За борт! - Касслер Клайв. Страница 39
— Даже не знаю. Просто в голове связались старый фильм Питера Селлерса, [15] торговая компания „Сосан“ и корейский экипаж „Бураса“.
В глазах Питта промелькнуло странное выражение, они округлились. Он сформулировал ускользавшую мысль. Подозвал официанта и расплатился по счету кредитной картой.
— Мне нужно кое-куда позвонить, — коротко объяснил он.
Легко поцеловал Лорен в губы и торопливо вышел на заполненный людьми тротуар.
Глава 32
Питт быстро проехал к зданию НПМА и закрылся в своем кабинете. Несколько минут он думал, определяя последовательность звонков, потом по своей частной линии набрал Лос-Анджелес. На пятый звонок ответила девушка, которой не давалось „р“.
— Следователи Касио и палтнелы.
— Я хотел бы поговорить с мистером Касио.
— Как сказать, кто звонит?
— Питт.
— У него клиент. Можете позвонить позже?
— Нет, — угрожающе проворчал Питт. — Я звоню из Вашингтона по очень срочному делу.
Девушка сказала с легким испугом:
— Минутку.
Почти сразу послышался голос Касио:
— Мистер Питт. Рад снова вас слышать.
— Прошу прощения, что прервал вашу встречу, — сказал Питт, — но мне нужны несколько ответов.
— Помогу чем смогу.
— Что вы знаете о команде „Сан-Марино“?
— Очень мало. Я проверил всех офицеров. Но ничего необычного не обнаружил. Все профессиональные моряки торгового флота. Как я вспоминаю, у капитана на редкость хороший послужной список.
— Никакой связи с организованной преступностью?
— Ничего такого, что попало бы в память компьютеров Национального центра по борьбе с преступностью.
— Остальной экипаж?
— О нем мало. Только о некоторых сохранились сведения в профсоюзе моряков.
— Кто они по национальности? — спросил Питт.
— По национальности? — переспросил Касио, немного подумал и сказал: — Смесь. Греки, американцы, несколько корейцев.
— Корейцев? — Питт неожиданно насторожился. — На борту были корейцы?
— Да, верно. Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнил: группа примерно из десяти корейцев записалась в экипаж перед самым выходом из Сан-Франциско.
— Можно ли проследить, на каких судах каких компаний они служили до „Сан-Марино“?
— Вы уходите далеко в прошлое, но сведения должны сохраниться.
— Можете заодно посмотреть историю экипажа „Пайлоттауна“?
— Не вижу, почему бы нет.
— Спасибо.
— А что, собственно, вы ищете? — спросил Касио.
— Вам это должно быть очевидно.
— Связь между экипажем и неизвестной компанией-владелицей?
— Тепло.
— Вы уходите во времена до исчезновения судна, — задумчиво сказал Касио.
— Самый практичный способ захватить судно — использовать экипаж.
— Мне казалось, мятежи ушли вместе с „Баунти“.
— Сейчас говорят „похищение“.
— У вас хорошее охотничье чутье, — сказал Касио. — Посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо, мистер Касио.
— Мы достаточно танцевали, чтобы лучше узнать друг друга. Зовите меня Сал.
— Хорошо, Сал, а я Дирк.
— Будет сделано, Дирк, — серьезно сказал Касио. — До свидания.
Повесив трубку, Питт откинулся на спинку стула и положил ноги на стол. Он хорошо себя чувствовал и оптимистически считал, что чутье снова ему поможет.
Теперь он готовился сделать еще один дальний выстрел, причем такой, что буквально чувствовал, что спятил. Он нашел в Указателе национальных университетов номер и набрал его.
— Университет Пенсильвании, кафедра антропологии.
— Могу я поговорить с доктором Грейс Перт?
— Секунду.
— Спасибо.
Питт ждал почти две минуты; потом женский голос произнес:
— Алло.
— Доктор Перт?
— Слушаю.
— Меня зовут Дирк Питт, я сотрудник Национального агентства подводных и морских работ. Не найдется ли у вас несколько минут, чтобы ответить на мои чисто научные вопросы?
— Что вы хотите узнать, мистер Питт? — спросила доктор Перт.
