Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan. Страница 68

Та, внимательно прочитав, тут же остановила работу всех остальных требованием внимания к «особо важному заданию».

— Пожалуйста, найдите письмо для Тома Реддла, написанное особой по имени миссис Смит, — попросила она.

«Зачем?» — не понял Гарри, а между тем ребята невольно поглядели в сторону Захариаса Смита. Гарри со своего места ничего, естественно, не увидел, поскольку Смит сидел к нему спиной.

— Затем, что лорд Волдеморт, очевидно, еще в молодости знал, как добиться своего, — отрезала Гермиона, когда Гарри все же спросил ее. Она нисколько не удивилась содержанию письма, но вот разволновалась не на шутку, и Гарри, которого оно заинтересовало просто оттого, что совпало с тем, что он знал благодаря встречам с Дамблдором, теперь не знал, что и думать.

Действительно, ответ вскоре нашелся в стопке Эрни Макмиллана. По такому случаю члены Д.А. отложили работу, Гермионе даже пришлось зачитать кое-что вслух. И тогда соображения Гермионы стали Гарри как нельзя лучше понятны: миссис Смит рассыпалась в извинениях и сочувствии бедному молодому человеку, которому так не повезло по жизни. Миссис Смит чувствовала себя ужасно перед ним виноватой. Она уговаривала Тома ее «навестить как можно скорее для серьезного разговора», и под конец это прозвучало как приказание.

— Либо я фантазирую, либо… — мысль Гарри вполне оформилась, и все же он с сомнением поглядел на Гермиону.

— Я допускаю, что она сама собиралась отдать ему медальон Слизерина, а возможно, и чашку Хельги, и что там у нее было еще, хотя не все, конечно, — пробормотала она.

— Извините, что вмешиваюсь, — заговорил вдруг Захариас Смит. Гарри знал, что во время этого разговора многие косились на хуффульпуффца, но сам почти не обращал на него внимания, и теперь с интересом взглянул на него. Голос Захариаса был какой-то тусклый, как будто он заставлял себя говорить, на щеках играли красные пятна.

— Если речь идет о моей троюродной бабке, а судя по всему, это так, то можете не гадать. Я вам так скажу, — объявил он. — Она поступила именно так, как вы предполагаете.

— Так-так-так, — вполголоса передразнила Джинни, и Гарри впервые в жизни метнул на нее суровый взгляд, приказывая замолчать. Захариасу Смиту, впрочем, было не до Джинни.

— Такой был скандал, говорят. В моей семье это до сих пор помнят, — добавил он.

Гарри кивнул, стараясь побороть смущение. Захариас никогда ему особенно не нравился, но сейчас он, безусловно, переступил через собственную гордость, чтобы помочь, и гриффиндорец не мог не оценить этого. Гарри никак не ожидал, что это копание в бумагах примет такой оборот, а между тем лицо Смита приобрело цвет спелых помидоров.

— Только мы никогда и представить не могли, чтобы тот парень оказался Темным лордом, — пробормотал хуффульпуффец.

— Захариас, очень жаль, что оказалась затронута такая неприятная тема, — тон Гермионы был именно таким, как нужно, сочувствующим и в то же время требовательным.

— Да ладно, — пожал плечами Смит. — Я-то с ней не был знаком, конечно, а дело есть дело. В общем, история обычная, хотя и не делает чести нашей семье, а эта тетка мне, между прочим, даже и не кровная родственница.

К этому моменту установилась идеальная тишина. Гарри даже думать не хотел, что бы он чувствовал на месте Захариаса, и в глубине души его уважение к хуффульпуффцам возросло.

— Когда старая ведьма начинает водить дружбу с молодым парнем, это, конечно, беспокоит всех родственников, особенно учитывая, что старуха была богатой, — произнес Захариас, — да еще хранительницей семейных реликвий. У того типа было, вдобавок, непонятное происхождение и, в общем, когда она отдала ему некоторые вещи большой ценности, все разозлились, но никто не удивился.

— Точно сама отдала? — с нажимом произнес Гарри.

— Совершенно точно сама, — кивнул Захариас.

— Но сразу после этого домашний эльф отравил ее, вроде бы перепутал что-то, — осторожно начал Гарри.

— Чушь! — вспылил Захариас.

Справившись с собой, он неохотно подчинился давящему со всех сторон молчанию товарищей и продолжал.

