Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan. Страница 49

Разумеется, имя Тома Реддла никому ни о чем не говорило. Гарри начал с истории убийства семьи Реддл, ему казалось, именно она наиболее ярко иллюстрирует, на что способен Волдеморт. Говорил он долго, и при этом время промелькнуло, как одна секунда…

— Маггловские власти были озадачены: до этого дня они не знали, что Авада Кедавра не оставляет никаких следов повреждения, — говоря это, Гарри услышал собственный голос как бы со стороны; казалось, это не он повторяет слова Дамблдора, а слышит его самого.

Наступившая почтительная тишина не продержалась и трех секунд.

— Гарри, семья Реддлей погибла не от Авады Кедавры! — слегка смутившись, но уверенно возразила Гермиона.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Рон.

Растерявшийся поначалу Гарри поспешно кивнул, присоединяясь к вопросу друга.

— Оттуда, что я уже взяла у профессора Строут пропуск в Запретную секцию и нашла описание этого дела, — сказала она. — Ну сами подумайте: Тому Реддлу было всего шестнадцать! Черномагические проклятия он освоил гораздо позже, ведь никто в школе не стал бы его этому учить.

— Но Дамблдор сказал мне, Марвин Гаунт показал палочку, и сразу подтвердилось, что она была использована, чтобы убить Реддлей, — возразил Гарри.

— Да, но не Авадой! — повторила, начиная раздражаться, Гермиона. — Воспользовались, действительно, палочкой Марвина Гаунта. Если помнишь, в деле описано, что все трое выглядели так, словно увидели что-то кошмарное. Гарри, они умерли от испуга! Авада Кедавра, чаще всего, не вызывает такой реакции, особенно — если человек не ожидает нападения, и тем более — если он не знает, чем именно угрожают. Реддли ведь были магглы, и они вряд ли так уж и поверили бы, что размахивание палочкой для них опасно. Я, конечно, не видела результатов маггловского медицинского освидетельствования, но я бы разобралась в нем, когда-то родители мне объясняли, как действует страх на организм и зачем нужен наркоз…

— Может быть, обошлось без Авады. А какая разница? — бестактно поинтересовался Рон. — Как мне надоела эта ее манера умничать по поводу и без, — проворчал он так, чтобы расслышать его мог только Гарри.

Однако его мнение было явно нетипичным. На Рона посматривали с осуждением, и только теперь Гарри обратил внимание, что собравшиеся проявляют интерес к рассуждениям Гермионы как таковым. Причем интересовала их не только логика, но и всякие малоприятные подробности.

До Гермионы, между тем, дошло, что спорить с Гарри на эту тему и вообще прерывать его не следовало бы, и краска проступила на ее щеках.

— Я просто хотела привлечь ваше внимание к тому, что способ этого убийства очень запутанный и нетипичный, — твердо произнесла она, игнорируя, что продолжает краснеть.

— Да, тот, кого вы знаете как лорда Волдеморта, очень рано проявил исключительные магические способности, — перехватил инициативу Гарри. — Еще до «Хогвартса», находясь в приюте, он научился причинять боль своим обидчикам. Он был крайне мстителен и, кроме того, собрал очень своеобразную коллекцию из вещей своих жертв…

Когда Гарри закончил говорить, оказалось, что прошло уже два часа. Члены Д.А., казалось, согласились бы слушать и дальше. Лучшей благодарностью за рассказ для Гарри было то, что, покидая Комнату необходимости, он не увидел ни одного равнодушного лица. Ребята почти не разговаривали между собой, зато по их серьезным, сосредоточенным лицам было ясно, что они получили достаточно пищи для размышлений.

— Все это ужасно, — поделился впечатлениями Эрни Макмиллан, — но, чем больше я о нем узнаю, тем меньше боюсь.

— А еще — теперь вероятность того, что среди нас не появится второй предатель, гораздо выше, — жестко молвила Гермиона.

Гарри и в мыслях не допускал такой возможности. Однако Эрни согласился с Гермионой.

— Ты же сам говорил, что Темный лорд всегда умел убеждать. И прикидываться таким, каким его хотели видеть, — сказал хуффульпуффец. — То, что колдуны о нем боятся говорить, ему на руку. И ты очень правильно сделал, что рассказал правду об этом… человеке.

