За борт! - Касслер Клайв. Страница 40

Мин Корио опустила подбородок на хрупкие руки и склонила седеющую голову, не отрывая взгляда от экрана; голубые жилки на ее висках сосредоточенно пульсировали. Лицо ее медленно исказила гневная гримаса. Теперь она походила на египетскую мумию, у которой кожа побелела и осталась нетронутой.

— Питт и НПМА, — раздраженно прошипела она. — Что нужно этим грязным ублюдкам? Сначала разоблачение „Сан-Марино“ и „Пайлоттауна“, теперь это.

— Возможно, это всего лишь совпадение, — предположил Ли Тонг. — Между фрейтерами и яхтой нет прямой связи.

— У них есть осведомитель. — Ее голос прозвучал как щелчок хлыста. — Нас продали.

— Не может быть, онуми, — сказал Ли Тонг, которого позабавил этот неожиданный взрыв. — Только мы с тобой знаем факты. Все остальные мертвы.

— He бывает безупречных. Только дураки считают себя совершенством.

Ли Тонг был не в настроении выслушивать рассуждения бабушки.

— Не волнуйся понапрасну, — сказал он. — Ищейки правительства все равно рано или поздно нашли бы яхту. Мы не можем средь бела дня заменить президента, не рискуя тем, что нас заметят и остановят. И так как яхту после рассвета не обнаружили, простая арифметика говорит, что она где-то ниже по реке между Вашингтоном и Чесапикским заливом.

— И, очевидно, мистер Питт легко сделал такой вывод.

— Это ничего не меняет, — сказал Ли Тонг. — Время по-прежнему на нашей стороне. Как только Луговой получит удовлетворительные результаты, нам останется только присмотреть за получением золота. После этого президент Антонов может получить нашего президента. Но для страховки и для торгов в будущем мы сохраним Марголина, Ларимера и Морана. Поверь мне, онуми, самое сложное позади. Корпоративная крепость Бугенвилей в полной безопасности.

— Может быть, но псы подбираются слишком близко.

— Нам противостоят хорошо подготовленные умные люди, располагающие лучшей в мире техникой. Они могут подойти ближе, но никогда не узнают о нашем участии.

Отчасти умиротворенная, Мин Корио вздохнула и отпила своего вечного чаю.

— Ты говорил с Луговым за последние восемь часов?

— Да. Он утверждает, что никаких препятствий нет и он сможет завершить проект в пять дней.

— Пять дней, — задумчиво сказала она. — Думаю, пока нужно окончательно приготовиться к расчету с Антоновым. Наш корабль пришел?

— „Венеция“ пришла в Одессу два дня назад.

— Кто капитан?

— Джеймс Мангай, преданный работник нашей компании, — ответил Ли Тонг.

Мин Корио одобрительно кивнула.

— И хороший моряк. Он начал работать на меня двадцать лет назад.

— У него приказ отплыть, как только на судно будет погружен последний ящик с золотом.

— Хорошо. Теперь посмотрим, что будет делать Антонов, чтобы отсрочить платеж. Прежде всего он, конечно, потребует подождать с уплатой, пока не будет доказан успех эксперимента Лугового. Мы на это не пойдем. А тем временем он направит в США армию агентов КГБ, чтобы отыскать президента и лабораторию, в которой он находится.

— Ни русские, ни американцы не смогут найти, где спрятаны Луговой и его люди, — решительно сказал Ли Тонг.

— Яхту они нашли, — напомнила Мин Корио.

Прежде чем Ли Тонг смог ответить, экран погас, запись кончилась. Он поставил ленту на перемотку.

— Хочешь посмотреть еще раз? — спросил он.

— Да, хочу внимательней рассмотреть команду ныряльщиков.

Когда перемотка кончилась, Ли Тонг нажал кнопку „воспроизведение“, и на экране снова появилось изображение.

Мин Корио бесстрастно смотрела с минуту, потом сказала:

— Каковы последние сообщения с места работы?

— Команда НПМА поднимает тела и готовится поднять яхту.

— Кто этот рыжий, тот, что говорит с Питтом?

Ли Тонг увеличил изображение, и два человека заняли весь экран.

— Адмирал Джеймс Сандекер, директор НПМА.

— Твоего человека, снимавшего Питта, не заметили?