— Видишь ли, Поттер, ты, наверное, не знаешь, что эльфа к семье могут привязывать разные вещи, в том числе те, которые передаются из поколения в поколение и считаются символом рода. А моя родственница, она отдала одну такую вещь. Между прочим, чашку Хельги Хуффульпуфф, — пояснил Захариас без всякой скромности. Дружные вздохи и недоверчивые возгласы явно польстили ему, однако он хмурился, и не сразу решился заговорить дальше. — В общем, домашний эльф не может причинить вреда хозяину, но та женщина по жизни ее, как я слышал, здорово допекла, и наверное, когда эльфийка почувствовала себя свободной… она, может, и не собиралась ее травить, просто подшутить хотела. Хотя — нет, — закончил он неожиданно твердо.

— Ты хочешь сказать, — спросил Гарри, — что эльфийка сознательно отравила свою хозяйку?

— После того, как та подарила фамильную чашку кому попало — скорее всего, — мрачно кивнул Захариас. Было видно, что он здорово не одобряет такой образ действий. — Родственники, конечно, сразу поняли, что все так и было, и согласились с версией Министерства — ошибка в приготовлении пищи.

Гарри поблагодарил Захариаса и, чтобы отвлечь остальных, попросил раскладывать найденные бумаги в хронологическом порядке. Когда вновь установилась рабочая атмосфера, Рон, хихикая, потихоньку высказал предположение, что в семействе миссис Смит явно хватало желающих от нее избавиться. Однако Гарри по-прежнему был уверен, что Том Реддл больше всех был заинтересован в том, чтобы миссис Смит замолчала навсегда.

— Скажи, — обратился он к Гермионе, — если Том стал новым владельцем чашки, может быть, после этого он получил право отдавать приказы домашнему эльфу?

— Не уверена, но возможно, — ответила Гермиона. — Вообще, надо, чтобы были, наконец, законы, защищающие эльфов от произвола их хозяев…

— Давай потом, — умоляюще произнес Гарри.

Между тем обнаружились и другие интересные документы. Из накладной, обнаруженной Лавандой Браун, следовало, что господа Борджин и Беркс продали господам Нотту и Макнейру перечень вполне безобидных порошков — если, конечно, верить написанному.

— Отец говорил, чистящим средством Упивающиеся смертью всегда называли всевозможные кристаллы, с помощью которых можно стирать память, ну так часа на два-три назад, — авторитетно сообщил Рон.

— А вот это — точно аконит! — ткнула пальцем Гермиона. — Видишь, написано: «средство от моли»!

— Мерлин всемогущий! — ахнула через пару минут Сюзан Боунс. — Поверить не могу, что Темный лорд посмел писать самому министру магии и предлагать ему сделку!

— А что ты хочешь, если он мне сделку предлагал? — попытался успокоить ее Гарри. — Да, на первом курсе, между прочим!

Полтора часа пролетели незаметно и, подчиняясь здравому смыслу, а также требованию Рона, компания заторопилась на обед. Документы в целом были изучены, и Гермиона не считала необходимым оставлять их здесь и потом возвращаться для дальнейшего обзора.

— Можно было б снять копии, прежде чем отдать их, — предложила Ханна Эббот.

Гарри сам поразился тому, насколько резко запретил подобную практику. Но осознание того, что возле себя не стоит держать никаких улик, было столь отчетливым, что гриффиндорец не рискнул ему сопротивляться.

— Мы не можем гарантировать секретность таких вещей. Откуда вы знаете, кто живет рядом с вами в колледже? Попадают же в замок как-то эти листовки? — объяснял он.

— Ладно, мы поняли, хорош психовать, — оборвал его Энтони Гольдштейн.

— Я сам свяжусь с Орденом и скажу, чтобы забрали все это как можно раньше, — заявил Гарри.

Гермиона аккуратно сложила пергаменты и перевязала веревкой, после чего превратила раздобытые улики в картину, изображающую башни «Хогвартса». И, пока члены Д.А. пятерками выходили из Комнаты необходимости, Гарри успел еще раз переговорить с Кингсли Шеклботом.

— Отличная находка! Нам нелишне узнать, какая секретная информация известна Лорду, — похвалил аврор. — Кстати, а Гермиона не может сказать, каким образом восстановила пергаменты? Я о таком даже не слышал.