Видя, как замялся Эрни, Гарри не счел нужным скрывать собственное мнение по этому поводу.

— Он человек, — жестко произнес Гарри. — Относительно бессмертный и совершенно беспринципный, но родился он человеком. Он вовсе не причислен к высшим существам. Да, каждый из нас кого-то любит, и в этом смысле уязвим, а он — нет, и даже не знает, что это такое. Это трудно представить, но Дамблдор предупреждал меня, что это так. И это не значит, что Волдеморта нельзя никаким образом достать.

Гермиона покорно вздохнула; Гарри уже заметил, ей не нравилось, когда он затрагивает тему хоркруксов.

— Мерлин, мальчик мой! Я никогда не сомневался, что ты близко к сердцу принимаешь взрослые проблемы, но, по-моему, тебе для начала все-таки надо получить диплом мага.

«Только тебя мне не хватало», — подумал Гарри, стискивая зубы. Корнелиус Фадж вырос перед ним, как из-под земли, а в довершение ко всему, рядом с ним дружелюбно скалился Маклаген. Гарри мысленно отругал себя за то, что не смотрит по сторонам; совсем рядом находилась дверь в учительскую.

— Знаете, сэр, — заговорил он, — я в состоянии понять, что мне по зубам. А насчет Темного лорда, разве не этого все от меня ждут? Спасибо, конечно, за беспокойство…

И прошел мимо. Друзья вскоре догнали его, но теперь с ними был Маклаген, не преминувший выразить Гарри свое восхищение тем, как «здорово» он отвязался от директора.

— Но так не пойдет, парень, — посоветовал он, похлопывая Гарри по плечу. — Директор о тебе беспокится, это надо ценить. А от директора многое зависит, верно я говорю, Гермиона?

— Дух школы во многом зависит от директора, — тихо произнесла Гермиона.

— Но ты сама говорила, что «Хогвартс» — древняя школа, и ее защита гораздо серьезнее, чем директор, — возразил Эрни.

— Да бросьте вы, — снисходительно усмехнулся Маклаген. — Школа — она школа и есть! Вот после нее — жизнь!..

Рон поморщился, не скрывая неприязни.

— Кормак! — прозвучал на весь коридор радушный голос Фаджа.

— Извините, начальство зовет, — ухмыльнулся Маклаген и покинул компанию.

— Вы не пригласили его в Д.А.? — спросил Эрни.

— Вот еще, — фыркнул Рон.

— А почему? — поинтересовался Эрни.

Гарри был очень благодарен Рону, давшему ответ за него:

— Не хватало там только таких вот хвастунов!

Но, если Маклаген просто бывал временами назойлив, то присутствие в школе слизеринцев с каждым днем становилось все невыносимей. Малфой и его приятели держались так, словно гуляющие по школе листовки шокируют их так же, как и всех не имеющих к этой гадости отношения порядочных людей. Гермиона, возвращаясь с арифмантики, даже слышала, как Драко обсуждал эту тему с новым директором.

— Фадж ужасался, а он стоял рядом, поддакивал и кивал в нужных местах! До того бездарное притворство, но Фадж купился, — возмущалась она.

— Вот что странно, — решил рассказать Гарри. — Я ведь следил за ним по карте! Я, конечно, не постоянно его контролировал, но похоже на то, что все это время он никуда из замка не выходил.

Слушающие его гриффиндорцы изумленно переглянулись, переваривая новость.

— Ты хочешь сказать, что это не он? — недоверчиво уточнил Невилл.

— Нет, я не это имел в виду, — ответил Гарри. Виновность Малфоя казалась ему несомненной.

— Скорее всего, есть путь, по которому ему пересылают все это прямо в школу, — решила Гермиона.

— Для этого даже совиная почта годится, если мелкими партиями, — сказал Рон.

Не стоило жаловаться, что новая администрация оставила проблему без внимания. Директор отреагировал быстро. В последующие два дня замок перевернули с ног на голову, и все живущие в нем подверглись обыску. Старосты колледжей вместе с завучами, сухо извиняясь, не только перебирали всю одежду едва ли не по нитке, но и высвечивали сундуки, углы и прочие подозрительные места какими-то приборчиками, из которых Гарри сумел опознать только вредноскоп, а вот Гермиона — почти половину.