— Нет, он лучший в своем деле. Бывший агент ФБР. Его наняла одна из наших дочерних фирм, сообщив, что Питта подозревают в продаже оборудования НПМА за границу.

— А что мы знаем об этом Питте?

— Из Вашингтона везут его полное досье. Оно будет здесь через час.

Поджав губы, Мин Корио наклонилась к экрану.

— Как он мог знать так много? НПМА — океанографическое агентство. Там не держат секретных агентов. Почему он преследует нас?

— Нам нужно это выяснить.

— Приблизь, — приказала она.

Ли Тонг снова увеличил изображение, оно переместилось за плечо Сандекера, и стало казаться, будто Питт говорит в камеру.

Потом Ли остановил запись.

Мин Корио, надев на узкий нос очки с квадратными стеклами, вглядывалась в обветренное красивое лицо, которое в ответ смотрело на нее.

Глаза ее сверкнули.

— Прощайте, мистер Питт.

И, протянув руку, нажала кнопку „Выкл.“. Экран потемнел.

Суворов и Луговой сидели за бутылкой „Крофт Винтаж Порт“ 1966 года; в столовой висел густой дым от сигареты Суворова.

— Эти монголы предлагают нам только вино и пиво. Все бы отдал за бутылку хорошей русской водки.

Луговой выбрал сигару из коробки, которую держал кореец-официант.

— Надо быть культурнее, Суворов. Это отличный портвейн.

— Я не подвержен американскому упадничеству, — гордо ответил Суворов.

— Называйте как хотите, но американцы редко одобряют наши организованность и дисциплину.

— Сначала вы начинаете говорить, как они, пить, как они, а потом захотите убивать и насиловать на улицах, как они. Я по крайней мере знаю, кому верен.

Луговой задумчиво разглядывал свою сигару.

— Я тоже. То, что я делаю здесь, очень заметно скажется на нашей политике в отношении Соединенных Штатов. И это гораздо важнее, чем мелкое воровство промышленных секретов агентами КГБ.

От вина Суворов, по-видимому, расслабился и гневного ответа на выпад Лугового не дал.

— Я доложу о ваших действиях руководству.

— Я вам много раз говорил. Эту операцию разрешил лично президент Антонов.

— Не верю.

Луговой закурил сигару и выпустил к потолку облако дыма.

— Ваше мнение не имеет значения.

— Мы должны найти способ связаться с внешним миром, — сказал Суворов громче и настойчивее.

— Вы с ума сошли, — серьезно ответил Луговой. — Я вам говорю… нет, я приказываю вам — не вмешивайтесь. Разве вы сами не видите, не думаете? Оглянитесь. Все это готовилось многие годы. Каждый этап операции давно запланирован. Без организации мадам Бугенвиль все это было бы невозможно.

— Мы ее пленники, — возразил Суворов.

— Какая разница, если это выгодно нашему правительству?

— Мы должны владеть ситуацией, — настаивал Суворов. — Президента нужно увести отсюда и передать в руки наших людей, чтобы его можно было допросить. Мы даже представить себе не можем секреты, какие можно у него узнать.

Луговой раздраженно покачал головой. Он не знал, что еще сказать. Спорить с человеком, охваченным лихорадкой патриотизма, все равно что учить пьяницу высшей математике. Он знал, что, когда все будет кончено, Суворов напишет отчет, в котором выставит его ненадежным человеком, представляющим угрозу безопасности Советов. Но про себя он смеялся. Если эксперимент удастся, президент Антонов может даже присвоить ему звание Героя Советского Союза.

Луговой встал, потянулся и зевнул.

— Думаю, надо несколько часов поспать. С утра начнем программировать реакции президента.

— А сейчас который час? — тупо спросил Суворов. — В этой могиле теряешь представление о дне и ночи.

— Без пяти двенадцать.

Суворов зевнул и растянулся на диване.

— Идите спать. А я еще выпью. Настоящий русский не уходит, пока бутылка не опустеет.

— Спокойной ночи, — сказал Луговой. Он повернулся и вышел в коридор.

Суворов ждал, притворяясь, что дремлет. Три минуты он смотрел, как движется стрелка его часов. Потом быстро встал, пересек комнату и спустился по лестнице в коридор, который, повернув под прямым углом, приводил к закрытому лифту. Там Суворов остановился, прижался к стене и выглянул за угол.