бессмысленно — этот человек обладал невероятной силой. Но когда-нибудь он остановится, и будет лучше, если Мелисанда сумеет сохранить остатки сил и решимости.

Наконец его шаг замедлился и мужчина, запыхавшись, остановился.

Он поставил Мелисанду на землю, но руки не убрал.

— Тут мы пока что в безопасности, — буркнул он. Голос незнакомца был низким и очень хриплым.

Этот огромный, похожий на медведя человек унес ее от Оттмара де Брюса, словно тряпичную куклу. Он помешал ей убить графа. Но что ему нужно?

— Послушайте меня внимательно! — Незнакомец пристально посмотрел на Мелисанду.

Она видела его серовато-голубые глаза, кустистые брови.

Девочка кивнула.

— Сейчас я уберу руку от вашего рта. Вы обещаете мне не кричать?

Мелисанда опять кивнула.

— Хорошо. Я расцениваю этот ответ как «да».

Он медленно убрал руку. Девочка глубоко вдохнула, ожидая, что будет дальше. Она едва сдерживала страх.

— Вы воспитанная молодая девушка, и я полагаюсь на ваше слово. Сейчас я уберу вторую руку. Вы обещаете, что не станете убегать от меня?

Мелисанда, не медля ни секунды, кивнула. Какой смысл сопротивляться? Этот тип намного сильнее ее, и без оружия ей нечего ему противопоставить. Кроме того, Мелисанде почему-то казалось, что этот мужчина ей не враг. В первый момент она решила, что он один из солдат де Брюса, решивший разыграть какую-то свою карту. Но теперь в ее душу закрались сомнения. Ни один из прихвостней де Брюса не осмелился бы увести добычу из-под носа своего господина и тем самым накликать на себя его гнев. К тому же незнакомец говорил приветливо, даже почтительно.

Когда он убрал вторую руку, у Мелисанды подогнулись колени и незнакомец поспешно подхватил ее.

— Как вы? — обеспокоенно спросил он. — Вы не ранены?

Мелисанда прислонилась к стволу дерева, закрыла глаза — они горели огнем — и провела ладонью по волосам. Заколку она потеряла.

— Со мной вы в безопасности, Мелисанда Вильгельмис. — Его слова, наполненные сочувствием, согревали, утешали, придавали мужества.

А потом Мелисанда испуганно вскинулась.

— Вы знаете мое имя?

Она удивленно посмотрела на своего спасителя. Угловатое лицо и голый череп показались ей смутно знакомыми. Она уже где-то видела его. Но где?

— Кто же в Эсслингене не знает вас? Да и вы, наверное, уже поняли, кто перед вами.

Мелисанда сглотнула. Она вспомнила, где видела этого человека. Всего раз в жизни.

Девочка инстинктивно отпрянула.

— Нет… — в ужасе прошептала она.

— Мне это нравится не больше, чем вам, Мелисанда. Бог возложил на меня тяжкое бремя, швырнув вас к моим ногам.

— Но… Но… Вы же… — Мелисанда запнулась.

— Я — городской палач Эсслингена. Да, это я.

Мелисанда чуть не вскрикнула от страха. Из всех горожан палач считался самым дурным человеком, кроме разве что еретиков и убийц. Она не знала его имени, но помнила, где он живет: прямо у внешней крепостной стены города, вдали от всех пристойных горожан. Городской совет выделил ему дом. Дом палача. Никто другой не смог бы жить там, дом был проклят, испорчен. Наверное, в нем царила чудовищная грязь. Мало того, что этот мужчина бил плетью прелюбодеев, отрубал руки ворам и вешал грешников. Под крышей своего дома он готовил из крови обезглавленных преступников колдовские зелья, а пальцы казненных продавал как амулеты для исцеления.

Мелисанду опять затрясло. Этот мужчина прикоснулся к ней. Девочку бросило в холод. Теперь она осквернена и ей никогда не очиститься.

Палач скрестил руки на груди.

— Думаете, я демон какой-то? Да, я прикоснулся к вам. Но если бы не я, вы сейчас были бы мертвы.

— Возможно, так было бы лучше, — пробормотала Мелисанда.

— Вот как? Если хотите, можете вернуться к де Брюсу. И он убьет вас… Так же, как он убил всю вашу семью.

— Мой отец еще жив!

Палач отвел глаза.

— Нет. Я сам видел, как он погиб. Погиб как герой, правда. Он сражался… Признаться, мне никогда прежде не доводилось видеть, чтобы воины так сражались. Он убил дюжину противников и многих ранил. Враг чуть не сдался. Вы можете гордиться своим отцом.

— Нет!

От горя и отчаяния Мелисанда чуть не потеряла сознание. Она вскочила, сжала кулаки и в полный голос крикнула:

— Нет!!!

Палач побледнел.

— Тихо, девочка! Вы накличете на нас солдат де Брюса.

Мелисанда испуганно зажала рот рукой. Она вспомнила отца, его улыбку. Вспомнила мать, ласковое прикосновение руки, когда она гладила ее по голове. Вспомнила брата и сестру и представила, как они машут ей, зовут, говорят, что они скоро, очень скоро встретятся.

Нужно выполнить то, что уготовано ей Господом, пусть для этого и придется принять помощь палача.

Девочка решительно посмотрела на своего спасителя.

— Как вас зовут?

— Раймунд Магнус.

— Вы не родственник Альберта Магнуса?

Впрочем, это невозможно. Альберт Магнус был великим ученым, чародеем. Он не мог быть из рода палачей.

— Кто бы это ни был, я никакого Альберта Магнуса не знаю. Моего отца звали Раймунд, как и отца его отца. У меня был брат, Томас, но он давно умер. В нашей семье нет никого по имени Альберт, я последний из своего рода.