Питт постарался мысленно представить ее себе. В его сознании возникла строгая седая женщина в твидовом костюме. Он отбросил эту картинку как слишком стереотипную.
— Если взять мужчину от тридцати до сорока, среднего роста и веса, уроженца Пекина, и другого такого же мужчину, но из Сеула, можно ли их различить?
— Вы не разыгрываете меня, мистер Питт?
Питт рассмеялся.
— Нет, доктор. Я совершенно серьезен, — заверил он.
— Гмм, китаец против корейца, — задумчиво произнесла она. — Наследственность большинства корейцев, так сказать, классическая монголоидная. Черты китайцев скорее в целом склоняются к азиатскому типу. Но я затруднилась бы высказать предположение, поскольку их черты накладываются. Гораздо проще было бы судить по одежде или поведению, по тому, как они стригутся, — по культурным характеристикам.
— Мне казалось, у них могут быть разные черты лица, по которым их можно отличить, как китайцев и японцев.
— Существуют некоторые генетические различия. Если у вашего азиата густые волосы, можно предположить, что он японец. Но в случае с Китаем и Кореей вы имеете дело с двумя расовыми группами, которые столетиями смешивались, так что индивидуальные вариации делают различия неопределенными.
— Вы говорите так, словно это безнадежно.
— Очень трудно, да, но не безнадежно, — сказала доктор Перт. — Серия лабораторных анализов повысит вероятность определения.
— Меня интересует исключительно внешность.
— Ваши субъекты живы?
— Нет, утонули.
— Жаль. У живых людей бывает легкая разница в выражении лица, которую может определить человек, имеющий большой опыт общения с обеими расами. На этом основании можно делать очень обоснованные предположения.
— Нет, тут не повезло.
— Может, опишете мне их лица?
Эта мысль пугала Питта, но он закрыл глаза и начал описывать безжизненные лица, которые видел на „Орле“. Вначале картина была нечеткая, но вскоре он сосредоточился и принялся описывать детали с той черствой объективностью, с какой хирург описывает в диктофон пересадку сердца. В одном месте он неожиданно замолчал.
— Да, мистер Питт, продолжайте, — сказала доктор Перт.
— Я вспомнил, что от меня ускользало, — сказал Питт. — У двоих действительно была густая растительность на лице. У одного усы, у другого бородка.
— Интересно.
— Так они китайцы или корейцы?
— Вы слишком торопитесь, мистер Питт, — сказал она, словно делала выговор студенту. — Лица, которые вы описываете, сильно напоминают классический монголоидный тип.
— Но растительность на лице?
— Вам придется вспомнить историю. Японцы с шестнадцатого века вторгаются в Корею и грабят ее. А тридцать пять лет, с 1910-го по 1945-й, Корея была японской колонией, так что произошло сильное слияние этих генетических вариаций.
Питт замялся, прежде чем задать доктору Перт следующий вопрос.
Потом старательно подобрал слова.
— Если бы вы все же рискнули и высказали свое мнение о расовой принадлежности описанных мною людей, что бы вы сказали?
Грейс Перт понеслась, подняв все флаги.
— Глядя на задачу с точки зрения вероятности, я бы сказала, что наследственность в вашей тестовой группе на десять процентов японская, на тридцать процентов китайская и на шестьдесят процентов корейская.
— Похоже, вы соорудили генетическую картину среднего корейца.
— Можете понимать это как хотите, мистер Питт. Я сказала что могла.
— Спасибо, доктор Перт, — сказал Питт. Он неожиданно разволновался. — Большое спасибо.
Глава 33
— Так это и есть Дирк Питт, — сказала Мин Корио. Сидя в своем инвалидном кресле, она завтракала и смотрела на большой экран на стене офиса.
Ли Тонг сидел рядом с ней и тоже смотрел видеозапись, на которой „Хоки Джамоки“ стояла на якоре над президентской яхтой.
— Меня удивляет, — негромко заговорил он, — как ему удалось так быстро обнаружить яхту. Он словно точно знал, где искать.
15
Фильм Питера Селлерса „Таинственный заговор доктора Фу Манчу“, 1980 г.